"Мир должен спасти красоту..." / Вспоминая Лиану Жвания

Выпуск №9-239/2021, Вспоминая

"Мир должен спасти красоту..." / Вспоминая Лиану Жвания

В Лиане Жвания жила неиссякаемая энергия. Поиск точного слова и способа его выразить. Трудолюбие и самосовершенствование. Проницательный ум. Нетерпимость к фальши. Тяга к знаниям. Самобытность образов. Острота чувств. Сила. Свободоволие. Парадоксальный юмор. Тонкое партнерство. Женственность. Жизнь.

Жизнь, что прервалась 25 марта 2021 года...

Роль Королевы в культовом фильме «Двенадцать месяцев» прославила актрису на всю страну, став началом ее творческого пути. Театр всегда был на первом месте: Лиана Жвания окончила курс З.Я. Корогодского и на протяжении 50 лет верно служила ТЮЗу имени А.А. Брянцева. За это время актриса стала обладателем премии «Золотой Софит» за роль Евпраксиньюшки в спектакле «Господа Головлевы» и сыграла более 50 ролей, среди которых Липочка из «Свои люди - сочтемся», Мисс Ортон из «Месс-Менд», Мадам Маленжар из «Пыль в глаза», Кукушкина из «Доходного места», одноименная роль из «Мадам Маргариты», Мать из «Обещания на рассвете» и многие другие.

И вот ее не стало. Мы публикуем интервью, которое осталось незаконченным, но так точно выражает характер актрисы, ее природу чувств и отношение к миру. Она влюбляла в театр, была пропитана художественным талантом и азартом поиска.


- Лиана Дмитриевна, ваше детство было счастливым?

- Спасибо за этот вопрос. Из состояния детства я не выхожу, потому что мой учитель Зиновий Яковлевич Корогодский часто говорил: «Мастер - ребенок, способный быть взрослым». Есть, правда, опасность... «впасть в детство», особенно в моем возрасте, но держит в тонусе работа именно в родном театре, который тесно связан с детьми, юностью и теми зрителями, кто душой не стар. Так что детство - категория, в моем понимании, постоянная.

Что же касается «счастливости» оного, позволю себе обратиться к словарю В. Даля. Смотрим: «счастье» - «сочастье», «доля», «удача», «пай» и т. д. В слове сочастье есть принципиально важный для меня смысл: быть частью какого-то целого - природы, семьи, коллектива, спектакля...

Я была рождена в прекрасной стране Грузии (к которой навсегда привязана душой), мне выпала доля быть согретой любовью моих дорогих отца, мамы и старшего брата. Так удачно сложилась судьба, что мы переехали в Ленинград, когда мне было четыре года, и часть моего сердца до сих пор отдана этому мистическому, волшебной красоты городу. И всю юность, и зрелость я являюсь частицей огромного, талантливого коллектива Театра Юных Зрителей, который совсем скоро будет отмечать 100-летний юбилей.

- Выбор профессии не был случайным?

- Меня удивляет, когда многие говорят в интервью: «Попала в институт случайно», «Друзья позвали, и я пошел» и т. д. Мне же, чтобы обрести, так сказать «приют комедианта» пришлось основательно «поработать!» Уже в шесть лет я выступала перед Риной Зелёной (нашей дальней родственницей). Как-то она пришла в гости к моим бабушке и деду. Я знала от родителей, что она великая артистка, я видела ее в кино, слышала по радио, но осмелилась попросить: «Тетя Рина, а изобразите кого-нибудь». Тогда я не могла понимать, что тетя Рина Зелёная умеет не только играть, но и читать, и наверняка смеялась над рассказом А.П. Чехова, где одного мальчика гости хором просили: «Пава, «изобрази!» И Пава «изображал».

Ответ был краток и суров: «Гуленька (это мое домашнее имя), я не изображаю, а играю. А играю я только в театре». Я подбежала к деду (до революции он был штурманом на царской яхте «Штандарт»), попросила у него китель, морскую фуражку и кортик и пошла в коридор переодеваться. Никто ничего не понял. Я же из бабушкиной спальни взяла ширму, открыла дверь. Перед гостями появилась ширма, и за ней раздался писк: «Выступает Гуля Жвания!!!»

