ЧАЙКОВСКИЙ. Драма в стиле Inferno

Выпуск №10-240/2021, В России

Премьерой свободной инсценировки режиссера Дмитрия Доморощенова «Романа с кокаином» М. Агеева (Марка Леви) завершился в конце мая 90-й театральный сезон Чайковского театра драмы и комедии. Постановка спектакля осуществлена при поддержке Министерства культуры Пермского края.

... Говорят, в миг смерти в сознании человека проносится вся его жизнь. Если умирающий морально чист, то лучшие ее мгновения. Иными словами, то, чем хочется запомниться и хочется унести с собой в мир иной. Но почему же вместо привычно желанной наркотической эйфории, ощущения счастья в этот раз его мучит состояние inferno? Адский огненный круг, начертанный им своими же видениями безнравственности? И зачем его, уже мертвого, мучит этот Черный человек, преследующий в последние годы жизни, словно Мефистофель Фауста?..

С чего же началось падение в пропасть Вадима Масленникова, некогда мечтавшего стать адвокатом и богачом? А теперь сорвавшего последний листок календаря своей никчемной жизни кокаиниста на больничной железной койке. Может, с заносчивости и презрения к окружающим в годы учебы в частной гимназии, затем - в Московском университете? Или с первого предательства любящей матери, оскорбленной им своим незаслуженным, жестоким презрением? С болезненной проблемы, когда в ходе романа с замужней Соней вдруг прозрел: он подвластен не чувствам, а лишь животной низменной чувственности? А, может, с первой дозы кокаина, услужливо предложенной ему Хирге, продавцом наркотиков? С оргий в наркотических бредовых снах в компании с однокашниками - уже законченными наркоманами-фантомами? А где-то там, мимо сознания антигероев шла Первая мировая война, затем свершался Октябрьский переворот...

И маятник нестерпимых мучений законченного кокаиниста, безжалостно раскачиваясь, все увеличивает и увеличивает расстояние между крайними точками «радиуса»: упоением своей порочностью и неимоверными страданиями от чувства вины...

На первый взгляд, спектакль Дмитрия Доморощенова «Роман с кокаином» призван лишь заявить решительное «нет» наркотикам. Страстотерпцем трагической судьбы превращения главного героя - Вадима Масленникова в кокаиниста-«хроника» был явлен Кирилл Максимов. От первой «понюшки» до увеличения доз «кокша» в последующих приемах, от раздражительности, отчаяния при ломках до черствости, грубости, иступленных истерик и, наконец, самоубийства, - актер играл жертву наркомании на грани безумия, будил в своем Вадиме личность дикую, необузданную, разрушительную и саморазрушающуюся. Ответная зрительская реакция - щемящая боль, жалость к погубленной душе и... ярость благородная к тем, кто столкнул юношу в бездну.

Инсценировка Д. Доморощенова «Романа с кокаином», сценически воплощенная в драме в стиле inferno, в корне отличается от первоисточника. По жанру произведение М. Агеева (Марка Леви) - это сверхоткровенное дневниковое повествование от первого лица самого Вадима Масленникова, начатое им, пятнадцатилетним отроком, с гимназического периода жизни. Оно заканчивается повешением матери: «У самой верхушки шкафа... она висела - и прямо на меня глядела своей серой мордой удавленницы». В эпилоге описание последних мгновений жизни несчастного принадлежит врачам.

С этого мученического дня, превращенного режиссером в инфернально-ирреальную сцену, и открывается драма. В зловеще-звенящей полутьме бедной больничной палаты видны лишь койка и двери с облупившейся краской. Озираясь по сторонам, Мик и истошно рыдающая Нелли (Денис Зуев и Александра Баталова) торопливо вносят тело уже мертвого Вадима и укладывают на кровать. Но что это? Очередной бредовый сон наркомана? Вокруг койки с Вадимом почти все его знакомцы справляют дьявольскую тризну по усопшему инфернальным танцем. С диким топотом и хохотом! Здесь и Яг, «спонсор» пагубных соблазнов Вадима (Данил Лаптев), его компаньоны по кокаиновому притону, пошляки и развратники Мик с Штейном и Зандером (Сергей Пепеляев и Дмитрий Иванов), разбитные девицы Нелли и Китти (Ирина Тараторкина). А правит бал зловещий Черный человек (Алексей Анисимов, ему же принадлежит постановка в спектакле всех танцев, в частности, эффектного эротического танго). По ходу действия, он же Хирге, продавец кокаина, он же Извозчик. Это он, Черный человек повезет по заснеженной Москве в номера Вадима и Зиночку, почти девочку, «малыша» (Ирина Журавлева). И в одном из них в ответ на Зиночкино доверие Вадим сознательно заразит ее дурной болезнью.

Динамика начальной сцены задает высокий темпоритм всему спектаклю, который, к чести артистического ансамбля участников действа, выдержан до финала.

