В вечных поисках театра

Выпуск № 9-119/2009, Лица

Двадцать два года назад Александр КАТКОВ приехал в Краснодар, приехал уже мастером, будучи заслуженным артистом Российской Федерации, приехал сразу на роли центральные.

И работы были разноликие, полнокровные, запоминающиеся: Сашуля в «Забавах после полуночи» В.Мережко, Даниэль в «Ловушке» Тома, Клавдий в «Гамлете», Валерий в «Тайной вечере» А.Галина. Они явили краснодарской публике артиста не просто заметного, но явного лидера, достойного особого внимания, способного вести за собой. Это было очевидное приобретение для Краснодарского краевого театра драмы.

Он приехал в наш город, пройдя определенный круг, повинуясь теории его учителя, мастера курса: актер по молодости должен переезжать из театра в театр, дабы не заскорузло восприятие, не наросло «кумовство» и семейственность, не расхолодило «впитое» товарищество – и только к сорока надо выбрать себе театр-дом, которому и служить до самого конца.

И Александр Алексеевич искал театр, где бы жил дух подлинного творчества, в стенах которого обитало бы Искусство, где бы не было места пустословию, интригам, пьянству, дешевой эксплуатации данного природой. Где был бы подлинный живой творческий коллектив.

А проехал он немало – от Сахалина, где родился, до самого южного края России. Еще в детстве семья переехала на «большую землю» в Хабаровск. И детство было трудное, голодное и неприкаянное. Родители все время ездили на сборы, готовясь к соревнованиям. Из этого периода Саша помнил один случай – несказанную радость по поводу того, что папа сломал ногу: то есть выпало счастье каждый день его видеть. Папа потом в одночасье исчез из семьи. Мальчишка рос предоставленный сам себе, а при явных задатках лидера среди сверстников сформировался культ кулака. И он, заводила, эдакий Квакин, сколотил свою «команду», отнюдь не тимуровскую. Но была и еще одна страсть – книги. В 12 лет он перечитал весь фонд детской библиотеки, и заведующая, по-настоящему уважая столь рьяного читателя, посоветовала ему записаться в библиотеку взрослую. И хулиган Сашка одолел всю взрослую библиотеку. Потом слег дед, и мама отдала 12-летнего сына в интернат. Там он постиг и вольницу, и понятие справедливости, и неотвратимость наказания за дурные поступки, и там же приучился к дисциплине, не знакомой ему ранее. Там серьезно занялся спортом, пел в хоре и играл в спектаклях.

В неполных 15 лет Саша вдруг объявил родным, что хочет стать артистом. Друг отца, режиссер, вынес вердикт, который никак не вязался с видами родителей на его будущее: «Другой дороги ему нет!».

Как в этом мальчишке зародилась неизбывная любовь к литературе, театру, страсть к учебе, как выработались, сформировались нравственный и профессиональный стержни, позволяющие сложиться в личность сильную, мудрую, цельную и достойную служить театру, не размениваясь, не мельтеша?!

В свои 15 лет, учась в Хабаровском театральном училище, он впервые вышел на профессиональную сцену, а окончив училище, был принят в театр. Но «театральную» жизнь, полную ребяческой молодцеватой показушности, прервала служба в армии.

Сначала там он больше пел и танцевал, устраивал концерты, нежели служил, но в марте 1969-го, когда страна услышала про полуостров Даманский, армейские «артисты» были тоже брошены в окопы. Здесь Александр увидел смерть совсем рядом, так близко, что рукой можно дотянуться – как до друга, только что с тобой разговаривавшего и вмиг замолчавшего навеки.

Много переосмыслил тогда двадцатилетний парень, много понял юный артист про жизнь, про ее подлинные, а не мнимые ценности…

Он демобилизовался и вернулся в театр, правда, не сразу – пытался оторваться, сделать вираж в сторону, но не смог, по-настоящему осознав, что жизни без театра для него действительно нет.

При его крепкой, выразительной фактуре, при мощной актерской и мужской, самостной, энергетике он смолоду начал играть роли значимые и значительные, на которых можно было расти: Таланов в «Нашествии» Л.Леонова (и это в 30-то лет!), синьор Капулетти в «Ромео и Джульетте» Шекспира, Сакулин в «Обратной связи» А.Гельмана, Аргон в «Тартюфе» Мольера и Мольер в «Кабале святош» М.Булгакова, Никита во «Власти тьмы» Л.Толстого, Борис в «Царе Борисе» А.Толстого. Список не просто велик, он значителен.

В двадцать девять лет в Красноярске Александр Катков получил звание заслуженного артиста РСФСР – это уже говорит о многом. И уже вкусил аплодисментов и пережил искушение им поддаться, и уже испытал на себе губительную для театра ситуацию противостояния главрежа и очередного.

