КРАСНОДАР. Для тех, кто остался

Выпуск №7-237/2021, В России

Ползала убегает из зрительного зала Краснодарского молодежного театра сразу после первого действия нового спектакля «Нужен перевод» по пьесе знаменитого ирландского писателя, прозаика и драматурга Брайана Фрила (1929-2015). Это ничего не значит. Это лишь обостряет проблему выбора театра - пьесы и самой способности драматической сцены стать вровень с интеллектуальным вызовом современной драмы, в данном случае ирландской. Может, и измерить посильно ее проблематику, не боясь текстов-айсбергов, по которым выходят спектакли-айсберги. В этом театре много внимания всегда уделяли прозе, переводя ее на сцену, да еще небольшую, какой они располагают. Здесь, скорее, боятся быть конъюнктурными и заказными и не разделяют житейских театральных воззрений - зачем рисковать и направлять свой «Титаник» на опасную глыбу, с которой не выдержишь столкновения? Самое ценное в этой позиции, что она взята за основу творческого существования вообще и не является разовой акцией демонстрации собственной смелости.

Пьеса «Перевод» (1980) о вечном конфликте Ирландии с Великобританией несет много культурологической информации, языковых кодов, и даже межкультурная любовная коммуникация молодого лейтенанта-англичанина и простой ирландской девушки не может остановить массовый побег в антракте. Их понять можно: что Кубани Ирландия? Зрелище разбитой сельской школы, бывшего коровника, где два часа оборванные полунемые, хромые ирландские пастухи цитируют неискушенному кубанскому зрителю Вергилия и Гомера. Говорят, то на гэльском, то на латыни, а то и по-гречески. И ничего особенного не происходит внешне, так, «разговоры разговаривают». Проблема неискушенности зрителя давняя, порой кажется, что Кубань и есть само ирландское захолустье, знакомое еще по пьесам Джона Синга «Удалой молодец, гордость Запада», «Источник святых» и другим.

Ну, да ладно. Григорий Дитятковский (Санкт-Петербург) ставит спектакль для тех, кто остался. Он провел гигантскую работу: полтора часа погружения в интонирование на чужих языках, чтобы услышать, увидеть пространственно-временной континуум, о котором нам твердил Джеймс Джойс, ведя по Дублину своего Улисса. Фрил, как истинный ирландец и большой поклонник русской литературы, продолжает эту мантру своей пьесой: мы все есть пространство всеобщей истории, один метатекст. Всё связано и все связаны: как «от рода троянцев идет племя, которое в один прекрасный день разрушит финикийские башни», так и англичане приходят в Ирландию. Они сначала приходят в забытое богом ирландское село, чтобы на географической карте с кельтского языка на английский перевести названия мест. Затем захватывают земли из мести за их пропавшего лейтенанта. Все сюжеты узнаваемы и разыгрывались не раз: кавказские сторожевые башни похожи на финикийские, а адыгейский язык - на гэльский, он также постепенно выходит из обихода.

Но в спектакле нет осуждения, есть проекция закономерностей: империи проклинают, но к их мощи тянутся. Так простая неграмотная Мейре, которой нужно прокормить «десять ртов», рассуждает, что не тому учат в школе, что не Вергилия читать бы надо, а английский язык учить, за которым будущее. Горькая правда, в которой не хотят признаваться обитатели коровника-школы. Учитель Хью на мгновение замирает с мелом у доски, осознав неизбежное, но, набравшись сил, уверенно продолжает выводить каждую букву и произносит свои заветы - они потомки великой культуры и ее не предадут.

