"Майатул" - негаснущий очаг

Выпуск №3-233/2020, Фестивали

Столица Республики Марий Эл Йошкар-Ола, как бы пробудившись от карантинной «спячки», в сентябре-октябре мощно и вдохновенно возобновила театральную жизнь тремя фестивалями, проведя их буквально один за другим. Сегодня рассказ о первом из них - Международном финно-угорском театральном фестивале «Майатул», который в этом году совпал с празднованием 100-летия Республики Марий Эл и проходил при поддержке Министерства культуры РФ, Министерства культуры, по делам печати и по делам национальностей Республики Марий Эл и СТД РФ.

Стремясь к национальной самоидентификации и пропаганде творчества своих народов, российские финно-угорские театры вместе с зарубежными коллегами из Венгрии, Финляндии и Эстонии решили учредить международный фестиваль. Первый прошел в 1992 году в столице Удмуртии Ижевске. В 1997 году фестиваль получил поэтичное название «Майатул», что в переводе с марийского означает «огонь, сберегаемый в очаге», «негаснущий очаг». В течение многих последних лет форум проходит в Йошкар-Оле.

13-й по счету фестиваль собрал национальные театры из Марий Эл, Мордовии, Удмуртии, Республики Коми, а также Коми-Пермяцкого и Ханты-Мансийского автономных округов. Эстонские коллеги по понятным причинам в Йошкар-Олу не приехали, прислав видеозаписи своих спектаклей. Программа фестиваля оказалась на редкость разнообразной как в жанровом и содержательном плане, так и с точки зрения театральных направлений. Наряду со спектаклями, созданными в традиционном стиле в полном соответствии с основами психологического театра, на «Майатуле» были представлены и экспериментальные работы. Участниками фестиваля стали как крупные региональные театры с масштабными многонаселенными спектаклями, так и небольшие коллективы, вынесшие на суд зрителей и жюри камерные постановки. Особое внимание в ряде работ было уделено истории и литературе финно-угорских народов, их фольклору и традициям. Сегодняшний рассказ - о некоторых спектаклях, заслуживших высокую оценку зрителей и жюри.

Открыла фестиваль народная комедия «Окса тул» («Блеск монет»), поставленная художественным руководителем Марийского национального театра имени М. Шкетана Василием Пектеевым по произведениям поэта, переводчика и драматурга, одного из основоположников марийской литературы С. Г. Чавайна (пьеса Ю. Байгузы и В. Пектеева). Спектакль в полной мере отразил название и суть фестиваля, прикоснувшись к корням культуры марийского народа, уникальным традициям, родному языку, который в настоящее время, к великому сожалению, постепенно исчезает из обихода молодежи. В пьесе и спектакле гармонично сочетаются жизнь простых людей советской деревни с марийским фольклором, элементами традиционных верований и даже мистики. В многонаселенном действе, в котором занята вся труппа театра, речь идет о самых будничных делах и чаяниях крестьян - о намечающемся празднике Семик, забавных приключениях симпатичного парня, местного балагура и сердцееда, конфликтах на почве ревности и т.д. Своеобразно вплетается в повествование история с приходом в деревню бродячей труппы актеров, устраивающих концерт для сельчан и принимающих живейшее участие в судьбе милой девушки, которую мать насильно пытается выдать замуж за пожилого сельчанина. Бытовые сцены чередуются с эпизодами, связанными с мифологическими образами марийского народа, например, мифом о небесной деве. При этом отчасти наивный сюжет не вызывает снисходительного отношения или иронии современного зрителя. Напротив, в спектакле обнаруживаются нерв и вибрации общества XXI века, поэтому он волнует не только пожилых людей, но и молодежь. Достоинство зрелища - его сочный изобразительный ряд, доминантой которого становятся длинные подвижные шесты, вызывающие ассоциации с мифами и верованиями марийцев. Хороши костюмы, пластика актеров, работа со светом, музыкальная партитура и вокал, усиливающие атмосферу праздника на сцене и в зрительном зале.

Спектакль был сыгран на фестивале в первый раз, поэтому пока не лишен недочетов. Порой несколько инертной выглядит массовка, в некоторых актерах чувствуется желание потрафить публике, что нарушает гармонию умного, пронизанного уважением к своему народу действа. Но в целом спектакль «Блеск монет» - это интересная и честная попытка прикосновения к подлинной народной культуре, очищенной от лубочности и плакатности.