О том, что я делала, рассказывает семейное предание. Достаточно долго я показывала... как по улице идут «пьяные мужчины, просила милостыню, размахивала кортиком на поклонах». Этих первых аплодисментов я никогда не забуду.

Тяга к игре заложена в природе человека. Ее необходимо сохранять в себе и во взрослой жизни, чтобы развивать воображение. Ведь оно первое и необходимое условие для обогащения и свежести восприятия мира. А для профессии актера это особенно важно. Мне повезло расти в творческой семье. Брат деда Андро Жвания - крупный абхазский поэт. Папа, отдав всю жизнь картографии (существуют даже таблицы Жвания), переводил стихи грузинских поэтов, бабушка не расставалась с томиком Тютчева и играла на гитаре, двоюродная сестра заканчивала Петербургскую консерваторию и потом всю жизнь была скрипачкой в Большом театре, тетя Тамара, родная сестра отца, была замужем за крупным дирижером Б.В. Бровцыным. Сводный брат отца Шура, дошедший до Берлина, в молодости был великолепным актером в провинциальном театре. Мой брат и отец очень любили играть на гитаре. Я же пела в детском хоре радио и телевидения и иногда солировала. В нашем доме была большая библиотека, и папа читал нам такие книги, как «Рейнеке Лис» Гёте, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Витязь в тигровой шкуре» Руставели.

Мы часто ходили в Мариинку и Консерваторию, так как жили у Поцелуева моста напротив Новой Голландии. Господи! Да как же после этого не стать артисткой?.. Участь моя была решена. Я не знала только, что Рок готовит мне большое испытание, а Судьба-индейка могла изменить всю жизнь. Речь идет о моем поступлении в театральный институт.

- С какими сложностями вы столкнулись на этапе сдачи экзаменов в ЛГИТМиК?

- Окруженный неизвестными мне солидными людьми сам Л.Ф. Макарьев строго смотрел на меня. Я решила почитать сначала Блока, потом Гоголя - отрывок про даму, приятную во всех отношениях, а напоследок любимую басню «Ворона и лисица».

- Что у вас?

- Блок.

- Что?

- Александр Блок.

- Ну-ну, читайте.

- Когда ты загнан и забит людьми, заботой иль тоскою,

Когда под гробовой доскою, все, что тебя пленяло, спит.

Когда по городской пустыне, отчаявшийся и больной...

- Стоп, что еще?

- Борис Пастернак. Я - Гамлет. Холодеет кровь, когда плетет коварство сети, и в сердце...

- Стоп, достаточно. Очень хорошо. Но... - Он ласково улыбнулся. - Ваши внешние данные не соответствуют внутренним. Спасибо. Следующий, пожалуйста.

- А у меня еще Гоголь.

- Следующий.

Я аккуратно закрыла за собой дверь и на ватных ногах подошла к большому зеркалу в вестибюле. На меня смотрели две щеки с красными пятнами. Две больше щеки. Я не знаю, сколько это длилось... В зеркале за моей спиной началось какое-то движение. Юноши в белых рубашках, некоторые в галстуках, один был с бородой, выстраивались в очередь. Тот, который был с бородой, закричал: «Кто последний к Корогодскому?»

Блеснул луч некоторой злорадной надежды. Обернувшись, крикнула: «Я!» Выяснилось, что Зиновий Яковлевич Корогодский набирал режиссерский курс, но мне уже было все равно. Я только лихорадочно соображала, с чего начать. Начала с Гоголя. Помню, что, когда я «изображала» даму, приятную во всех отношениях, красавица с пышной длинной косой (это была Т. Уржумова) хохотала так, что я даже приободрилась, а сам Корогодский, поглядывая на меня, что-то писал.

В списке прошедших в первый тур после фамилий: Й. Вайткус, А. Мексин, О. Дектярь, М. Лурье, А. Народецкий, Г. Руденко, О. Мендельсон, стояла фамилия - Жвания. Корогодский набирал режиссеров, которые должны были учиться с актерским курсом. Я похолодела. Какая режиссура?! 18 лет?! Но мне надо было в театр. Я попросила у того, кто был с бородой, томик Станиславского на пару часов, и села в садике напротив института ознакомиться с режиссурой в общих чертах.

