Рязанский Марлон Брандо / Вспоминая Александра Фатюшина
Выпуск №7-237/2021, Вспоминая
Так называл своего ученика и одного из талантливейших артистов Александра Фатюшина руководитель Московского драматического театра им. Вл. Маяковского Андрей Александрович Гончаров. Но он по праву заслужил имя большого российского артиста.
29 марта Александру Константиновичу исполнилось бы 70 лет, но с момента его ухода из жизни прошло уже 18. И судьба уготовила ему роль в нашей памяти, благодарной и верной, потому что те, кто никогда не видел Фатюшина на сцене единственного в его жизни театра, по сей день могут наслаждаться жизнью артиста в его кинематографических работах. Фильмография Александра Фатюшина насчитывает более чем четыре десятка названий, часть из которых, можно сказать, не сходит с экранов телевизоров по сей день: в первую очередь, это, конечно, хоккеист Сергей Гурин в «Москва слезам не верит», отец семейства Эдуард в «Осени», Афанасий Крыков в «России молодой», сержант Карпенко в «Весеннем призыве» (первая роль артиста в кино, за которую он был удостоен премии на X Всесоюзном кинофестивале в Риге), инспектор уголовного розыска Тихонов в «Лекарстве против страха»...
После окончания им ГИТИСа Андрей Александрович Гончаров сразу принял своего воспитанника в Театр им. Вл. Маяковского. Несмотря на то, что многие театральные роли Александра Фатюшина были на протяжении лет из ряда тех, что называются работами «второго плана», каждая из них запоминалась зрителями и нередко выделялась критиками. Спустя десятилетие после прихода в труппу театра он стал заслуженным артистом РСФСР и был удостоен Государственной премии СССР за работы в спектаклях «Жизнь Клима Самгина», «Молва», «Соловьиная ночь», «Женитьба Белугина», «Банкрот».
Александр Иняхин точно сказал о Фатюшине: «Социальный герой. Таково его амплуа. И этой своей природой, ярко выраженной принадлежностью к категории социальных героев он никогда не гнушался. Более того, со временем стал почти примером для подражания... Само лицо - чуть простецкое, немножко казацкое, мужское во всех, столь дефицитных нынче, признаках мужественности. Такие лица называют родными. В нем природная доброта и сила характера, внятность человеческого поведения. Надежность».
И эти природные черты дополнялись неукротимым темпераментом, талантом включить в каждый сценический или экранный образ оттенки собственной личности, глубину проникновения в чужой (а порой и чуждый) характер с помощью собственного опыта, человеческого и профессионального, тех наблюдений и ощущений, что дарили жизнь, окружающая среда, атмосфера существования на театральной и съемочной площадках.
О личностной глубине Александра Фатюшина можно судить не только по его ролям, но и по обрывкам воспоминаний об артисте его коллег. И очень любопытен факт, о котором вскоре после его ухода из жизни поведала вдова Фатюшина, артистка Театра им. Вл. Маяковского Елена Мольченко в передаче Леонида Филатова «Чтобы помнили». Однажды в доме тетушки, куда они пришли с мужем, Елена увидела на стене старый портрет какого-то бравого мужчины с усами. Оказалось, что это - прадед Фатюшина, не просто военный, а гусар. И тогда ей стали понятны некоторые генетические черты человека и артиста...
Родившись в Рязани, Александр Константинович сохранил на всю жизнь привязанность к этому краю. Он ездил туда, чтобы «подпитаться» чем-то, ему одному, видимо, ведомому. Обязательно заезжал в Константиново, связанное с его кумиром Сергеем Есениным. В последний раз он побывал в родных местах незадолго до смерти и, по воспоминаниям свидетелей, прочитал в доме поэта «Черного человека». Прочитал так, что собравшиеся плакали...
Роли Александра Фатюшина, какими небольшими не были они по объему, помнятся удивительно живо и ярко. Лазарь Подхалюзин в спектакле «Банкрот, или Свои люди - сочтемся» становился знаком будущего - не грядущим, а вполне уже освоившимся в реальности хамом: обаятельным, улыбчивым, знающим, какими сложными сплетениями надо достигать своей цели, умеющим рассчитать жизненную шахматную партию на много ходов вперед. Словно липкой паутиной оплетал он купца Большова, сваху Устинью Наумовну, пьяницу Ризположенского, а затем и саму Липочку. Их дуэты с Натальей Гундаревой были поистине блистательными! Недаром по темпераменту, по вкусу к импровизации, по щедрости в игре они были, по мнению многих коллег, удивительно схожи и дружны в жизни.
