Формула успеха / Международный театральный фестиваль «Балтийский дом»

Выпуск №4-214/2018, Фестивали

Формула успеха / Международный театральный фестиваль «Балтийский дом»

В начале октября, следуя установившей за 28 лет традиции, в Санкт-Петербурге прошел фестиваль «Балтийский дом», как всегда сориентированный на коллективы Балтийского региона с редкими вкраплениями гостей из Москвы.

На этот раз он состоялся под слоганом «Elemenтарный театр», что означало - каждый театральный элемент обладает своими особенными свойствами и от взаимодействия этих элементов зависит качество художественного «продукта». Что это такое и как получается этот «продукт», хорошо знают профессионалы, а для фестивальной публики это, конечно же, счастливая возможность познакомиться с новинками своих и зарубежных лицедеев. Как бы там ни было, но «Балтийский дом» в своей деятельности совмещает две функции. С одной стороны, фиксирует пентаграмму творческого процесса на всем европейском пространстве, независимо от политических взглядов и вероисповеданий, а с другой, как говорили раньше: «Несет культуру в массы».

Вот об этой культуре театров, режиссеров, артистов, сценографов и хотелось бы порассуждать.

На каждом фестивале «Балтийского дома», невзирая на отсутствие призов и премий, всегда возникает лидер или несколько «впередсмотрящих», поражающих своими открытиями и даже предчувствиями будущего, так как, отталкиваясь от жизненной правды, они переплавляют ее в художественную и создают свой неповторимый параллельный мир.

Широко известный в Европе, а теперь и у нас Иво ван Хове поставил в международном театре Амстердама семейную сагу «То, что проходит мимо» по роману Луиса Купейруса, сосредоточив внимание зрителей на мимолетности жизни, проходящей незаметно, где главным врагом человека является время. Его не остановить, как часы, не сделать паузу между главными событиями: рождением и смертью, оно всеядно, безжалостно и коварно. Неслучайно на заднем плане пустой сцены с рядами кресел по бокам висит огромное зеркало, в котором отражается зрительный зал, лица тех, кто решил посмотреть спектакль о прошлых и нынешних поколениях одной семьи, смонтированный режиссером в виде кадров, «нанизанных» на общий поток обычной жизни с ее драматизмом и редкими мгновениями счастья.

Вот пожилая мать, не желающая мириться с естественным увяданием и подступившим одиночеством, пытается задержать последнего сына при себе и противится его женитьбе. А он, оказавшись в Италии со своей возлюбленной и опьяненный красотой ее обнаженного тела, спустя какое-то время понимает, что так не будет длиться вечно, наступит пресыщение, и они расстанутся. Вот два старика - он и она, преступившие черту «не убий», будто каменные изваяния застыли в безмолвии, отлично понимая, что их грехи падут на головы ни в чем неповинных детей, и зло не будет наказано. Каждый из героев несет свой неподъемный груз, отвечая за совершенные злодеяния перед Всевышним. Кому-то из них дано слово, а кому-то и нет, ведь самое страшное наказание, это когда на пороге смерти человек не может покаяться.

Именно поэтому художник по костюмам Ан Д. Хьюс наряжает всех персонажей в черное. Словно тени прошлого они скользят по белому паркету, присаживаясь на стулья (многие из которых так и останутся незанятыми), и ждут, ждут своей участи, поскольку в пространстве безмолвия (читайте, того света), препарируют их души на протяжении земной жизни, прошедшей в страхе перед будущим и старостью. Черный снег падает на процессию бесконечной очереди разных поколений, в густом белом тумане растворяются их фигуры, и только память потомков может вернуть им вечную духовную жизнь.

Философский контекст этой сложнейшей, мистической драмы очевиден, а сам спектакль красив и поэтичен, нетороплив и задумчив, с огромным внутренним потенциалом и великолепным актерским ансамблем, напомнившим легендарных артистов МХАТа, которому в этом году исполнилось 120 лет.