Я прошла во второй тур. Надвигался третий, где в комиссии должны были быть Корогодский, Фильштинский, Шведерский, а председательствовал сам Г.А. Товстоногов. Вдохновленная тем, что про метод действенного анализа никого пока не спрашивали и, сыграв у ребят во всех этюдах, я прочитала очередную басню, сплясала «Яблочко» и, задыхаясь, села напротив Г.А. «Какой у него большой нос», - мелькнула мысль. «Скажите, Лиана, что такое метод действенного анализа?» Вспомнилась почему-то, когда я внимательно смотрела на его большие роговые очки, знаменитая фраза из сказки «Красная Шапочка»: «Волк, почему у тебя такие большие глаза?» Мэтр отечественной режиссуры повторил свой вопрос (тяжелой поступью Командора Рок вступал в свои права...). Пауза неприлично затягивалась... Думая, вероятно, что задаст вопрос попроще, В. Фильштинский спросил: «Что такое сквозное действие?» (Рок приближался все ближе...). Я метнула взгляд в Зиновия Яковлевича. Тот улыбался («Неужели он с ними заодно?»). Тогда Товстоногов достал из кармана пачку сигарет и, обведя своим мощным профилем сидящих слева и справа, изрек: «Может мы узнаем, что такое режиссер? А?» Я вцепилась взглядом в эту пачку сигарет, как хватается утопающий за спасательный круг (вдруг он захочет покурить, объявят перерыв, и я спрошу у кого-нибудь про весь этот ужас?). Но он продолжал: «Для чего он нужен в театре?» О, Боже! Глазами кающейся Марии Магдалины я взглянула на Корогодского. Он странно хохотнул. Потом Георгий Александрович рассмеялся. Потом засмеялись все. И тогда я тоже, неуверенно улыбаясь, выдавила из себя: «И в самом деле, для чего?» Товстоногов (бодро): «Будут еще вопросы у комиссии?»

Шведерский: «А кто сейчас президент во Франции?»

«Валери Жискар д'Эстен», - выпалила я со скоростью пулеметной очереди (это я знала).

Корогодский: «Пригласите следующего».

Чьи-то дружеские объятия подхватили меня в коридоре...

Ожидание списка поступивших длилось бесконечно. Но вот, наконец, вышел В. Фильштинский. Моей фамилии не было. Как футболисты бросаются друг на друга после забитого гола, так сбились в радостную кучу будущие звезды режиссуры... Разноголосый гул счастья звенел в моих ушах, пока я бежала... Вестибюль, лестница, дверь, Моховая, дождь, подворотня. Всё. Теперь никто не увидит моих слез. Я просто прячусь в подворотне от дождя...

И тут рывком - назад. Может, ошибка? В дверях налетела на В. Фильштинского. «Жвания, куда вы убежали? Корогодский берет вас на второй курс актерского отделения, в студию ТЮЗа. Завтра в 11:00 вас будет ждать в Красном Зале Лев Додин».

Гарантии в том, что я буду учиться в студии ТЮЗа, у легендарного Корогодского, еще не было. Сначала я должна была доказать, что овладела всем материалом первого курса.

- Что или кто помогал вам на пути к этой цели?

Что? - Моя мечта. Кто? - Однокурсники. Педагог - Лев Абрамович Додин, невероятно трудолюбивый и талантливый человек. Мастер. Мой главный Учитель. Суровый. Заботливый. Любимый З.Я. С благодарностью вспоминаю усилия Наташи Поповой, помогавшей мне по просьбе З.Я. осваивать азы учебы (тренинги, скороговорки, этюды с воображаемыми предметами и прочее). А Саше Мексину (он поступал со мной на режиссуру) особенно благодарна. К решающему для меня показу он подготовил рассказ Дж. Сэлинджера «На ялике». Таня Шестакова играла мальчика, сбежавшего из еврейской семьи. Я - его маму, которая пыталась вернуть сына. Эта полная человеческого тепла, щемящая душу история, была сыграна нами так, что я навсегда поняла «для чего нужен в театре Режиссер...»

Стоит ли описывать мои чувства, когда, подслушивая под дверью обсуждение педагогами результатов экзамена, услышала родной голос З.Я.: «Жвания - компенсиррованный перррвый курррс!!» За этот щедрый аванс счастья я благодарна уже полвека.

