НЮРБА. Бесстрастно о страсти
Выпуск №2-222/2019, В России
Подготовкой к новому 53-му сезону Нюрбинского государственного драматического театра стало завершение минувшего новым спектаклем «Ворота Расёмон» по одноименной новелле японского писателя Акутагавы Рюноскэ и рассказу одного из основателей якутской литературы Николая Неустроева «Рыбак» в постановке известного режиссера Юрия Макарова. Несмотря на духоту июня, сдающего позиции под натиском знойного июля, премьера собрала в уютном зале многих завсегдатаев театра. Знакомого с творчеством Акутагавы Рюноскэ зрителя новая постановка привлекает с первого взгляда на афишу. Японский писатель с мировым именем, не совсем обычным видением мира, несколько иной трактовкой земной жизни и - скромный якутский писатель, оставивший замечательные произведения о самых обыденных вещах, в восприятии режиссера встали на одну высоту пьедестала - сцену.
Я с детства знакома с творчеством Николая Неустроева, а Акутагавой Рюноскэ впервые была ошеломлена лет тридцать назад. Якутский классик и сегодня поражает воображение читателя мастерством слога. Каждый раз восхищает описание тайги, не уступающее по красоте прозе Ивана Тургенева. Но до просмотра новой постановки режиссера Макарова, как оказалось, зрители не могли разгадать потаенный смысл этого произведения, поистине великолепного. Только к окончанию спектакля становится ясно, что рассказ Неустроева о человеческих страстях, не самых лучших, как и новелла Акутагавы, ворота в которой воспринимаются читателем как ворота в ад. Там, перед воротами ада, Слуга, мнивший себя глубоко нравственным членом достойного общества, не устоял перед соблазном, невольно выбрав участь быть сожженным в аду.
Старик-рыбак, отшельником живущий у небольшого таежного озера вдалеке от человеческого общества, в рассказе якутского писателя совершенно безобиден. Очень редко видит людей, которые случайно забредают на огонек и являются для него единственной связью с миром живых. Как и все старые люди, он довольствуется малым: мягок, добр, не жаден, незлобив, уступчив. Но так ли он безобиден? Задумывался ли об этом хоть один читатель?..
Старик-рыбак в исполении Бориса Борисова не знает иной жизни, кроме той, что выпала ему, страшится своих снов, предчувствий, всего, с чем сталкивает его судьба. Зрителю до того его жалко, что хочется вскочить с места и выбежать на сцену, чтобы спасти. От чего? А от него самого же... Бесцветный голос, полные душевной муки глаза, движения - все говорит о том, что бедный старик окован страхом, само бытие его тяготит, хоть он и страшится смерти. Борис Борисов мастерски визуализирует эмоциональное состояние своего героя. Роль Старика, казалось бы, проста, но артистом трактована столь глубоко психологически, что придает всему спектаклю не традиционный, знакомый по литературному варианту, смысл, и это держит зрителя в напряжении.
Спектакль начинается с противостояния между извечными соперниками: человеком и хищным зверем, в данном случае, птицей-рыболовом. Старик определенно слаб перед противником, величаво сидящим на кочке, поблескивая круглыми глазами, взирающим на рыбака. Весь ее облик в блистательном исполнении Людмилы Васильевой выражает гордое превосходство. Поза артистки, то, что она к Старику сидит спиной, выражает абсолютное презрение к нему. А глаза... Настоящие глаза бездушной хищной птицы! Она зорко следит за каждым движением рыбака, узрев в нем соперника в добыче пищи. Старик до беспамятства боится ее гнева, как бы признавая свой грех, ведь он всю жизнь губит беспомощную божью тварь, чтобы быть сытым, как и эта птица. Птица-рыболов и Старик-рыбак равно грешны перед создателем. Человек сам не знает о своих скрытых пороках и ежедневных грехах, совершаемых из необходимости быть живым, потому приравненных к безобидным занятиям.
