Поющий душой, живущий правдой / "Ромэн" - моя жизнь. К 85-летию Н.Сличенко
Выпуск №5-225/2020, Выставки
27 декабря ушедшего года 85-летний юбилей отметил народный артист СССР, лауреат Государственных премий Николай Алексеевич Сличенко. К большой дате Бахрушинский музей приготовил выставку «"Ромэн" - моя жизнь» - подарок и выдающемуся певцу, актеру, режиссеру, педагогу, и всем поклонникам его уникального творчества, восхищающего даже тех, кто равнодушен к страстной цыганской песне.
Все потому, что Сличенко - артист, чей талант много шире рамок амплуа. Как вспоминала Наталья Дурова: «Молодое лицо смотрело на меня с газет Франции, и мои кузины и тети, бывшие в эмиграции с 1916 года, говорили, что ничего подобного и более оригинального они никогда не видели. Он двигался так изящно и, как полет, песня гармонически сливалась с движением. Его руки, его глаза! Да, цыган. Но цыгане тоже бывают разные». Красивый, светлый, радостный человек, отдающий зрителю всю свою энергию, готовый делиться сокровенными эмоциями, рождаемыми в душе и передаваемыми в песне, он всегда подчеркивал, что поет именно душой (а для многих Николай Алексеевич, прежде всего, непревзойденный вокалист, исполнитель романсов на русском и цыганском языках). В нем сочетаются загадочный артистизм его древнего народа, искренность чувств, умение сопереживать вместе с публикой, духовное обаяние. Любое его выступление - это драматический спектакль, сыгранный ярко, тонко и сильно. Благоговейное отношение к культурному наследию и традициям, жадный интерес ко всему новому и талантливому сделали его тем, кто он есть.
С 25 декабря 2019 года по 31 января 2020 года посетители Каретного сарая смогли посмотреть выставку, пунктиром намечающую путь большого мастера. Одна стена зала была увешана гастрольными афишами Театра, триумфально выступавшего едва ли не во всех частях света. Даже в Японии, где зрители традиционно сдержанны в проявлении эмоций, пение Николая Сличенко вызвало настоящий шквал рукоплесканий, поразивший организатора гастролей. «Что вы сделали?!» - обратился он к артисту, но тот и сам не знал секрета. Но лежащий у его ног драгоценный веер одной из зрительниц, в полной тишине прошествовавшей через зал к сцене, утверждал, что певческий талант, в котором виртуозность техники сочетается с огромной душевной выразительностью, способен тронуть сердца слушателей на любом континенте.
Обилие редких фотографий представляло широчайший диапазон народного артиста, сыгравшего множество ролей на сцене «Ромэн». Комических, как Бади в «Четырех женихах». Романтических, как Дмитрий в «Грушеньке». Трагических, подлинно драматических, как Иван Кале в «Ром-Баро» и, конечно, Федор Протасов в «Живом трупе». Этот спектакль не только предложил театральной Москве интересное неожиданное прочтение классики, но и открыл нового Николая Сличенко, который «душевной сосредоточенностью, силой внутреннего перевоплощения добился почти зримого образа духовной красоты своего героя, возвышенности его личности», как сообщала рецензия в журнале «Огонек».
Кураторы выставки подчеркнули единство артиста и его театра, в который он пришел в 1951 году. По фотографии 16-летнего мальчика с огромными черными еще наивными глазами трудно угадать его блестящее будущее и всенародную славу. «Он мне понравился, - вспоминал о первой встрече со Сличенко один из основателей «Ромэн» Иван Иванович Ром-Лебедев, чей портрет также представлен в экспозиции. - Тоненький, стройный, глазастый, с яркой цыганской внешностью - он как бы родился для сцены». И уже много позже высказывался определенно: «Таких цыганских певцов, как Николай Сличенко, не было. За все мои шестьдесят лет». Возможно, выдающийся актер и драматург не только заметил в юном новичке прекрасные внешние данные и великолепный гибкий голос, но и почувствовал силу и страсть, живущие в его душе и ждущие воплощения в ролях.
К 16-ти годам за плечами молодого человека уже была Судьба - свойство, важнейшее для артиста и приобретаемое многими гораздо позднее (если вообще приобретаемое). «Как все могло случиться в жизни, что я, цыган Сличенко, живу в столице нашей Родины, работаю в единственном в своем роде театре в кругу друзей и товарищей, занимаюсь делом, которое стало моей радостью и гордостью?! К этому трудно привыкнуть, зная, каким было детство, как жила моя семья, родня, другие цыганские семьи, среди которых и грамоте-то редко кто был обучен... Свою судьбу я не отождествляю с судьбой народа, но она неразрывна с ней, частица ее, в которой отразились черты прошлого и настоящего цыган». На глазах маленького Коли был расстрелян фашистами отец, никогда не забывал он о разрухе и голоде военных страшных лет. Уже в 10 лет мальчик, по собственному признанию, осознал себя и потянулся к иной жизни - духовно богатой, интересной. Его мечтой стал Театр «Ромэн», о котором он услышал, работая в колхозе в Воронежской области. С целью стать его артистом, в 1951 году Николай приехал в Москву.