И все же Алесандр Катков искал свой театр. Его послужной список превратился в «послужную» географию: Хабаровский ТЮЗ, Красноярский молодежный, потом Вологодская драма –и везде он прочно занимал позиции ведущего артиста. И уже веря в себя как артиста, он принимает приглашение в Свердловский театр драмы.

В этом театре он почувствовал, что такое подлинная сплоченность труппы – команды, объединенной делом, что такое творческая атмосфера. Он вспоминает этот город с огромным теплом, отдавая должное его высокому интеллектуальному и культурному уровню.

Еще в Красноярске встретил он режиссера, с которым, оказалось, они были одной крови, одного вероисповедания, Александра Иосифовича Попова. Тот рождал идею, концепцию, а Катков мог ее осуществить, оплодотворить, он чувствовал режиссера, как никого раньше, и, безусловно, становился мастером, большим и глубоким, техничным и по-настоящему постигшим суть профессии. Их творческий тандем, длившийся 16 лет, позволит ему потом преподавать, не показывая студентам как играть, а пробуждая в них дух и природу истинного творчества вкупе с полным подчинением режиссеру.

И еще тогда в нем окрепло стремление постичь иную профессию, близкую, но принципиально иную.

В 80-е Александр Катков поступил в Ленинградский государственный институт культуры на отделение режиссуры, но в связи с переездом в Свердловск перевелся в Уральскую консерваторию (Свердловский театральный институт) и там окончил отделение режиссеров-педагогов.

Опытным, маститым, полным сил и творческих желаний он приехал в наш город.

В Краснодаре Александр Алексеевич играет много, пожалуй, все, о чем может мечтать артист, он переиграл все центральные, главные, одиозные и вожделенные роли, о которых может мечтать артист его фактуры, его темперамента. Он играл Пугачева, ярко, запоминаемо. В спектакле «Капитанская дочка» это была личность мощная, жестокая, но способная к душевно щедрым порывам…Он очень интересно репетировал Сатина в «На дне» М.Горького в постановке Н.Никольского. Но тогдашний худрук Рудольф Кушнарев не принял спектакль, он ставил сам. Катков при всех режиссерах играет центральные роли: проезжие и заезжие (а в театре более десяти лет нет постоянного режиссера), они просто не могут пройти мимо этого сильного маститого артиста. Он играл Барона, Дона Хуана, Сальери, заканчивая спектакль монологом Председателя – в экспериментальной постановке «Маленьких трагедий» Ильина. И то, что делал на сцене Катков, не стирается из памяти, остается.

Он получает роли и в этом плане на судьбу не жалуется. Но режиссеров, оставивших добрый след в душах мыслящих актеров, как яркие вкрапления в серую картину бесталанности и откровенной халтуры, немного. След удовольствия от самого процесса рождения спектакля, ощущения профессионального горения, жажды жизни и актерского труда – таким для Каткова стал Борис Соловьев, поставивший «Собачье сердце» и давший сегодняшнему юбиляру сыграть доктора Борменталя.

И для него главное – не роль как таковая, а счастье, подаренное режиссером, от процесса ее подготовки, от редких мгновений истинного творческого озарения, от ощущения, осознания того, что занимаешься делом, к которому ты призван свыше.

Сегодня он исполняет сложнейшую роль мучающегося сомнениями Пилата («Евангелие от Воланда») и забавного в своей глупости Журдена («Мещанин во дворянстве»), закомплексованного Хардинга («Полет над гнездом кукушки») и замечательного демагога Дулитла («Пигмалион»), непреклонного до жестокости синьора Монтекки («Ромео и Джульетта» и «Чума на оба ваши дома»).

Он блистательно, смешно и при этом убедительно реалистично играет секретаря Джорджа в «№13» (постановка В.Гвоздкова). Его комедийный талант здесь неоспорим, причем подлинно комедийный, неотступно органичный: его Джордж абсолютно тверд в своем служении, но трогательно беспомощен в лирических перипетиях.

В «старомодное» понятие актерского амплуа Каткова, как в прокрустово ложе, вместить трудно: он очень хорош в комедиях, разнолико смешной, с безоговорочным чувством меры – редкий дар на сегодняшней сцене, он внушителен в драматических образах. И в каждой своей работе – что, на мой взгляд, главное – Александр Катков являет актера мыслящего.

Его последняя большая работа – Ришар в «Тектонике чувств» Э.-Э.Шмитта. Сложный спектакль (постановка Никиты Ширяева), где режиссер попробовал создать свою эстетику и далекую от реальных человеческих страстей интонацию, не позволяет использовать то, что наработано. Спектакль еще не устоялся, еще не выигран, но Александр Катков делает образ главного героя динамичным, многогранным, доводя его до типизации современного мужчины.

Присущая Каткову пытливость ума не давала покоя. А спортивные навыки в гимнастике и фехтовании пригодились: он преподавал сценическое движение, ставил в целом ряде спектаклей бои и драки.