Второй опус Марийского национального театра имени М. Шкетана абсолютно не похож на предыдущий. Сын худрука Степан Пектеев, работающий в БДТ им. Г.А. Товстоногова, сочинил спектакль «Йыван Кырла. Путевка в жизнь», посвященный истории жизни и творчества одного из самых прославленных марийцев, актера Йывана Кырли (Кирилла Ивановича Иванова). Этот артист стал знаменитым после исполнения роли Мустафы в первом советском звуковом фильме режиссера Николая Экка «Путевка в жизнь», повествующем о беспризорниках начала 20-х годов прошлого века в России.

В стремительном и остром спектакле биография Йывана Кырли переплетается с эпизодами знаменитого фильма, историей страны, российского кинематографа и марийского театра. Молодые, задорные, пластичные артисты воссоздают на сцене образ времени, начиная с пронзительной сцены убийства отца главного героя под зловещий бой десятка барабанов и вкрадчивого голоса Кырли, обращающегося к погибшему с вопросами, на которые ответа не будет. На сцене, как в калейдоскопе, промелькнут эпизоды бурной жизни страны тех лет: рабфак, поэтические сборища молодежи, митинги, лозунги, документальные кадры...

Символы, метафоры, аллюзии, которых в спектакле немало, наверное, будут понятны, прежде всего, подготовленному зрителю, знакомому с историей страны, российским кинематографом и, в частности, с фильмом «Путевка в жизнь». Но энергия и увлеченность авторов и исполнителей захватывает и тех, кто ничего не знает ни о Кырле, ни о фильме. Молодые актеры в вихревом темпоритме разыгрывают самые известные эпизоды фильма: хулиганские выходки беспризорников, их «бузу», самозабвенную работу на строительстве железной дороги, мытье в бане и т.д. А между делом «выпрыгивают» из общего круга и радостно выкрикивают известные «афоризмы» Мустафы: «Яблочка хоцца», «Ловкость рук и никакого мошенства» и т.д. Лапидарна, мрачновата и жестка сценография спектакля (художник Катерина Андреева). Здесь нет практически никаких декораций кроме нескольких черных столов и табуреток. Изобразительный ряд создается с помощью поворотного круга, экрана, на котором демонстрируются документы эпохи и кадры фильма, а также точного светового решения и отличной пластической партитуры действия (хореограф Кирилл Громов).

Спектакль Степана Пектеева, созданный в жанре, близком к эпическому театру Б. Брехта, наверное, вызывает неоднозначную реакцию марийской публики, привыкшей к традиционным зрелищам. Но умудренные опытом театралы оценили его достаточно высоко. Хотя следует признать, что он пока еще играется не совсем ровно (автору статьи удалось посмотреть его три раза в разное время). Среди нерешенных проблем - некоторые темпоритимические провалы, механистичность актеров, затянутость отдельных эпизодов, порой и небрежность в оформлении. Но главное состоит в том, что сценическое сочинение Степана Пектеева (он является и автором пьесы) - это своеобразное творческое высказывание, продемонстрировавшее стремление театра к современной стилистике. Отец и сын Пектеевы получили фестивальные призы за лучшую режиссуру - один во «взрослой» номинации, второй - в молодежной.

Пронзительный камерный спектакль «Вертолет» показал Театр берестяных масок из села Казым Ханты-Мансийского автономного округа Югра. Он посвящен жизни северных кочевых народов, и, в частности, детям, которых государство забирает на вертолетах из кочевий в интернат, а возвращает их «без души». Светлую и горестную историю непростых судеб своих соотечественников рассказывают пятеро превосходных непрофессиональных немолодых актрис, занимающихся в обычной жизни самыми разными профессиями. В этом повествовании нет пафоса, особой печали и обреченности. Напротив: в отлично выстроенном и оформленном театральном действе немало простого народного юмора, иронии, и, несмотря на сложность, а порой и трагичность темы, - оптимизма, любви и веры в конечную победу добра. Сочинили это негромкое действо руководитель Театра берестяных масок Мария Кабакова, известные профессиональные актеры, режиссеры и педагоги Анне Тюрнпу (Эстония) и Игорь Устинович (Санкт-Петербург).