Слуга Акутагавы был о себе самого лучшего мнения и дорожил честью порядочного человека, говорил, что лучше выберет смерть, чем станет красть. Куда все это подевалось, когда он увидел бедную старуху, вырывающую волосы у загнивающих трупов? Старуха была смертельно напугана его появлением, пыталась оправдываться, разжалобить, чем разбудила в Слуге его дремавшую до поры порочную суть, которая при встрече с беззащитностью набралась уверенности в своей кажущейся правоте. «Добропорядочный» Слуга, когда подвернулся реальный выбор между честью и ничтожной наживой, проявил малодушие, поддавшись соблазну безнаказанности и редкого случая выразить свое могущество перед явной беспомощностью. Он тотчас, не раздумывая, уступил своей страсти, обидев немощную старуху. А ведь этого он от себя никак не ожидал. Чем он лучше безобидного Рыбака, который никогда не ставил перед собой вопрос о чести и достоинстве?..
Бедная старуха понимает, что поступает неправедно, но ей тоже хочется быть живой, отнимая у мертвых принадлежащее им. Именно так: не жить, а быть живой. Такое восприятие возникает у зрителя, следящего за мимикой, жестами, всем обликом Старухи. По сравнению с грехом Слуги ее грех кажется незначительным. Но так ли это?..
В исполнении Валентины Николаевой Старуха жалко-комична. В ее игре удивительным образом смешиваются трагическое и комическое. Сыграть так, чтобы подобная роль вызывала у зрителя смех, - весьма неожиданно. Роль подана столь выразительно, что заставляет сопереживать Старухе, жалеть ее и надеяться, что она пережила инцидент со Слугой без дальнейших потерь. За более чем полвека работы Валентина Николаева так отточила свое мастерство, что любой ее выход становится явлением.
Между эпизодами по сцене весьма энергично прохаживаются три мужеподобные девушки в черном, время от времени замирающие на месте, чтобы издать яростный выкрик страстного сожаления и взмахнуть длинной палкой, подобной копью. Изобразил ли режиссер в их образах человеческие страсти? Говорит ли это о том, что человек трижды грешен, о том, что грех трижды противостоит изначальной сути человека? Человек уже грешен только потому, что живет на земле? В древнем якутском эпосе - олонхо - верховные божества низвергают на землю согрешивших божеств, которые стали нашими прародителями...
За любой совершаемый грех, за проявление пагубной страсти человек, как известно, должен расплачиваться. И на сцене появляется Ее высочество Кара в черном с головы до пят одеянии, за которой и следуют девушки в черном, символично исчезая во мраке. Мне показалось, что этот эпизод до конца пока не разработан.
Режиссер Юрий Макаров, известный своими нестандартными трактовками литературных произведений, ставит перед зрителем вопрос: а знаем ли мы свою глубинную суть, таковы ли мы на самом деле, какими себя ценим, так ли безобидны наши страсти? Иногда мы не ведаем, кто мы в действительности. Вместо того, чтобы пытаться достичь глубины отношений с окружающей реальностью, мы уже привычно идем по поверхности, заботясь о внешнем впечатлении, соответствуя требованиям ситуации. Мы постоянно играем на публику, выбирая тот или иной образ, рассчитывая понравиться, спешим так, что некогда заглянуть в себя. Но время не остановить...
Новая постановка Юрия Макарова заставляет задуматься о настоящих ценностях, что таятся в недрах собственной личности. Спектакль, затрагивающий не только вечно актуальную тему греха и неминуемого возмездия, но и в некоторой степени глобальную проблему современного общества, подан с удивительной простотой и присущим режиссеру послевкусием, созданным для зрителя неожиданностью толкования хорошо знакомого произведения.
Немалую роль в успехе премьеры сыграло умение режиссера подбирать для актеров роли, раскрывающие индивидуальность каждого, что, бесспорно, обогащает художественный образ, привлекая к нему внимание зрителя, и становится основой успеха любого спектакля. Артисты Нюрбинского театра под началом Юрия Макарова владеют многими постановочными приемами, среди них визуализацией эмоционального состояния героев, что было с блеском продемонстрировано в «Воротах Расёмон».
Фотогалерея