Мыслить шире масштаба собственной роли стало его потребностью и привычкой, его тянуло к режиссуре. Он поставил «Царствие земное» Т.Уильямса как выпускной спектакль своего режиссерского курса в институте культуры и «Ретро» А.Галина на сцене Театра ветеранов.

И худрук Кушнарев дал с десяток лет назад Александру Каткову возможность попробовать себя в режиссуре на сцене краевого театра. Первая постановка удивила и ошеломила Краснодар смелостью эксперимента: соединив «Кабалу святош» и «Тартюфа», Катков поставил спектакль «Король и шут». Сам способ существования в спектакле был непривычен: Мольер, играющий Аргона…

Потом было еще несколько постановок. Его «приход» в режиссуру произошел не от желания выделиться из актерского цеха – от жажды творческой работы. Играя много, не будучи обделен вниманием, он все же чувствовал недореализованность. И его детская жажда к чтению обратилась с годами, активно проведенными на сцене, в постижение профессии из недр, из глубины.

Сначала были сказки….

И вот уже пятый сезон идет на сцене академии спектакль «Двое на качелях» по пьесе У.Гибсона в постановке Александра Алексеевича. Тонкая драматургическая ткань пьесы не позволяет рвать кулисы, но дарует возможность зрителю заглянуть в глаза актера, услышать его дыхание, когда он говорит о сокровенном. «Двое на качелях» – спектакль, конечно, о любви, а точнее – о надежде на любовь, которая манит нас и обманывает, сколько бы лет нам ни было. И то, что заслуженная артистка Вера Великанова, переигравшая массу ведущих ролей, заблистала совершенно неведомыми, кажется, и ей самой исполнительскими гранями, безусловно, заслуга постановщика. Явилась хрупкая, ранимая, жертвенная до самоотречения Гитель, вопреки сложившемуся амплуа. Режиссер Катков тонко и умно выстроил сложную пирамиду взаимоотношений Женщины и Мужчины, каждого – со своими незажившими ранами, комплексами и надеждами. Творческий дуэт успешно повторился в «Пизанской башне» Н.Птушкиной – этот спектакль-диалог по-настоящему полюбила краснодарская публика.

Двадцать два года служит Катков в Краснодарском краевом, ныне академическом театре драмы – всегда на ведущих ролях, всегда в центре внимания, всегда востребован.

Но уже доброе десятилетие (а действительно – не доброе!) в театре нет нормальной творческой работы. Режиссеры приезжают «со своим чемоданом», распаковывают, обдувая нафталином былых постановок, и, не напрягаясь, не упорствуя, не пытаясь даже создать нечто новое на новой почве, на новой базе живых творческих организмов – заждавшихся Искусства актеров, – запаковывают чемоданы и уезжают дальше. Трудиться, созидать, творить нынче никто не хочет, а может, не может.

А вожделенного духа театра-дома, труппы-команды по-прежнему не хватает. Нет лидера, нет команды, нет живого творчества. И заезжие главрежи, не гнушающиеся переносом своих пустяшных опусов на площадку уже доверенного им театра – мы их тоже перевидали много за эти годы – ничуть не меняют общую ситуацию…. Неужели эта привычка к режиссерскому коммивояжерству уже неистребима? Время такое, а может, люди такие…

Но, увы и ах, не поселяется «домовой» в таком театре!

Наше время всех людей, сопричастных искусству, проверило на преданность театру как делу всей жизни. Александр Катков это испытание прошел с честью. Он как раз их тех, кто и в свои 60 учится, мыслит глубоко и страдает по поводу судьбы театра больше других. Слава Богу, он не из тех, что выходят на сцену себя показать, а по сути занимаются бизнесом на стороне, берегут себя на сцене, надрывая связки на свадьбах и юбилеях.

Не может актер быть интересен зрителю, если не учится, чтобы расти, чтобы состояться не за счет данного Богом, не трудясь и не совершенствуясь. И сегодняшним молодым, зачастую плохо обученным и распираемым от ощущения собственной состоятельности, этот вечно читающий, ищущий Катков кажется странным. Они-то не копаются в себе и не пытаются услышать время, в котором живут, сопоставив его с образчиками истории театра, не тужатся проникнуть через драматургию в то понимание жизни, которое, по большому счету, достигается только истинным художником.

Двадцать два года Александр Алексеевич Катков – ведущий артист Краснодарского академического театра драмы. Нашел ли он здесь свой театр-дом, как учил его педагог в юности? Ясно другое: Краснодар нашел в его лице замечательного артиста, мастера, пытливого к жизни и профессии человека.

Александр Катков всю жизнь посвятил, отдал без остатка театру, в плаще ученика и странника бродил в поисках своего театра. И к славному юбилею, когда есть блестящий опыт, мастерство, интеллект, пришел полным сил и надежд.

Фотогалерея