Как ни странно, в спектакле Театра берестяных масок собственно масок на сцене не было. А вот в другом камерном спектакле «Йуд орол» («Ночной караул») Театра кукол Республики Марий Эл, напротив, их было немало, причем, абсолютно уникальных. (Театр стал гостем фестиваля, показав свой спектакль вне конкурса). Пьесу, по которой создано это своеобразное, ни на что не похожее театральное сочинение, написал известный писатель и драматург Денис Осокин, а поставила команда, возглавляемая художественным руководителем театра Алексеем Ямаевым, учеником замечательного педагога Олега Кудряшова. Спектакль «цепляет» задолго до его начала красочной программкой, представляющей собой самостоятельное художественное произведение. (Автор идеи, режиссер, исполнитель, художник-сценограф Сергей Таныгин). На черном фоне кроме фамилий членов постановочной группы, действующих лиц и исполнителей - трогательный марийско-русский «словарик» из десяти на первый взгляд не связанных друг с другом слов, которые, как потом выяснится, принципиально важны для рассказанной истории. Здесь же - тексты монологов некоторых персонажей, в том числе, колыбельной матери. А на последней страничке - небольшой синопсис, из которого будущий зритель узнает о том, что история, на первый взгляд, достаточно проста, хотя и необычна. Молодой человек приезжает в заброшенную марийскую деревню в родительский дом своей покойной матери. И здесь ему предстоит встретиться то ли во сне, то ли в мечтах со своим детством, с людьми, окружавшими его двадцать лет назад, с любимой собакой, которую он бросил, с покойной мамой, простившей ему невнимание к ней, с едва уловимыми, почти забытыми звуками прошлого. А его провожатыми по миру воспоминаний и грез станут трогательные, почти сказочные существа - ночная пожарная стража, которую называют Йуд орол.

Само зрелище, как и рассказанная история, необычно. Его столь же трудно описать, как и любую прекрасную поэзию. А «Йуд орол», по сути, и есть воплощенная в диковинных образах поэзия. В изысканном и виртуозно поставленном действе возникают символы и тайные знаки, материализуются персонажи марийского фольклора, пролетают причудливые ангелы, появляются странные фантасмагорические существа, которые кружат парня в мистическом хороводе. Он слышит едва уловимые звуки бубенчиков, печальные распевы, причитания и чудесную колыбельную его мамы. Иногда даже возникает впечатление, что «Йуд орол» - это не продуманный и до мельчайших подробностей выверенный спектакль, а рождающееся в данную минуту как будто из воздуха некое медитативное действо.

Интересен изобразительный ряд, придуманный Сергеем Таныгиным. Здесь каждая деталь становится важной и необходимой для формирования образа спектакля, будь то окно, через которое герой «видит и слышит» свое детство, сторожевая колотушка в его руках, ржавая цепь, которой был привязан давно умерший пес, коромысло в руках мамы, причудливый, подсвеченный фонариками остов огромной летающей по залу рыбы, символизирующей мечты главного героя. Превосходны костюмы и уникальные вязаные маски (художник по костюмам Светлана Марчик), вызывающие аллюзии с фильмами и коллажами Сергея Параджанова, хотя никоим образом их не повторяющие. В финале перед взорами героя и зрителей возникает образ деревни: на длинной доске, протянутой через всю сцену, сооружены миниатюрные деревянные домики, которые не могут не вызвать ностальгических чувств даже у тех людей, которые никогда в жизни не жили в деревне. Спектакль заслуженно стал номинантом Национальной российской премии «Золотая Маска» 2020 года по трем категориям: лучший спектакль, работа режиссера и художника.

Огромный интерес публики вызвал спектакль Мордовского национального драматического театра по мистической «сказке-были» драматурга Валентины Мишаниной «Куйгорож» в постановке режиссера из Калмыкии Бориса Манджиева. В основе пьесы - миф о «Куйгороже» (в переводе с мордовского «змея-сова») - зловещем существе, связанном с нечистой силой. Об этом ярком спектакле «Страстной бульвар, 10» подробно писал в № 7-227/2020. К написанному прежде следует добавить, что коллектив Мордовского национального театра, несмотря на карантин, судя по всему, активно поработал над поддержанием «творческой формы» спектакля, в определенной степени углубив трактовку образов некоторых главных персонажей. Поэтому «Куйгорож» заслужил Гран-при фестиваля, а Дмитрий Мишечкин и Евгения Акимова получили призы за лучшие актерские работы.

Русская классика была представлена спектаклем Коми-Пермяцкого национального театра из Кудымкара «Коккокез, коккокез, коккокез» («Ноженьки, ноженьки, ноженьки») по мотивам «Старосветских помещиков» Н.В. Гоголя (пьеса «Старосветская любовь» Н. Коляды) в очень своеобразной режиссерской трактовке Татьяны Ворониной (Москва).

