Дарить чудо и менять души / Юбилей у Василия Ланового
Выпуск №5-215/2019, Юбилей
В том, что роли Василия Семеновича Ланового вырастают одна из другой - от Павки Корчагина в киноленте Владимира Наумова и Александра Алова до генерала Ивана Вараввы в «Офицерах» Владимира Рогового и от принца Калафа в «Принцессе Турандот» Карло Гоцци до Казановы в «Трех возрастах Казановы» по пьесам Марины Цветаевой, нет ничего удивительного: любой театровед подтвердит, что таким свойством роста обладают исключительно большие актеры, любой режиссер, презрев понятие «амплуа», сочтет за честь заполучить знаменитого вахтанговца в свой спектакль.
Внутренняя тема Ланового, где взаимодействуют меж собой гражданственные и социальные, героические и философские мотивы, при всей четкости очертаний видится сегодня поистине необыкновенной и обнимает собой «всего человека». Высвобожденный из разных эпох, обстоятельств и сюжетных хитросплетений, каждый персонаж Ланового интересен зрителю наглядным сходством с ним самим же, сегодняшним. Рано почувствовав исключительно театральный эффект «схождения» фантазии с жизнью, сюжета с реальностью, персонажа с живым человеком, Лановой, как кажется, никогда не забывает об этой главной эстетической и этической связи и, проповедуя ее, с первых же дебютов на сцене и в кинематографе остается классическим русским актером, для которого театр и экран - кафедра, школа, храм.
Лановой умеет поместить в пространство роли и сюжета всего себя - со своим видением человеческой натуры, со своей оценкой мира, со своими взглядами на устройство вещей и природы. Личностные мерки, не сбоящие ни в оценках, ни во взглядах, дают Лановому возможность на протяжении более шестидесяти лет оставаться одним из первых среди больших актеров и не терять важного для профессии соответствия изменчивому времени. Соответствием времени объясняется человеческий, гражданский и профессиональный тип артиста Ланового. Своим героем его могут назвать несколько поколений подряд.
Между тем, его артистический тип, подпитанный многогранными свойствами ума и всеохватной восприимчивостью к жизни, - редкий, а по нынешним временам - и уникальный.
Лановой - романтик. Привитые ему в стенах Щукинского училища и Вахтанговского театра ощущения жизни как праздника и профессии, как избранничества проросли в его персонажах особой витальностью, победительностью, романтической окрыленностью. Толстовские Вронский и Курагин у Ланового - романтики. Пушкинский Дон Гуан - романтик. Шекспировский Октавий («Цезарь и Клеопатра») - тоже. Генералы Огнев («Фронт» Александра Корнейчука) и Иван Варавва - конечно, романтики. В романтический список Ланового без скепсиса и острастки можно вписать почти любого из его персонажей - от Сагадеева в «Тринадцатом председателе» Азата Абдуллина до Абеля Знорко и Фредерика Леметра в пьесах Эрика-Эмманюэля Шмитта «Посвящение Еве» («Загадочные вариации») и «Фредерик, или Бульвар преступлений».
Когда-то Александр Птушко, снимавший фильм «Алые паруса» по роману Александра Грина, потребовал, чтобы корабль, на котором Артур Грей идет навстречу Ассоль, оснастили не бутафорским, а натуральным шелком. Две тысячи метров материи нашли, хотя было это нелегко. На фоне настоящих алых парусов герой Грина с верой в настоящее произносит: «Я понял одну нехитрую истину. Чудеса надо делать своими руками. Если душа человека жаждет чуда, сделай ему это чудо. Новая душа будет у него и новая - у тебя». Слова капитана Грея настоящий актер Василий Лановой, которому исполнилось 85 лет, может по-праву считать своими. Он дарит чудо и меняет души.
Фото с сайта Театра имени Евг.Вахтангова