Второй спектакль фестивальной афиши «Цинк» заставил зрителей содрогнуться, вернуться не в такое уж далекое прошлое, связанное с войной в Афганистане и чернобыльской аварией. Что и говорить: темы трагические, незабываемые, архисложные для воплощения в ограниченном пространстве сценической «коробки». И тем не менее, Эймунтас Някрошюс сумел найти для воплощения своей идеи образный язык, в чем ему помогла документальная проза Светланы Алексиевич «Цинковые мальчики» и «Чернобыльская молитва». В итоге возникла эпическая драма о напрасно загубленных молодых жизнях, о ложном понимании долга и выгодной морали, прикрывающей истинную суть любой войны, а также последствия смертельной катастрофы, перед которой рядовой человек бессилен.

Някрошюс выводит на сцену актрису Алдону Бяндорюте в образе писательницы Алексиевич, вначале девочки, потом девушки и далее взрослой женщины, внутри которой постепенно зреет протест, сознание того, что «в этом королевстве» не все ладно, так как в его «кладовых» хозяйничает риторика, заранее заготовленные патриотические лозунги, а молодые мальчишки ловятся на дешевую патетику. Поэтому во время призывной комиссии они радуются, услышав от врачей: «Годен!» На самом деле - годен к смерти.

По сути, Някрошюс на фоне общей развлекаловки и оплаченного гламура ставит с артистами Молодежного театра Литвы и театра «Мено фортас» неудобный, провокационный спектакль, дав ему название «Цинк», то есть, производное от цинковых гробов с убитыми мальчиками, доставленными спецрейсами из Афганистана, где якобы они выполняли свой интернациональный долг, ну, а потом и о долге, и об изувеченных мальчиках все забыли. Но короткая память не для Эймунтаса Някрошюса, так как великая правда жизни всегда была предметом его исследований. Именно поэтому спектакль «Цинк» можно назвать судом совести.

Ведь артикулировать можно все, что угодно, оставаясь над схваткой истинного и ложного, упиваясь оригинальной формой, якобы разоблачающей прогнившее общество. Автор сценической версии и режиссер спектакля «Операнищих» (почему-то пишется вместе) Андрей Прикотенко, конечно же, имел в виду нищих духом упырей, лишенных нравственного стержня и потому готовых выполнять любой заказ, вплоть до убийства. Но поскольку это опера, а значит, весьма символическое искусство, где все происходит «на котурнах», то и героев не надо судить строго. Ну, подумаешь, пошалили, постреляли, с кем не бывает... Тем не менее Максим Корнеев по кличке Макс, криминальный авторитет в исполнении Максима Аверина, претендует на роль обличителя человеческих пороков и блудливого равнодушия, рождающего преступников. Надо знать магическое обаяние Максима Аверина, приглашенного сыграть бесстрашного Макса в Театр Сатиры, чтобы понять, насколько этот эксперимент в плане богатых сборов от продажи билетов был беспроигрышным. «Балтийский дом» также рассчитывал, что известный артист, превратившийся в телевизионного шоумена, украсит программу фестиваля, так как питерцы захотят увидеть живьем доктора Брагина из телесериала «Склифосовский». Итак, любопытство зрителей было удовлетворено сполна, только в художественном плане, уж извините, «фейков» слишком много. Ну, что ж, и такое бывает, застраховаться от подделки не всегда получается...

Очень жаль, что Максим Аверин не увидел моноспектакль «Сумасшедший» по повести Н.В. Гоголя «Записки сумасшедшего» в постановке Оскараса Коршуноваса, а то бы вспомнил, что есть настоящее перевоплощение в исполнении молодого артиста Эймантаса Пакалка. В течение часа на пустой сцене проходит целая жизнь маленького человека, доведенного убогой, бесправной жизнью мелкого чиновника до потери рассудка. И что же вы думаете: сон разума рождает отнюдь не чудовищ, а воображаемую счастливую жизнь, где можно стать и Наполеоном, и женихом богатой дочери столоначальника.

Бегство в вымышленный мир оказывается таким прекрасным, что когда его ловят и сажают в сумасшедший дом, он искренне не понимает, почему его мучают, льют воду на голову, и умоляет маменьку забрать несчастного сыночка домой. Не так ли и некоторые из нас пытаются скрыться в виртуальном мире от жестокой прозы жизни, не предполагая, что, заигравшись, можно и не вернуться обратно.

На этой же Малой сцене театра «Балтийский дом» состоялся и камерный спектакль Анатолия Праудина «Сцены из супружеской жизни» по одноименной киноповести Ингмара Бергмана, который можно назвать метафизическим этюдом, хотя длится он два часа без антракта. Режиссера в первую очередь интересовала не любовь супружеской пары, а что остается от семейной жизни, когда уходит любовь и ничем другим не заменяется, да и возможно ли такое... Может быть, люди уговаривают себя, что без любви можно прожить, к тому же она недолговечна и не каждый способен обновлять свои чувства.

