Была война...

Выпуск №9-229/2020, 75 лет Победы

Вот старая - без ретуши и глянца - фотография: люди стоят в очереди за билетами на спектакль. Мороз, Ленинград, блокада...

Возле кассы Театра музыкальной комедии, сыгравшей в блокадные дни около 1000 спектаклей, очередь выстраивалась с ночи. Каждый в очереди знал: возможно, завтра он уже не сможет прийти сюда. И артисты тоже знали: смерть - единственная уважительная причина неявки на спектакль - ежесекундно рядом. Публика была готова отдать спекулянту за билет дневную норму хлеба. Артисты играли в ледяном зале во фраках и бальных платьях, в гриме, который предварительно отогревался на теле. Так, в костюмах и гриме, некоторые и уходили со сцены, не доиграв спектакля. По единственной уважительной причине.

«Сильва», «Баядера», «Принцесса цирка» в те блокадные дни открыли новые социальные функции легкого жанра. Почему так рвались ленинградцы на оперетту? Чтобы знать, что жизнь продолжается, пусть и с трудом выдерживала психика испытания голодом, холодом, смертью. Чтобы доказать себе: мы живы.

О жизненно важном назначении оперетты - фильм Леонида Трауберга «Актриса» (1942). Столичной примадонне Зое Стрельниковой одна пожилая женщина говорит: стыдно, мол, это все - песни, танцы, декольте - когда люди гибнут. Примадонна уходит няней в госпиталь и там слышит от раненых совсем другое: нужна оперетта. Искусство тоже воюет, только по-своему. При некоторой сумбурности драматургии, неизбежных идеологических штампах фильм отразил социокультурные реалии военных лет.

... В 1944 году в труппу Ленинградского областного театра оперетты была принята Галя Иванова. Ей всего 17 лет, она пока просто хорошенькая девушка с чистым голоском, которую добрые люди спасли от голода. Через несколько лет Галя станет Галиной Вишневской, солисткой Большого театра. Спустя десятилетия о военной жизни, о разъездах по воинским частям она напишет так: «По едва остывшим пожарищам двигается вслед за армией наш театр. <...> Мы - с голыми плечами пляшем, поем, играя то «Сильву», то «Веселую вдову», - по 20-25 спектаклей в месяц. <...> В какой бы прокопченной землянке или убогом, разбитом клубе мы ни выступали - всегда за полтора часа до начала спектакля артисты начинали гримироваться и одеваться столь же тщательным образом, как если бы им предстояло выходить на самую блистательную из сцен».

Оперетта, здесь и сейчас играемая (на сцене или в землянке), помогала выживать не только зрителям, но и артистам. Возможность забыть на два часа о голоде, о войне была тогда особой ценностью.

... Вспоминая о блокадных днях, Вишневская как о чуде пишет о «Пиковой даме» Чайковского, показанной в Михайловском театре. Призрачно бесплотные певцы, публика в шубах и шапках... «То волнение, потрясение, которое я пережила там, было не просто наслаждением от спектакля: это было чувство гордости за свой воскресший народ, за великое искусство, которое заставляет всех этих полумертвецов - оркестрантов, певцов, публику - объединиться в этом зале, за стенами которого воет сирена воздушной тревоги и рвутся снаряды. Воистину - не хлебом единым жив человек».

Жаль, что мало сегодня мы знаем об участниках того спектакля. Клавдия Кузнецова (Лиза), Софья Преображенская (Графиня), Василий Сорочинский (Герман) - певцы, которые не эвакуировались вместе со своими театральными коллективами. По собственной инициативе они организовали маленькую оперную труппу, чтобы в жизни ленинградцев появился новый смысл, новый центр притяжения.

... В 1943 году город стал понемногу оживать. Вернулся из эвакуации Большой драматический театр имени Горького. Два сезона труппа работала в Кирове. В Ленинграде, на родной сцене худрук БДТ Лев Рудник готовит премьеры: «Волки и овцы» Островского, «На дне» Горького. Возобновляется довоенный репертуар. Довольно часто труппа театра играет на сцене Выборгcкого дома культуры. Среди тех, кто видел первые после эвакуации спектакли, была и совсем молоденькая помощница осветителя Галя: в своей будке на авансцене будущая примадонна Вишневская внимала каждому слову великих артистов (а иногда и подсказывала им текст).

Еще до окончательного возвращения из Кирова артисты БДТ в составе фронтовых бригад выступали в ленинградских госпиталях, на кораблях военно-морского флота. Вместе с ними в начале 1943 года выступал и великий скрипач Давид Ойстрах. Об атмосфере того времени он писал своему сыну Игорю: «Я лечу в Ленинград, город, который почти полтора года находится под осадой немцев. <...> И все же, несмотря на все, город продолжает жить, работать, бороться с врагом и даже развлекаться. Искусство, музыка настолько необходимы, любимы человеком, что даже в таких нечеловечески трудных условиях люди посещают театры, концерты. Слушают музыку».

Конечно, 12-летнему сыну Ойстрах не написал о том, как страшно было лететь в Ленинград ночью, низко надо льдом, про то, что в самолете с ними был пулеметчик. Не написал, что перед одним из концертов он вместе с пианистом Яковом Заком под обстрелом переносил малышей из полуразрушенных яслей в безопасное место.

В это же время с чтецкими программами в Ленинграде выступал Владимир Яхонтов - ученик Мейерхольда, Вахтангова, один из создателей жанра литературного концерта. Он читал Пушкина, Маяковского, литературные композиции «За Родину», «Россия грозная». Его потряс блокадный город: «Это был совершенно особый остров, особая земля, и жители этого острова знали то, чего мы не знали. Они прошли какое-то очистительное пространство таких бед и таких потрясений, которое ставило их далеко впереди нас. Мы были позади. Нам следовало еще приблизиться к ним, еще понять их, учиться у них мужеству, чистоте и величию духа».

Академик Дмитрий Лихачев, анализируя публицистические и научные материалы о тех трагических годах, сокрушался: «Правда о ленинградской блокаде никогда не будет напечатана». Сберегая в памяти каждый день жизни в Ленинграде, он запечатлел на страницах «Воспоминаний» образы художника, умершего с кистью в руках, ученого, умирающего от дистрофии, но продолжающего работать над докторской диссертацией.

... Как мы не правы, когда в предложении «Была война» слышим прошедшее время. Надо постараться оживить все то, чем жили тогда люди: Великая Отечественная - не архив, не изолированный в истории эпизод. Нужно расслышать, как звучали те дни и ночи, рассмотреть в деталях, прочувствовать, понять то время по-настоящему. Вот тогда, может быть, мы будем хотя бы немного достойны памяти людей, умиравших и выживавших на поле боя, на сцене, в госпитале, в цехе, на съемочной площадке.

Фотогалерея