В драме немало фантасмагорических сцен-«снов», где герой находится в кокаиновом угаре. В центральном эпизоде Масленникову чудится длинный черный стол, за ним шумная компания его «друзей-приятелей» и случайных подруг. Все - в черном, под «кайфом». В центре он с невестой - Соней (Марина Картазаева), наяву уже порвавшей с ним отношения. И рвется-рвется к сыну с поздравлениями в реальности уже повесившаяся Мать Вадима (Светлана Дорохова) - самый трагичный образ в драме. Та беспредельно любящая и всепрощающая женщина, которую он презирал за старость, бедность и, якобы, помеху к самоутверждению. Раздражение Вадима достигает предела, и он несколько раз бьет ее в живот ножом (у М. Агеева живот матери протыкает штыком один из стражников).

Кстати, цветовая гамма аскетического художественного оформления спектакля психологически аллегорична: осторожная синяя, красная или белая подсветка выхватывает из тьмы предметы и фигуры большинства участников драмы в одеждах черных или тяжелых свинцовых тонов. Лишь три пронзительно «звучащих» цветовых пятна взрывают эту давящую угрюмую атмосферу. Два из них статичны: пышный букет красных роз - так Соня приглашает Вадима на свидание, и ослепительно белые шубка, шапочка и муфта Зиночки, - она и после грехопадения остается ангелом во плоти. В пику Вадиму! В начале «Романа с кокаином» он появляется в белой гимназической двубортной шинели (в отличие от однокашников - в черных). В процессе развития драмы Черный человек в знак свершения Вадимом очередного проступка срывает какую-либо часть шинели: один борт, другой, затем по рукаву и так до тех пор, пока падший ангел не остается во всем черном. Причем, дьявольски ритуально - при каждом из трех предательств Вадимом матери.

В драме «Роман с кокаином» тема отношения сына к матери режиссером актуализируется и с подачи артистического дуэта Кирилла Максимова - Светланы Дороховой превращается в одну из ведущих. Что послужило благодатной почвой эгоизму и крайней жестокости Вадима к самому родному на свете человеку? Слепая до самопожертвования материнская любовь к своему чаду, сумевшая хотя бы материально сгладить социальное неравенство между сыном-гимназистом и богатыми титулованными сверстниками. А что мать получает взамен? Обидные презрительные эпитеты: «жалкая внешность», «старая, оборванная», «ужасная старуха», «скрюченная ручка». Вадим же за это расплачивается душевной пустотой, которую он заполняет, чем придется.

Финал драмы Д. Доморощенова повторяет ее начальную сцену дьявольской тризны по усопшему. Только на фоне инфернального танца мать и сын встречают друг друга в мире ином трогательно исповедальными объятиями. Исток такого обрамления спектакля - фраза: «Буркевец отказал», поставленная Вадимом в эпиграф своей рукописи, и записки, найденной врачами у мертвого Масленникова. Это своеобразный лейтмотив смерти. И предательства. Некогда преуспевающий гимназист Василий Буркевец (Сергей Пантющев) называл Вадима «милым, единственным» другом. Но после Октябрьского переворота, став крупным чиновником у большевиков, Буркевец отказывает однокашнику-кокаинисту в его устройстве на лечение в военном госпитале. Возможно, этот отказ сродни смертному приговору был подлой местью партийного бонзы за измену его жены Софьи Петровны - Сони с Вадимом?

Кроме рукописи и записки во внутреннем кармане, на груди умершего Масленникова находят «старый коленкоровый мешочек» с серебряными пятачками. Это остатки денег Зиночки, которые она дала Вадиму на номера. Частью из них, чтобы убить себя, он расплатился с Черным человеком за последнюю смертельную дозу. Таким образом, в доброте Зиночки (монетки) и бесчувствии Буркевеца (отказ помочь) смыкаются две противоборствующие силы - Добро и Зло, подтверждая скорбную философию кокаиниста-самоубийцы. Ведь жизнь, по Масленникову - качели, раскачивающиеся от «стороны Благородства Духа» к «стороне Ярости Скота».

Не нравственной ли слепотой героя, не отличавшего добро от зла, питался змий «кокаиновой» трагедии Вадима Масленникова? Кто попытался развить в нем моральные качества - сочетание в человеке внутренних устоев, ценностей и мировоззрения, которые бы определили в нем самодостаточную личность? Или разбудить совесть - эмоциональный их компонент? Состарившаяся мать, тянувшая из себя последние соки, лишь бы сын «вышел в люди»? Или нянька Степанида (Галина Палехова), хлопотавшая лишь о сытости и здоровье дитяти? Вот парня и всосала в себя гнилостная трясина! А в ней можно не жить, а лишь недолго существовать как по откровению одного из лирических героев Лермонтова: «И скучно и грустно, и некому руку подать // В минуту душевной невзгоды...» Судя по зрительской реакции, драма в стиле inferno «Роман с кокаином» Д. Доморощенова взбудоражила в них те мысли и чувства, которые ради душевного комфорта они старались в себе заглушить.

Фото Алексея ОРЛОВА

Фотогалерея