Степной артишок/XV Национальная театральная премия и фестиваль «Золотая Маска»

Выпуск № 9-119/2009, Фестивали

Степной артишок/XV Национальная театральная премия и фестиваль «Золотая Маска»

 

В этом году программа «Золотой Маски» необычайно велика. Такое количество внеконкурсных спектаклей было представлено впервые. Одни из первых играли свои спектакли два театра из Казахстана. Об Актюбинском театре кукол сказать практически нечего, кроме того, что таких спектаклей, как «Кто заплетает гривы лошадям?», полно практически в любом городе постсоветского пространства. Да, можно сделать кукольного «Гамлета» и «Ромео и Джульетту». (Речь не о том, чтобы ставить для взрослых, а о качестве драматургии и серьезности намерений.) Некоторые театры в России прикладывают к этому все усилия. Но слухи об этом или не долетели до далекого Актюбинска, или же людям просто не хочется уходить из годами опробованной системы «зайчик гладит белочку, юбочки выше коленок, ай-ай-ай». Отличие от махровой «образцовщины» в том, что зайчик и белочка заменены на лошадок, змеек, волчков и прочую степную живность. И все персонажи говорят крайне примитивными и, что намного хуже, очень сильно режущими слух стихами. В изобилии присутствуют перлы вроде: «Эх, жизнь моя несладк, не хочет дружить со мной лошадка» или: «Закон степи таков:/ты сильным будь и не жалей врагов!» Тут уж ничего не поделаешь, степь и лошади, это то, чего в Казахстане больше всего. И спектаклей про них соответственно. Жаль, что данный спектакль сработан по такой жалкой драматургии в такой замшелой манере. Главная загадка, несомненно, в том, зачем же надо было привозить это на «Маску»? И тем более играть в один день дважды. Оба раза зал был заполнен примерно на треть, с учетом того, что многие пришли с маленькими детьми. Зато в фойе были представлены в ассортименте декоративные юрты, страшноватые фигурки восточных мудрецов и головные уборы, рассчитанные на детский позыв: «Папа/мама, купи!!!». Все было бы не так страшно, если бы не тень «Золотой Маски», пусть даже внеконкурсной. Все-таки репутация обязывает. На каком-нибудь областном фестивале мы бы сказали: ну, не блеск, конечно, но есть интересные находки – Жеребенок с ножками-палочками, морда Волка или голова Змеи, надетые на руки живых актеров… Но в данном случае остается только сказать «фи».

Впрочем, довольно о грустном. Про алма-атинский театр «АРТиШОК», без сомнения, много кто слышал. В Москве в том числе. В основном что-то вроде «интересные молодые ребята», «любопытно, но отдает самодеятельностью». В этом году «Маска plus» дала возможность московскому зрителю отсмотреть два артишоковских спектакля («Гагарин» и «Клоуны») на сцене ЦИМа. Администрация Центра, в свою очередь, организовала показ еще двух спектаклей, на правах отдельных гастролей. В первую очередь, хотелось бы рассказать о самом театре.

«АRТиШОК» создан в 2001 году как первая независимая профессиональная театральная компания Казахстана. Основной творческой концепцией театра является «театрализация театрального искусства» и «театрализация жизни» – так написано на сайте театра.

Слово «артишок» весьма популярно у разнообразных деятелей искусства на территории России и бывшего СССР. Словосочетание «арт» и «шок», тем более в названии растения, используемого в пищу, кажется им весьма остроумным и тонким. Ведь, действительно, артишок для русского человека – что-то очень экзотическое. На деле же, ассоциация весьма грубая, тем более, артишок латиницей будет не artishock, а artichoke. Но, как бы то ни было, театр назван именно так, и в данном случае это оправданно. По словам самих артистов, они очень не любят слова «эксперимент» (хотя оно было бы здесь к месту). У этого есть своя логика, ведь экспериментальным сейчас стараются назвать практически все, чтобы привлечь внимание. Эксперимент всегда в цене, и производители товаров широкого потребления этим пользуются. Производители спектаклей в том числе тоже этим пользуются (часто будучи уверенными, что их эксперимент – настоящий). Театр в России сам по себе интересен тем, что пока еще не превратился в индустрию. В мире индустриального театра принципиально другие законы. Слово «эксперимент» потеряло свой первоначальный смысл. Теперь оно скорее символ позерства, а не попытки сделать что-то новое. Артишоковцам же не хочется затеряться между сотен «экспериментальных» проектов. Им хочется делать что-то свое.

