Характер и призвание / Владимир Морозов (Краснодар)

Выпуск №8-238/2021, Лица

Владимир Морозов - премьер Театра балета Юрия Григоровича. Это не просто физическая нагрузка, о которой справедливо говорят применительно к балетам Мастера. Это уже и тип личности, берущей на себя нечто большее, - и на сцене, и в жизни. И это связано, потому что нельзя «гримироваться героем» (как говорил сам Григорович о Михаиле Лавровском) и не быть им по сути.

Как прошли 18 лет Владимира Морозова в труппе?

Прекрасно, несмотря на превратности судьбы. Он быстро стал ведущим солистом, обладая великолепным прыжком, исключительной легкостью, прекрасной техникой и актерским мастерством. Все это словно в нем было заложено. Было, чему развиваться в ежедневной работе, напоминавшей не трудовую повинность, но творческую радость познания самого себя - от простого к сложному. Он был замечен в шестерке вальса в «Щелкунчике» педагогом Олегом Давыдовичем Рачковским. И уже в декабре 2005 г. дебютировал в партии Щелкунчика-Принца, в романтической партии, построенной на полетных прыжках. Все время вверх, вверх!

Артист успешно справился с партией и закрепил положение ведущего солиста. Роли последовали одна за другой, благо в репертуаре Театра одномоментно находилось около десяти балетов Мастера. Можно было учиться на любом.

Родился впечатляющий премьерский репертуар: Принц Зигфрид и Злой Гений («Лебединое озеро»), Базиль («Дон Кихот»), Меркуцио («Ромео и Джульетта»), Дезире («Спящая красавица»), Юноша («Шопениана»), Альберт («Жизель»), Призрак розы («Видение розы»), Ферхад («Легенда о любви»), наконец, Спартак в одноименном балете.

Особое место - у Зигфрида в балете П.И. Чайковского «Лебединое озеро», к которому Владимир шел через па-де-труа и гротесковую роль Шута. В трактовке артиста Принц по-юношески пылок, обаятелен, но одновременно благороден и собран внешне. Внутреннее состояние наполнено собственным жизненным опытом, и в нем читается взросление романтического юноши, его переход к сложным внутренним переживаниям, иными словами, к встрече с Судьбой. Вопрос в том, что есть Судьба - близкая по духу и складу Одетта, или та, другая, в черном, ослепительная и победительная - Одиллия. Зигфрид не просто романтический герой, но активно борющийся за свое истинное счастье, пробивающийся сквозь обольщение и обман к прощению.

Накопление профессионального опыта позволило Морозову браться за разнохарактерные партии. В «Лебедином озере» он также исполнил партию Злого Гения.

После фантастической, сказочной Голубой птицы в «Спящей красавице» последовал Дезире - юный и благородный аристократ, лишь наедине с собой раскрывающий свои желания. Воздушно-легкие движения, графически четкие, полетные позы несут принца к принцессе Авроре. В «Дон Кихоте» он блеснул азартом юности, свежими лирическими и комедийными красками.

Притягивала, конечно, вершина романтического балета «Жизель». Его Альберт трактован не как расчетливый и холодный аристократ - он искренне влюблен в Жизель. А потому безумие и смерть ее воспринимает как внезапное потрясение. Долгожданную партию Альберта он исполнил впервые с балериной Татьяной Владимировой.

С легендарной партией Спартака Владимир Морозов справился достойно, несмотря на некоторые сомнения окружающих, мол, не так мужествен и брутален, без откровенной бойцовской стати. Внутренним чутьем, волей, характером от эпизода к эпизоду он последовательно выстраивал образ, акцентируя нежное сердце, щедрую душу, храбрость и любовь к соратникам. При этом Морозов сдержан, заключая в себе скрытый до поры темперамент борьбы.

Ферхад в «Легенде о любви» потребовал развития многих новых навыков: восточные позировки рук и корпуса, необыкновенная походка и особое существование в лирической сфере адажио. И, конечно, внутренняя наполненность, внутренняя драма выбора между любовью и долгом. Во всех своих сценах Морозов разный - совершающий свой путь познания жизни от красивой и радостной юности к взрослению через страдание.

Настоящим испытанием стала болезнь и реабилитация в 2014 г. И радость преодоления, когда спустя год после травмы он появился в балете «Золотой век» в партии Бориса. Вскоре были роли в балетах Михаила Фокина, в «Шедеврах русского балета» и спустя неделю после них партия Франца в «Коппелии».

Возвращение на сцену открыло в какой-то мере новые степени мастерства артиста. В балете Дмитрия Шостаковича «Золотой век» у Морозова формируется новый образ, далекий и совершенно неизвестный ему прежде. Парень-рыбак из времен НЭПа, как ни странно, дальше для балетного сознания, чем принцы и кавалеры. Напряженный действенный танец (противостояние бандитам) сменяется тремя великолепными вневременными адажио Григоровича.

И вот еще один дар, как из настоящей малахитовой шкатулки - новый образ в самом русском из балетов Григоровича: Данила-мастер в «Каменном цветке» Сергея Прокофьева. Удивительный балет! И вправду оживший уральский сказ Павла Бажова.

Нельзя не сказать о самой «печальной повести на свете», о «Ромео и Джульетте». Владимиру посчастливилось исполнить практически все ведущие партии в балете Прокофьева-Григоровича. Первым был Меркуцио - задорный, веселый, жизнерадостный, озаряющий сцену. Он купался в этой роли, казалось, был рожден для нее, сочувствие в зале к внезапной гибели героя было подлинным.

Партия Париса, жениха Джульетты - совсем другой образ. Аристократичен, чуток с Джульеттой, предельно воспитан с сеньорой Капулетти. И вот - Ромео, развивающий новые внутренние темы и рождающий новые зрительские ощущения.

Формирование творческой личности Владимира Морозова проходило гармонично и счастливо. Он недолго искал себя - и теперь может наслаждаться высшими совпадениями природы и призвания в собственной Судьбе.

Фотогалерея