Александр Иванов: "Быть самим собой довольно сложно" (Санкт-Петербург)

Выпуск №7-237/2021, Гость редакции

Александр Иванов: "Быть самим собой довольно сложно" (Санкт-Петербург)

Глубокий, вдумчивый, природный артист Александр Иванов служит в ТЮЗе имени А. Брянцева уже 22 года. На сегодняшний день в репертуаре ученика Андрея Андреева 11 названий, среди которых - роль короля Леонта в «Зимней сказке» Уланбека Баялиева, Барона и Вальсингама в «Маленьких трагедиях» Руслана Кудашова, Павла в «Иудушке из Головлёва» Георгия Васильева, Гудвина в «Волшебнике Изумрудного города» Евгения Зимина, мистера Отиса в «Кентервильском привидении» Виктора Крамера и ряд других. Актер пробовал себя в качестве режиссера - на Малой сцене уже восемь лет идет его спектакль «Дорогая Елена Сергеевна», в котором занята прекрасная актерская команда. В этом сезоне он занят сразу в двух премьерных работах: спектакле «Мещане» Елизаветы Бондарь и «Сказке о царе Салтане» Антона Оконешникова.

- Александр, ранее вы говорили о том, что одна большая роль приходит раз в пять лет. Время стало идти быстрее - в этом сезоне у вас две выдающиеся работы, хотя прошло только два с половиной года с момента выпуска знакового для вас спектакля - «Зимней сказки», где вы играете короля Леонта. Как главные роли меняют актерское мироощущение?

- Когда больших ролей давно нет - это сильно чувствуется. Но маленькая роль - абсолютно такая же работа, даже больше: слов мало, понять что-то сложнее. В большой роли автор за тебя многое сделал, ну и режиссер, естественно. Когда у тебя большая роль, репетиции идут почти каждый день, и ты не теряешь форму. Когда роль небольшая - ты приходишь и все время попадаешь в новую атмосферу, под которую нужно подстраиваться - но это тоже увлекательно.

Страшно, особенно поначалу, тем более, у меня никогда сразу все не получается, поэтому надо набраться терпения и трудиться. Но я люблю быть двигателем, это - мое, я в этом чувствую себя хорошо. Конечно, моя работа - не тащить что-то, а играть - а это очень сложно, интересно и важно.

- Большая роль - большая ответственность, вам это приятно?

- Ответственность каждый выбирает для себя сам. Если говорить о «Мещанах» - у меня в гримерке висит фотография Евгения Алексеевича Лебедева - и это не случайно. В Петербурге память об этом спектакле осталась до сих пор. Все, кто приступает к работе над пьесой Горького, не могут пропустить факт существования спектакля Георгия Александровича Товстоногова. Когда Лев Додин пригласил Лебедева в Малый драматический театр сыграть роль Фирса в «Вишневом саде», Евгений Алексеевич сходил на кладбище и попросил у Товстоногова разрешение это сделать. Это так волнующе. А когда в Театре Сатиры ставили «Мещан», режиссер Владимир Туманов ментально попросил у Лебедева разрешение на работу. Если честно, я тоже это сделал, и мне помогло, очень сильно. У нас на репетициях довольно долго висела фотография Лебедева, и у меня появилась какая-то уверенность.

- Вы сразу были распределены на роль Бессеменова?

- Вы говорите про пять лет, я не зря это сказал, я имел в виду не то, что роли дают через пять лет, а для того, чтобы что-то по-настоящему хорошее случилось, нужно время, оно просто так не существует. Я, правда, не знаю, как это происходит, может, у нормальных людей это случается и чаще. Чудо, что спектакль «Мещане» произошел. Как это было сложно репетировать и выпускать, говорит о том, что это было абсолютно подготовлено какими-то высшими силами, ни один режиссер не смог бы это сделать один. Лиза сначала думала, что история происходит в наше время, и было другое распределение. Потом что-то не состыковалось, артистов поменяли, меня назначили на другую роль. То же касается других артистов. Роль Тетерева играет Ваня Стрюк, это совершенно не его роль, в тексте раскрывается абсолютно другой персонаж, вообще невозможно, чтобы он так играл. Я не знаю, как Лиза все придумала, но для меня это чудо, и роль получилась прекрасная. Это чудо нельзя запрограммировать, сделать логичным, можно лишь постараться, подтолкнуть, приблизить... Могу это объяснить на примере «Елены Сергеевны», которую поставил: никогда бы в жизни не знал, как сделать распределение, нужное для этого спектакля, просто мы взялись за работу, и Вселенная сама это сделала за нас.