Основная форма спектаклей, по словам актеров, – художественная импровизация. Импровизация, конечно, имеет место быть, и она важна. Но, пожалуй, главное в их спектаклях – репризы. Что уж говорить, склонность к репризам прослеживается сейчас практически во всем. В том числе и в театре. Большинство постановок стремятся разбить репризами для лучшей усвояемости, причем часто это делается неосознанно – просто наступила репризная эпоха. Сейчас большинство людей мыслит урывками, хуже воспринимая единое целое. Предвестниками этого были знаменитые «Монти Пайтоны» с их «Летающим цирком», перевернувшим в начале семидесятых мировое представление о телевидении на Западе. Или, как более близкий пример, их фильм «В поисках святого Грааля», являющийся цепью реприз, сообщенных общим сюжетом. Из более новых примеров – тарантиновское «Криминальное чтиво», ставшее культовым. Спектакли «АРТиШОКа» тоже состоят из реприз, объединенных общей темой и сюжетом. Главное их отличие от прочих представителей эпохи – органичная легкость и смысловая цельность, которая свойственна лучшим представителям (например, вышеупомянутому Тарантино). Театр «АРТиШОК» – это, в первую очередь, три актрисы: Вероника Насальская (являющаяся по совместительству директором театра), Елена Тайтматова и Елена Набокова (а также режиссер всех четырех спектаклей – Галина Пьянова). Главное их оружие – внутренняя и пластическая гибкость и естественность существования на сцене. Они кардинально меняются от репризы к репризе, порой даже внутри нее (номер может начинаться как серьезная психологическая сцена, а заканчиваться цирковым гротеском. Или же наоборот, в произвольной последовательности). И насколько бы ни была абсурдна ситуация (коих в спектаклях «АРТиШОКа» чуть ли не большинство) – актрисы почти всегда остаются естественными, настолько, насколько был бы естествен обычный человек, если бы ему на голову внезапно упал рояль.

Первым показанным спектаклем был «Гагарин» – премьера 2007 года. Тема спектакля, как нетрудно догадаться, – Юрий Гагарин, первый в мире космонавт. Точнее, даже не сам Гагарин, а миф, созданный вокруг его личности. На протяжении часа двадцати минут три актрисы детально развинчивают (не развенчивают, а прямо у нас на глазах разбирают на составные части) аспекты мифа вперемешку с «фактами». Например, Валентина Терешкова пьет с бывшими коллегами по ткацкой бригаде и обсуждает планы на будущее. Ее сделали космонавтом, а они остались на земле и теперь им выполнять норму за себя и за нее, поскольку она стала «почетным членом бригады». Сцена повторяется много раз. Сначала весело, потом все мрачнее и мрачнее. В итоге становится ясно, что хорошо уже не будет. Из таких сценок и состоит весь спектакль. Какие-то удались хуже, какие-то лучше. Но сквозь многие из них просвечивают уши самодеятельного прошлого – та самая естественность местами утрачивается, и актрисы начинают грубо комиковать. Но, мне кажется, это не столько вина артистов, сколько сцены – большая сцена просто не их формат. В «Гагарине» артисты хотели доказать, как мне кажется, что миф часто неотделим от факта. И нам остается лишь принять их совокупность как целое. Спектакль кончается большой проекцией фотографии улыбающегося Гагарина в шлеме. И, несмотря на то, что нам на протяжении всего действия показывали много всего, ставили такие глобальные вопросы, как нахождение Бога, в частности – в космосе, главным для меня было другое. В финале светящаяся фотография Гагарина говорит, что никакого Гагарина не было и нет. Есть образ у нас в голове, фотография на стене, фраза: «Поехали!». Гагарин – не человек, а что-то неуловимое в каждом из нас.