В каком-то смысле таким же воцарившимся хамом был и лакей Григорий в «Плодах просвещения», с показным простодушием неофита внедрившийся в «оккультные тайны» салона своих хозяев. Он был одновременно чертовски обаятелен и столь же чертовски нагл. Эта небольшая роль Александра Фатюшина поистине была одним из ярких узоров в мастерски расшитом режиссером Петром Фоменко полотне.
Отмеченное критиком определение «социальный», как правило, особым объемом не отличается, но Александр Фатюшин укрупнил его ровно настолько, насколько это было возможно, когда включались личные черты, мысли, переживания. Они могли не совпадать, но профессионализм всегда приводил к тому, о чем точно сказал коллега, артист Театра им. Вл. Маяковского Александр Ильин. Рассказывая о страстной любви Фатюшина к футболу, о его дружбе с футболистами и привязанности к команде «Спартак», Ильин произнес: «Футбол - самый полезный вид спорта для артиста, потому что приучает чувствовать всех вместе и каждого по отдельности...»
Не просто слышать, хочется добавить, а чутко воспринимать. Умение, которым Александр Фатюшин обладал мастерски. Иначе вряд ли получились бы столь яркими и выразительными такие разные роли, как Лютов в «Жизни Клима Самгина», Володя в «Островитянине» и поистине звездная - Шишлов в «Молве».
Его купец Лютов из горьковской эпопеи словно шагнул на подмостки с ее страниц, но ощутив наступление другого времени, когда все его мучения, метания становились все более острыми. Горький, трагический разрыв человека со своим временем не наполняет душу, а опустошает ее, напоминая строки Николая Гумилева:
Как некогда, в разросшихся хвощах,
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не распустившиеся крылья...
«Актер видел в Лютове родственную, творческую натуру, которой радости жизни были доступны, но, стыдясь самой жизни, Лютов-Фатюшин от всего отказывался пусть горько, но осознанно», - отмечалось в критике. Горько, болезненно от того, что «чуял на плечах», осознанно - от того, что знал твердо: они не распустятся, эти крылья...
И Володя из «Островитянина», герой совершенно иного времени, горько и не менее осознанно ощущал, как воцаряется в новой реальности новый образ жизни. Как придется встраиваться в него.
Что же касается Ивана Шишлова, телефонных дел мастера, провозглашавшего: «Мы - рыцари справедливости!», здесь режиссером Андреем Гончаровым и артистом был придуман рисунок очень сложного сплетения, важного для метода Андрея Александровича каждым своим спектаклем «отправлять телеграмму в зрительный зал». И принцип футбольной игры, о котором упоминал Александр Ильин, срабатывал в «Молве» сложно и многозначно. Шишлова буквально ослепляла и в финале доводила до самоубийства мечта о всеобщем счастье человечества не только в Птюньке, но постепенно и во всем мире. А для этого все средства были хороши, потому что учитывался не каждый человек по отдельности, а массовое сознание, для воспитания которого все средства оказывались хороши. И идея «начальствования» постепенно вытесняла человеческие чувства. Демагогический пафос, грубые вмешательства в чужие жизни, бессмысленные, по сути, декларации - все это рисовалось Александром Фатюшиным как постепенный путь от насильственных попыток осчастливливания всех вокруг к осознанию трагического хода истории. Но этот путь, полный лиризма, память сохранила через десятилетия...
А еще была незабываемая работа - спектакль «Дети Ванюшина», в котором Александр Фатюшин сыграл главу распадающейся семьи. И не только критики, но и театралы-любители называли спектакль «Дети Фатюшина», отдавая заслуженную дань таланту артиста, вложившего и в этот сюжет, как и в каждую свою роль в театре и кинематографе значительную часть своей личности.
Александр Константинович Фатюшин тонко чувствовал меняющееся время и, вероятно, во многом предвидел его последствия. После затяжного воспаления легких выявилось осложнение на сердце. По воспоминаниям Елены Мольченко, он часто говорил о близкой смерти. 6 апреля 2003 года Фатюшин смотрел по телевизору матч «Спартак» - ЦСКА, завершившийся поражением его любимой команды. К финалу ему стало плохо. Он скончался от инфаркта.
К этому факту можно отнестись мистически: из его жизни ушло понимание команды театра, переживавшего не лучшие свои времена. Но правильнее будет отнестись как к горькой потере для всех, кто знал, любил и не забудет великолепного артиста, вносившего в каждую свою роль большую и важную часть своей души, своей личности.
Фотогалерея