Он (Юрий Елагин) и Она (Алла Еминцева), вырастив двух девочек, вдруг поняли, что кроме заботы о детях, их больше ничего не объединяет, скорее, раздражает, нервирует присутствие опостылевшего спутника жизни. А дождь все льет и льет, двери открыты настежь, но гостей не предвидится, спать порознь удобнее, да и завтрак можно глотать на ходу, только бы побыстрее убраться из холодного дома. Ему - к любовнице, с которой встречается четыре года, и она его понимает, не то, что жена. Ей - в женскую консультацию на аборт, потому что муж больше не хочет иметь детей. Вот с этой точки невозврата и начинается их полет в пустоту. Неродившийся ребенок мог бы как-то соединить разорванную нить супругов и тогда, возможно, произошло бы чудо - уснувшие чувства вновь обрели бы силу... Но эгоизм оказался сильнее, уязвленное самолюбие просит отмщения. Война двух непримиримых сторон закончилась, и каждый остался при своих мелких интересах без любви.

Финальным аккордом питерского форума «Балтийский дом» стал спектакль Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова «Слава» в постановке Константина Богомолова. Поэтическая пьеса Виктора Гусева, написанная в 1935 году лауреатом двух Сталинских премий, вновь обрела жизнь спустя 83 года. Спрашивается: зачем, во имя чего? Этот вопрос я задавала себе в течение двух актов, испытывая раздражение и пытаясь найти оправдание столь странному путешествию в прошлое, не в плане сталинских репрессий и всеобщего страха, а во славу ударных пятилеток и героических людей, объединенных верой в социализм и великого вождя, ставшего Богом для всех.

Константин Богомолов, если и претендовал на роль биографа страны, то смог стать лишь иллюстратором, следуя во всем за автором. Пусть, мол, произведение само за себя говорит, может быть, зрители и извлекут какой-то урок.

Ну, что ж - ретро так ретро, да и с поэтической строкой не забалуешь, поскольку это нотный стан для артистов. Лично меня, в первую очередь, интересовал «химический» состав первопроходцев светлого будущего, из которых можно «гвозди делать». Все персонажи до единого, за исключением профессора Черных в исполнении Елены Поповой, казалось, сошли с красных плакатов, а героическая патетика в сдержанных тонах сквозила в каждом диалоге. И когда начальник военно-инженерного института Тарас Петрович Очерет (Василий Реутов) приказывал главному герою с легкомысленной фамилией Мотыльков взорвать вершину горы Азау, чтобы лавина не уничтожила гидростанцию, чего бы это ему не стоило, то у обоих ни один мускул не дрогнул, что отчетливо было видно на видеопроекции. Или когда тот же во всем дисциплинированный Василий Мотыльков (Валерий Дегтярь) пытался объясниться в любви мужественной летчице Елене (Александра Куликова), то никакой искры между ними не пробегало, удара молнии и в помине не было. Даже переживающая за своих детей Марья Петровна Мотылькова (Нина Усатова), готовая пожертвовать сыном ради великого будущего страны, вызывала серьезные сомнения...

Сегодня в подобное верится с трудом, хотя идеологически зомбированные люди могли идти на смерть не задумываясь. Во втором акте единственное, что волновало, - выживет после совершенного взрыва Василий или нет. Поймет его друг Николай Маяк (Анатолий Петров) разницу между подвигом, совершенным ради славы и бесславным подвигом ради жизни незнакомых людей? И вот тут на первый план выходит профессор Черных, которой предстоит сделать сложнейшую операцию герою, а нужных медикаментов нет. В красной рубахе Василий лежит на полу, готовый к худшему, а суровая женщина, зная цену человеческой жизни, часто висящей на волоске, внушает умирающему подрывнику, что долг перед Родиной и своим народом - это духовный стержень советского человека, но при этом еще надо помнить: жизнь дается только один раз и этим надо дорожить.

Если проанализировать весь спектакль, то выходит, это единственная сцена, где есть живые люди и есть, кому сопереживать.

 

Статья в PDF

Фотогалерея