Второй спектакль – «Клоуны» – во многом похож на первый. Только на этот раз события разворачиваются в начале ХХ века. Сюжет строится вокруг абстрактного клоуна Джакомо (в исполнении Вероники Насальской) и вполне реального легендарного белого клоуна Карла Валентина (Елена Тайтматова), который каким-то непостижимым образом оказался в городе Верном (так назывались Алма-Аты до 1921 года). Они, будучи клоунами, не умея ничего, кроме как смешить людей, решают создать свой цирк. Вопрос упирается только в отсутствие денег, но тут ВНЕЗАПНО (именно так, большими буквами) появляется странствующий артист из Саратова (Павел Пермяков), желающий стать циркачом и имеющий возможность вложить в это деньги (которые, по его словам, он украл в своем театре). И они все вместе начинают строить цирк. Сценическое время поделено на, собственно, цирковые репризы (многие из которых заимствованы у известных клоунов разного времени, в т.ч. у Карла Валентина) и серьезные разговоры «за жизнь». Циркачи постепенно приходят к выводу, что, в общем-то, «скрипач не нужен», заканчивая спектакль невыразимо печальной репризой «продажа цирка». Спектакль пытается донести до нас простую мысль, что люди должны заниматься тем, к чему у них лежит душа, и стараться принести пользу. Если ты музыкант, то играй, а не пытайся заработать денег предпринимательством. Вероника Насальская вызывает в этом спектакле искреннее изумление: она сделала себя невероятно похожей на Юрия Никулина (эталон российского клоуна). В общем, по-честному стала настоящим клоуном. Тайтматова же почти не изменилась по сравнению с «Гагариным». Все та же нескрываемая брутальность во всем. Проблемы у «Клоунов» те же, что и у «Гагарина» – то ли из-за специфики большого зала, то ли просто от нервов, Москва все ж таки. К списку проблем добавилась еще одна – затянутость. Если первое действие смотрелось легко (остроумие било ключом, несмотря на некоторую натужность и смысловую перегруженность), то второе было почти мертвым: запал иссяк, и концентрация серьезных философских измышлений на единицу времени окончательно превысила разумные пределы.

На третий день нам показали единственный из привезенных спектаклей, поставленный по пьесе чужого автора – «Легкие люди» Михаила Дурненкова. В корне изменилось пространство действия. На смену большой сцене ЦИМа пришел цимовский же буфет этажом ниже. Он был полностью переоборудован под нужды спектакля – его превратили в квартиру девяностых. Со всякими индийскими эзотерическими плакатами на стенах, практически полным отсутствием мебели (даже кровати, и той нет, вместо нее матрас в центре комнаты). Для зрителей вдоль одной из стен был поставлен ряд стульев. Те, кому не хватило места, – располагались на полу. Из трех «главных» актрис театра в этом спектакле играет лишь одна – Елена Тайтматова. Набокова и Насальская тоже присутствовали, но в роли обычных зрителей. Меня, признаюсь, очень удивило, что в жизни они оказались очень милыми девушками, в пику суровым мужским образам, кои играли в первые два дня. «Легкие люди» сильно отличаются от других показанных спектаклей театра. Во-первых, драматургическая основа в какой-то степени заставила режиссера и артистов отказаться от привычной схемы реприз. Они остались, но ими именно разбавляли повествование, а не делали главной составляющей. Во-вторых, это совсем новая постановка (премьера состоялась 17 декабря 2008 года), причем большая часть занятых актеров – выпускники школы-студии при театре и это их дипломный спектакль. Главный шок от постановки, это, на мой взгляд, сама Елена Тайтматова, игравшая в двух предыдущих спектаклях наиболее брутальных героев. Здесь она была настоящей красоткой. Ее героиня – безработная девушка Татьяна, проводящая свою жизнь за просмотром «телемагазинов» по ТВ. Живущая со скромным мальчиком Иваном (Сергей Лысенко), который, в отличие от многих, сумел найти приличную оплачиваемую работу, несмотря на условия тех самых «девяностых». Для создания классического «любовного треугольника» появляется некий Егор (Дмитрий Дягилев) со всеми вытекающими последствиями. Четвертый герой – Ключ (Павел Пермяков) – прокуренный и прожженный кислотой молодой человек, перечитавший всего Кастанеду и всегда знающий чуть больше вас, для него не существует проблем или запертых дверей, на то он и «ключ». Пермякову удалось идеально попасть в этот типаж, сделав его по-настоящему достоверным и в то же время каким-то другим (чего ему в «Клоунах», справедливости ради сказать, не удалось). На протяжении всего спектакля Ивана избавляют от депрессии, пытаясь доказать ему, что депрессия – вымысел для усложнения жизни и что он на самом деле легкий человек. В общем, мелодрама. Главное отличие в том, что в ней нет ни капли тяжести. Это действительно легкая история про легких людей, наблюдать за которой легко и занятно. Даже серьезные проблемы нашего общества «вместе с джином и тоником» поданы легко и ненавязчиво. Те самые репризы, из которых состоят другие спектакли, представлены, в основном, появлением Зиты (Валерия Килибекова) и Гиты (Варвара Марковская) – лесбиянок, целующихся на Красной площади и ожидающих пули снайпера, притаившегося на крыше Кремлевских Курантов. Они – вещественный символ современной легкости, «одетый» в легкие, стилизованные под «индийскую эзотерику» одежды. Если искать глубинный смысл (к чему спектакль, к счастью, совершенно не располагает), то можно прийти к выводу, что проблемы нашего общества возникают из-за того, что мы их себе придумываем сами. А надо просто стать легкими и улететь от них.