В этом практически идеально сконструированном и исполненном действе гармонично сочетаются все компоненты превосходного театрального зрелища: яркая, безудержная, порой парадоксальная, озорная, но ограниченная рамками хорошего вкуса режиссерская фантазия, замечательные актерские работы, образный и точный по смыслу изобразительный ряд (художник Любовь Мелехина), световая партитура, музыка, звук, пластический рисунок и даже паузы, являющиеся важным компонентом атмосферы действия.

Жанр спектакля определить сложно. Самим театром он назван «фантазиями на темы Н. Гоголя». И на самом деле, действо напоминает фантасмагорический сон, в котором пребывают излучающие любовь и нежность обитатели дома старосветских помещиков. Прелестные, ставшие почти родными для своих хозяев, дворовые девки хором поют прекрасные русские и советские песни, иногда превращаясь в поглощающие лапшу портреты предков на стенах дома. Жизнерадостную служанку Явдоху играет статный красавец с очень подходящей для этого действа фамилией (Артем Радостев). Гостем дома становится сам Николай Васильевич Гоголь (Сергей Кривощёков), соответствующим образом загримированный, но похожий на грустного клоуна-буффона, одетого в черный фрак, тельняшку и кирпичного цвета панталоны и не выпускающего из рук огромный черный портфель. Он печально наблюдает за происходящими событиями, а иногда и активно в них вмешивается. Ну, а «центром мироздания» становятся, конечно же, влюбленные друг в друга и постоянно препирающиеся старосветские помещики - милый, рыхлый «тюфячок» Афанасий Иванович (отличная работа Эдуарда Щербинина) и дивная, немного не от мира сего красавица Пульхерия Ивановна с набеленным лицом и седыми волосами, уложенными на голове в высокий «сноп» (превосходная роль уникальной актрисы и клоунессы Галины Никитиной). В этом загадочном доме перед взорами героев и зрителей величаво проплывают по авансцене из кулисы в кулису банки с соленьями и вареньями, которыми хозяйка потчует мужа и гостя. Здесь звучат пронзительные, до боли знакомые русские песни, а однажды в импровизированном антракте, давая зрителям возможность отдохнуть от нахлынувших эмоций, на авансцену перед закрытым занавесом выйдет мощная Явдоха и неожиданно споет грустную французскую песню.

А потом Пульхерия Ивановна уйдет, но будет «оттуда» помогать мужу советами, глядя на него с портрета из-под колосников. Но жизнь без нее будет ему не в радость, и он уйдет так же тихо, как и жил. Дом потускнеет, Гоголь, превратившийся в обычного грубоватого дворового мужичка, станет играть в шахматы с Явдохой. А в финале оркестр, который составят все участники спектакля, грянет тутти в память об ушедших, мощный, отчаянный «оптимистический реквием», на котором ты уже будешь не в силах сдержать слез счастья, смешанного с печалью. Этот спектакль, как и повесть Николая Васильевича Гоголя, буквально пропитан любовью, он о том, что каждая жизнь, даже самая, на первый взгляд, незначительная, оставляет миру и людям что-то очень важное: нежность, тепло, светлую грусть...

Татьяна Воронина известна в театральном мире как режиссер жесткий, прагматичный, скрупулезно выстраивающий свои театральные произведения, создающий превосходный сбалансированный актерский ансамбль и требующий от актеров строгого соблюдения рисунка ролей. В кудымкарском спектакле ее великолепное владение формой сочетается с глубоким психологическим разбором каждой роли и созданием светлой ауры зрелища, насыщенного тончайшим театральным юмором и грустной иронией. Тем не менее, режиссер предоставляет актерам лакуны для импровизации, чем они пользуются с большим успехом, сохраняя при этом такт и пиетет по отношению к общему замыслу.

Татьяна Воронина поставила, на мой взгляд, лучший из тех своих спектаклей, которые мне посчастливилось увидеть прежде. И ее тонкая, элегантная, мудрая, очень современная и стильная режиссерская работа, которая была прочувствована и вдохновенно воплощена артистами замечательного театра из маленького, но очень театрального города Кудымкара, по мнению многих, стала лучшей на фестивале. По решению жюри Татьяна Воронина получила специальный приз «За гармоничное воплощение классического сюжета средствами современного театра», художник Любовь Мелехина - за лучшее сценографическое решение, блистательная актриса Галина Никитина - за лучшую женскую роль.

Конечно, на XIII «Майатуле» наряду с мощными, яркими театральными полотнами приходилось видеть и довольно слабые спектакли. Но ошибкой было бы назвать их примитивными и, тем более, халтурными. Их авторы, как и все остальные участники, делали свое дело честно, не кривя душой. Но порой пребывали в том состоянии, которое принято называть энергией заблуждения.

Фотогалерея