Время точит человека/«Маска plus»

Выпуск № 9-119/2009, Фестивали

Когда-то давным-давно мне довелось испытать подлинный шок во время двух спектаклей – «Три мешка сорной пшеницы» В.Тендрякова в постановке Георгия Александровича Товстоногова и «Братья и сестры» Ф.Абрамова в постановке Льва Додина. Ни до ни после того ничего похожего не случалось, ибо в этих спектаклях перед зрителем раскрывалась во всей своей трагической и реалистической истинности жизнь народа, жизнь страны. И невымышленно ощущалась та высокая причастность к жизни народа, к жизни страны, которую, в сущности, испытываешь крайне редко, особенно — живя в большом городе, вдалеке от тех проблем и вопросов, что составляют насущный смысл существования жителей заброшенных уголков страны.

Роман «Черный тополь» был написан сибиряками А.Черкасовым и П.Москвитиной в 60-е годы, когда всех нас захватывало своей эпической силой и неприкрашенной правдой творчество «писателей-деревенщиков».Спустя почти полвека режиссер Алексей Песегов инсценировал этот роман в Минусинском театре драмы, поставив спектакль, идущий два вечера подряд и определив его жанр как «сказания о людях тайги». И сделал это удивительно своевременно, потому что, может быть, сегодня, как никогда прежде, настало время напомнить всем нам, «откуда мы родом». Даже если и не из тайги — то уж совершенно точно из тех далеких 30-х, 40-х, 50-х годов, которые формировали и калечили наших отцов и матерей, бабушек и дедушек.

Эпическая плавность повествования затягивает, завораживает, поневоле включает в свой круг и уже не выпускает из него. С самых первых минут, когда звучит под музыку духовный стих «Век» в исполнении мощного, глубокого голоса Пелагеи: «Отжил я свой век да не так, как человек...». И эти повторяющиеся, душу наизнанку выворачивающие слова отзываются в каждом сердце, потому что каждый ощущает это признание очень по-своему, очень лично. А когда на самом верху сложно сконструированной декорации (художник Александр Кузнецов) видишь пляшущую фигуру в черном — словно гуттаперчивую, настолько мастерски выстроен танец (хореограф Маргарита Пушина) персонажа по прозвищу Куражливый (Владимир Кадоло), почему-то мгновенно вспоминаются есенинские строки:

А Русь все так же

будет жить,

Плясать и плакать у забора...

История одной деревни предстает перед нами через характеры персонажей, среди которых — по точному наблюдению одной знакомой моей студентки — нет ни хороших, ни плохих людей, зато каждый все время поворачивается к нам разными гранями своей сложной, противоречивой натуры, и вся гамма чувств и мыслей, порой неосознанных, заставляет нас, зрителей, глубоко переживать и чужую любовь, и чужое предательство, и попытку человека найти себя, свое место в смутном времени 30-х или в послевоенную эпоху.

Сколько же всего и всякого перемешалось в человеческих душах! Сколько счастливых браков не состоялось, сколько жизней разрушилось в пустой озлобленности!.. И, когда думаешь обо всем этом, каким-то непостижимым образом начинаешь чувствовать свою реальную причастность к истории нашей страны, к изломанным судьбам, несостоявшимся жизням. А эта причастность, как ни странно, порождает немодное ныне ощущение, точно сформулированное Л.Н.Толстым: «Скрытая теплота патриотизма».

Если бы я надеялась быть услышанной, я на всех углах кричала бы, что спектакль «Черный тополь» в высшей степени достоин Государственной премии России, потому что присуждение этой премии должно быть, на мой взгляд, в первую очередь связано именно с этими чувствами — эпического дыхания и патриотизма.

Мы неустанно ищем национальную идею, сокрушаясь, что она в нашем обществе исчезла. Нет, не исчезла, если есть такой спектакль, как «Черный тополь» Алексея Песегова, режиссера, одаренного не только талантом и профессиональным мастерством, но и человеческими качествами, которые для режиссуры, может быть, не менее необходимы — здоровой психикой, ясным сознанием, идеалами, которые он на протяжении вот уже многих лет не предает и ни на что не меняет. Вот и в этой своей работе Песегов прибег к приему, кажущемуся старомодным, но эмоционально очень сильно воздействующему — текст от автора, прочитанный Николаем Кокконеном между сценами, дает спектаклю именно эпическое дыхание и эпический настрой.

Мастерски работают в «Черном тополе» артисты Минусинского театра — Артем Лопатин (Демид), Лариса Никитина (Меланья), Наталья Котельникова (Агния), Галина Архипенкова (Авдотья), Елена Деменкова (Анисья), Олег Рябенко (Мамонт Головня), Сергей Быков (Филимон Боровиков). Каждый из них, как представляется, прожил непростую судьбу своего героя, вложив частицу собственной души в переживания персонажей — от того они кажутся удивительно органичными, живыми, ни на миг не возникает ощущения «четвертой стены», мы словно общаемся с ними «на равных», с болью и отчаянием наблюдая, как рвутся связи между мужчинами и женщинами, между родителями и детьми, рвутся невосстановимо и от того особенно жестоко...

«Вода точит камень, а время — человека». Эти слова из спектакля менее всего воспринимаются красивой максимой, афоризмом — они наполнены самим бесстрастным течением десятилетий и лет. Кто-то неизбежно сдается, не выдерживает; кто-то затаивается, не желая предавать собственные идеалы; кто-то остается тверд и ясен в своих помыслах, но не замечает, как помыслы эти порастают быльем.

«Черный тополь» - подлинная народная эпопея и неожиданно сегодня подобный род искусства оказывается невероятно востребованным. Не случайно на Фестивале театров малых городов России в Лысьве в сентябре 2008 года он был удостоен звания победителя. В Москве, показанный в рамках программы «Маска plus», он прошел малозамечено, но зрители оценили его по достоинству.

Оказывается, сегодня, когда слишком многое стерлось и истаяло в наших взаимоотношениях с театром, еще можно испытать потрясение, от которого так трудно отделаться даже спустя время... То самое время, которое точит человека, но на то он и человек, чтобы не поддаваться.

Фото Ларисы Третьяковой

Фотографии предоставлены пресс-центром фестиваля

Фотогалерея