Завершал гастроли, пожалуй, самый известный спектакль театра – «Back in USSR». Со времени премьеры прошло уже более пяти лет. Он даже получал приз зрительских симпатий на московском фестивале NET в 2005 году. Спектакль повествует о жизни трех «обычных советских девочек», их взаимоотношения по сути — взаимоотношения советской молодежи. Каждая актриса олицетворяет определенный архетип. Тайтматова – «мажорка», имеющая дорогие заграничные шмотки и черную икру со сгущенкой в импортном холодильнике (чем, естественно, провоцирует ненависть вперемешку с благоговением у подружек). Насальская – пионерка, комсомолка, отличница, будущий партийный работник. Набокова – тихая серая мышка, зубрилка из бедной семьи, с которой водятся исключительно из жалости (ну, и из-за возможности над кем-то поиздеваться, конечно). Удивляет то, что актрисы, практически не жившие в то время (за исключением разве что Набоковой, которая старше других), столь точно попадают в роль. Спектакль, как и «Гагарин» и «Клоуны», построен на репризах. Здесь они наглядно рассказывают о взаимоотношениях между различными слоями советского общества. И главное, что, кроме достоверности, это еще и цепляет. Каждая минута спектакля пронизана естественной легкостью (пожалуй, обязательный атрибут идеальной репризы). Связь между сценками не разрывается, и создается ощущение целостности. Избавившись от гнета большой сцены, актрисы без стеснения показывают нам свою суть. Почти идеальные клоунессы, современные (во всех смыслах этого слова, но главное – актуальные), говорящие с залом на понятном ему языке. Можно долго искать глубинную подоплеку этого, в частности, спектакля и театра в целом, мне кажется, это одна из немногих вещей в искусстве, существующая просто так. Потому что это весело – отправить себя и зрителей во времена, когда обычная жвачка была равносильна пище богов, а Ленин был культурным и религиозным идолом. И это здорово, что в наше время «нанотехнологий» и плазменной панели «в кредит» кто-то находит в себе силы выгнать все это поганой метлой и просто повеселить людей. Противопоставляя себя горе трагикам (желающих показать весь вопиющий трагизм нашей жизни хватало во все времена, а могущих сказать что-то новое, как и ранее, единицы) артишоковцы не пытаются доказать всему миру свою значимость. Они просто делают свое дело. И делают весьма хорошо. Вспоминается, как поет Лайза Миннелли в фильме «Кабаре»: «Come – taste the wine, come – hear the band. Life is the cabaret, old chum, life is the cabaret!» И ради этого стоит жить.

Фото Евгения Селезнева

Фото предоставлены пресс-центром фестиваля

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.