- Какие знаковые студенческие работы вы бы отметили?

- Все было важным. Но прежде всего - спектакль «Наш Цирк» - феерическое действо, придуманное и поставленное Корогодским, Додиным и Фильштинским вместе с моими замечательным однокурсниками, которые внесли свою внушительную лепту в рождение этого спектакля в виде ярких наблюдений над жизнью циркового мира. Их бесшабашно-веселые придумки, красочные как цветные камешки калейдоскопа, органично вплелись в общее действо, великолепно оформленное Завеном Аршакуни. Фонтанирующая энергия задора, молодости, юмора, фантазии потянула за собой вереницу и других спектаклей: «Наш Чуковский», «Наш, только наш», «Открытый урок».

- Что объединяет эти спектакли?

- То, о чем я говорила в начале: Игра. То, что заложено в природе человека. То, что часто тускнеет, вянет и умирает в душах людей под тяготами жизненных обстоятельств. То, что чистым огнем радости озаряет лица детей и взрослых. То, что помогает человеку искать и обнаруживать красоту этого мира, который сейчас так болен.

Так что игра, как таковая, в этих спектаклях носила элемент Высокого Искусства.

- Лиана Дмитриевна, чему основному в профессии вас научили учителя?

- Корогодский часто повторял: «Научить - нельзя. Научиться - можно». Никакой педагог не поможет, если ученик не способен самостоятельно осмыслять процесс учебы, обогащать свой художественный мир, ощущать все краски и флюиды жизни и природы, удивляться бесконечному разнообразию животного мира, взращивать в себе, как он говорил, «опыт нервной клетки», некую «бескожесть», чтобы быть сострадательным к людям.

Все это элементы со-частия с Жизнью, которые необходимы для выбравшего эту профессию человека. И тогда двойное богатство этого мира, дарованное тебе жизнью, откроется ученику через Учителя, если этот Учитель - Творец. И я счастливый человек, ведь я начала свой путь в окружении таких великих педагогов.

- Как вы считаете, хороший режиссер может не быть хорошим педагогом?

- Интересный вопрос. Отвечу так: хороший педагог может не быть хорошим режиссером. А хороший режиссер не может не быть хорошим педагогом. Ибо в профессии режиссера (теперь-то я немного знаю о ней), в которой важны знания, воля, серьезное образование, яркое воображение, способность к анализу и синтезу, умение и необходимость работы с художником, чувство целого, музыкальность, энергия, физическая сила, эмоциональная память, еще нужна ... одна малость. Всего лишь... любить. Любить Актера. Как любит мать свое дитя. Чтобы, имея «манки», подходы к каждому, помочь раскрыться, засиять и вырасти актерской душе. А так как актер (возьмем за аксиому) - это «большой ребенок», ибо он всю свою жизнь «играет», то его надо прежде всего любить.

Педагогика - это в первую очередь любовь. А уже потом создание такого репетиционного процесса, в котором энергия актера потекла бы в нужное режиссеру русло. Повторюсь, это не избавляет артиста от самостоятельного поиска, самостоятельной работы над собой и материалом. Принцип - «зажги меня» - в настоящем театре не проходит. А принцип «чего изволите?» - еще хуже. Боязнь, страх, вообще не соотносятся со словом «актер». Бояться нужно волков в лесу. Если уж чего и бояться, то это лености в мыслях, пустоты в душе, безынициативности. Всё это признаки неправильного выбора профессии.

Я считаю, что актера должно распирать желание творить, сочинять, предлагать!!! А уже дело режиссера, как именно соотносить и соотносить ли эти идеи со своим художественным замыслом. Мудрость режиссера в том, чтобы создать благоприятную, доверительную, теплую атмосферу на репетиции, когда каждый может преодолеть известную робость и непринужденно влиться в общий процесс творчества. Потому что театр - это дело коллективное...

P.S. Последний вопрос, который я задала Лиане Дмитриевне: «Может ли красота спасти мир?» Она ответила: «Мир должен спасти красоту...»


Фото предоставлены пресс-службой ТЮЗа им. А.А. Брянцева

Фотогалерея