- В этой работе исключительно важна форма: точность визуального, речевого рисунка. Чем дополняет, а чего лишает работа в строгой речевой форме?

- Огромный звуковой эффект, которого на первый взгляд не видно - талантливая, нежная и тонкая работа, огромный труд: у каждого героя есть своя звуковая интонация. В «Мещанах» форма решает все: большая часть работы велась именно над этим. Мне было очень сложно, пришлось отказаться от всего, что знал, я сильно сопротивлялся, потому что было страшно и непонятно - чем заменить привычный способ существования? Но когда поверил, решил идти этой дорогой в неизведанное, стал понимать, что форма - это способ отказаться от самого себя, своего мнения. Кроме формы и текста не существует ничего. Получается фантастический момент, ты, занимаясь только этим, отказавшись от себя самого, вдруг обретаешь какую-то свободу. Не своеволие, а свободу, когда я это делаю, потому что не смотрю на себя самого. Занимаюсь этой формой, говорю текст, и вдруг получается, что оказываюсь немножко в другом мире, не в мире выдуманном, а в мире реальном, здесь и сейчас, и я от него защищен определенной формой. Наверное, это связано с маской, люди в маске себя примерно так чувствуют.

Доверившись, чувствуешь, что получается очень хорошо - это одно из того, чему я научился, хотя не всегда, выпуская работы, ты узнаешь что-то новое. Работая над «Мещанами» научился тому, что не все зависит от меня: я не должен прямо сейчас на сцене уделять внимание тому, как и куда я произношу текст, просто его говорю и этого достаточно. Я не обязан заботиться обо всем. Природа, встреча со зрителем и партнерами - делают это за тебя. Меня учили быть в предлагаемых обстоятельствах, а с Лизой я учусь быть просто здесь и сейчас. Зачастую, ты выдумываешь себе какие-то миры и находишься в какой-то картинке, а быть здесь и сейчас довольно непросто. Когда получается, это очень интересно.

- Вы искали прототипы героев Горького в реальности, которых потом включили в полотно спектакля? В момент чтения вашего дневника раскрывается история чиновника, которого сместила новая власть.

- Это была наша самостоятельная работа, нужно было найти живой, точный, современный образ. Я взял интервью, но сходу попасть не удалось. Алиса Золоткова нашла настоящего человека, и это заметно, у нее есть свои ноты в тексте. А Василина Стрельникова сыграла тоже реального персонажа. Всем остальным писали текст, и мы пытались сделать его своим. В результате у меня появился собирательный образ.

Мы читаем дневники героев, используя прием вербатим. Он опасен тем, что в нем ты искренен - говоришь немножко от себя. Но когда ты открываешься, твое высказывание может попасть и зацепить, вызвать не всегда позитивную эмоцию. Не знаю, есть ли у меня такая цель - понравиться зрителю? Раньше была, как и у всех артистов, но теперь мне непонятно, хочу ли я этого. На самом деле, мне так хорошо, когда меня не любят, в этом случае я чувствую себя более или менее нормально, в этом есть какая-то правда. Я должен работать, двигаться куда-то, чувствую сопротивление, и оно подталкивает меня.

- Легендарный спектакль «Рождество 42» Ивана Латышева, в котором вы были заняты, тоже говорит о том, что, подводя жизненные итоги, хочется сказать правду своим близким - о себе, мире, без прикрас.

- Нужно не бояться быть свободным, не бояться полюбить себя таким, какой ты есть. Смотрю на себя и задаю вопрос: давай честно, у тебя же тоже есть мещанское мироощущение. Ну, есть. Но это так неприятно. Не зря возникла эта роль, не зря.

- Александр, вы сейчас проходите определенный путь к актерской свободе?

- Как и все. Эта дорога и называется актерской жизнью. Наш мастер говорил в самом начале обучения такие слова: чтобы тебя полюбили, нужно попытаться быть самим собой, но не факт, что тебя полюбят, потому что мало кому нравится тот, кто ты есть на самом деле. Довольно лукаво получается: наша профессия - казаться лучше - заключается в том, чтобы сделать все, что в наших силах, чтобы понравиться. Но со временем ты видишь, что путь к искренности, к себе - важнее всего. Быть самим собой нужно не для того, чтобы тебя полюбили, а для того, чтобы понять, каким тебя создал бог. А на сцене быть самим собой довольно сложно.

Фотогалерея