С грехом пополам прочитав комиссии «Белеет парус одинокий» и признавшись, что больше ничего не помнит, паренек покорил зрителей пением и танцами. О нем говорили: «Прямо клад!.. Поет, пляшет, играет на гитаре... В общем, для театра - находка». Его взяли во вспомогательный состав, но юный артист сразу же выбрал для себя и стал готовить главные роли. «Память у меня была хорошая, так что очень скоро я знал текст почти всех мужских ролей из репертуара театра. Ну а петь и плясать, по собственному представлению, умел. Тогда я считал, этого достаточно для того, чтобы называться артистом». Главреж Театра Петр Саввич Саратовский терпеливо объяснял юноше, что рваться в первые сюжеты ему еще рано, потом постепенно растерял выдержку и запретил Николаю являться в кабинет без вызова. Сличенко не стал унывать и решил дожидаться случая, который не замедлил представиться.
Впрочем, в этой случайности было много запланированного самим молодым актером. Заручившись поддержкой ведущего артиста труппы Сергея Шишкова, на приемных экзаменах заметившего про Николая: «Теперь мне есть замена», - он подготовил роль Лексы в комедии «Четыре жениха». И на гастролях в Загорске Сергей Федорович «заболел» (правда, не без сильного душевного сомнения). Он рисковал: еще бы, в стрессовой ситуации выпустить вместо себя в главной роли абсолютного дебютанта! И все-таки он сказал: «Сличенко сыграет». И тот сыграл, так что на него наконец обратило благосклонное внимание руководство театра. Через две недели после нежданного начала карьеры Саратовский предложил ему выйти на замену в спектакле «Грушенька». Играя Дмитрия, Сличенко понял, как трудно контролировать эмоции, не обладая достаточным опытом и профессиональным мастерством. С тех пор постепенно он накапливал и то, и другое, учась (помимо театрального искусства овладевал еще и общеобразовательными дисциплинами в школе), совершенствуясь, ища новые способы выразительности.
Долгое время самоотдача заменяла технику, но и много после Николай Алексеевич был предельно искренним в своих ролях. «Поскольку мне не терпелось поскорее выйти на сцену и начать играть в спектаклях, я над ролью работал сам, и не по настроению: хочу - работаю, не хочу - в другой раз, а постоянно, с той одержимостью, которой под силу все, не давая себе ни отдыха, ни покоя... Одержимость помогла мне освоить профессию актера, получить образование, пробовать себя на эстраде, продолжать учебу и затем осваивать новую для себя профессию - режиссера». В 1972 году он закончил высшие режиссерские курсы в ГИТИСе под руководством Андрея Гончарова, и все, что волновало артиста, смогло найти выражение в поставленных им спектаклях. Визитной карточкой «Ромэн» на долгие годы стала работа «Мы - цыгане» (ее можно посмотреть на установленном в зале планшете), где центральными темами становятся становление личности и философское осмысление судьбы цыганского народа, важные для Сличенко.
Николай Алексеевич - самый настоящий счастливец, ведь он сумел реализоваться во многих ипостасях: в театре и кино, на эстраде, в преподавательской деятельности и, главное, в жизни - как личность. В экспозиции, разделенной на несколько тематических блоков - «О театре», «Актер - 1952 г.», «Киноактер», «Режиссер», «Педагог», «Семья. Преемники», «Всенародный любимец», - были использованы материалы из его архива, хранящегося в Бахрушинском музее, а также экспонаты из фондовых отделов. Не забыты люди, способствовавшие творческому росту и становлению героя выставки - драматург Иван Ром-Лебедев, режиссер Семен Баркан, художник Александр Тышлер, чьими эскизами к спектаклям «Ромэн» могли полюбоваться посетители. Строгую черно-белую гамму фотографий красочными всплесками разбавляли яркие цыганские костюмы из постановки «Грушенька» (художник Марк Мотин), ленты, платки. На киноэкране демонстрировались полуторачасовой фильм-спектакль «Мой остров синий», а на планшете можно было ознакомиться с письмами и открытками, присланными восхищенными почитателями таланта худрука единственного в мире цыганского театра. Некоторые конверты подписывались просто: «Москва, цыгану Сличенко». На одном из фото запечатлен сам адресат, с улыбкой разбирающий взволнованные строки.
Он, по замечанию прекрасной балетной четы Екатерины Максимовой и Владимира Васильева, живущий правдой чувств, всегда был благодарен своим зрителям и слушателям, в числе которых без преувеличения была вся страна. Фотоснимки представили артиста то в кругу детей, то в военном гарнизоне, и неизменно на счастливых лицах людей радостная улыбка. А как повезло выпускникам его курса в «Щуке», пополнившим труппу «Ромэн»! Коллаж продемонстрировал молодых артистов, окружающих своего «рулевого», - блистательного Николая Алексеевича Сличенко, актера, режиссера, певца, который, как говорила Елена Образцова, «в голосе своем выразил свою душу, душу своего народа». Он стал для зрителей романтическим Героем - сильным, красивым, побеждающим, неординарным. Поэтому как нельзя более ко времени пришлась выставка в Бахрушинском музее - времени, нуждающемся в таком человеке.
Фотогалерея