Спектакль так гармоничен, что кажется, режиссер в нем умер: ничто не мешает действию, жизнь течет, волны шумят, старые мачты и лодки скрипят (художник-постановщик Эмиль Капелюш). Точность во всем: узнавание национальных черт, актерская игра, сценография, костюмы, свет (художник по свету Гидал Шугаев). Местные девушки в бежевых воздушных сарафанах (художник по костюмам Настя Васильева) похожи на нереид, будто ветром принесенных с моря. Они дуют в пустые бутылки, создавая эффект ветра и пароходных гудков в морской дали, предвещая блаженное веселье в ирландских пабах. Очарованный ими английский лейтенант Йолланд забывает об Англии, как в свое время Одиссей у Калипсо на острове не вспоминает о родной Итаке. Здесь наш молодой англичанин встречает красивую молочницу Мейре. Героиня Анны Нежуты удивительно сочетает в себе внешнюю тонкость и «легкое дыхание» с внутренней силой, она прекрасна вопреки обстоятельствам: лохмотьям, огромному бидону с молоком за плечами, отсутствию образования. Жизнерадостная и красивая, очень смешно произносит английские слова, но, когда теряет своего лейтенанта, ее драму мы ощущаем остро.

Второй сильный дуэт: хромой Манус, преданный сын учителя (Иван Чиров) и от рождения полунемая Сара (Полина Шипулина). Хрупкие плечи, нежный голос, что-то детское и трогательное есть в актрисе, ее Сару хочется оберегать. И Манус рядом, и счастье вроде бы близко. Но как красивое правильное лицо Сары искажается при попытке вымолвить слово, так и мечты ее искажает реальность: Манус любит Мейре и бежит на другой остров от несчастной любви и ревности; он также гоним подозрениями окружающих в причастности к исчезновению своего соперника лейтенанта.

Хороши и остальные персонажи. Нет неудачных работ. Актеры понимают, что играют. Не картонны, не шаблонны. Учитель Хью стоит у доски, как Моисей на Синае со скрижалями; его играет Ян Новиков, актер, чья энергетика сама по себе сметает всё на пути главных ирландских доказательств! Ульяна Запольских (Бриджит) и Андрей Новопашин (Доулти) с виду поверхностные добряки-весельчаки, в момент угроз капитана Лэнсея становятся готовыми к неизбежному столкновению. Они могут быть неграмотны, не знать истории кельтов, но ирландское активируется в них моментально как прасознание. Александр Теханович верен своей природе: его лейтенант Йолланд - очарованный чужак, чудак, если не сказать странник.

Трагична фигура Оуэна, брата Мануса, он продолжает тему чужого среди своих. Алексей Замко не играет предателя: возвратившись в родные края и приведя в дом «друзей» - англичан, он думает о лучшей жизни для себя и других, искренне восхищается прогрессивной Англией, хочет стать ее частью. Постепенно иллюзии рассеиваются. Английский капитан Лэнсей, которого Оуэн представляет в школе как друга, в исполнении Виктора Плужникова кажется в первом действии слишком «фюрероподобным». Он не владеет ирландским, поэтому все его жесты и манеры намеренно утрированы, своим видом он транслирует свои будущие намерения. Перевод не требуется: он пришел, чтобы захватить. Поэтому исчезновение лейтенанта Йолланда выглядит как предлог для нападения, или как намеренно спланированное убийство.

Венчает галерею образов в коровнике главный архетип: оборванный, грязный, молодой парень Джимми Джек. Он живет в мире, где нет времени и пространства, беседует на греческом с Гомером, на латыни с Вергилием; собирается жениться на Афине Палладе и рассуждает: «Хватит ли у меня божественных начал, чтобы наш брак стал приемлем и для ее окружения, и для моего?». Евгений Парафилов играет так, что мы его не считаем сумасшедшим или юродивым - ему открылась истина. Он ее певец.

Краснодарский молодежный театр сегодняшним спектаклем расширяет вопрос «божественных начал». Непереводимым языком театра рассказано о Человеке вне границ и экспансий, о Человеке, которому перевод не нужен. И спектакль полон веры в зрителя, которому также перевод не нужен.

Фото Марины БОГДАН

Фотогалерея