Пора любви, воспоминаний и подарков/Михаил Пахоменко (Калуга)

Выпуск № 10-120/2009, Лица

Жизнь прекрасна потому, что встречаются в ней люди, наделенные не только талантом и обаянием, но и поистине редкими умениями. А еще потому, что все в ней когда-нибудь случается впервые.

Вот и народному артисту РФ Михаилу ПАХОМЕНКО к 70-летию вновь посчастливилось: впервые он готовит роль персонажа Ф.М.Достоевского – князя К. в инсценировке повести «Дядюшкин сон». Материал такого уровня – просто подарок судьбы для актера, находящего удовольствие в тонкой психологической разработке создаваемого образа. Однако на вопрос, мечтал ли он об этой роли, Пахоменко отвечает: «Нет. Пожалуй, даже побаивался, когда мне предложили играть князя в свой бенефис». Удивительно! Народный артист, почетный гражданин города Калуги, всеми обожаемый актер, столько раз получавший призы за лучшее исполнение мужской роли, – и вдруг «побаивается». А он улыбается и объясняет: «Я вообще актер сомневающийся. Почти никогда не было в моей жизни, чтобы я какой-то роли просто так хотел или добивался». А потом добавляет – почти торжественно: «Но вот когда мне уже дали роль – я ее хочу! Вдохновляюсь, начинаю любить своего героя. И стараюсь не подвести режиссера и своих партнеров». Согласитесь, любить то, что тебе дано, судьбой подарено, – удивительное по нынешним временам свойство...

Для того, чья профессия – сцена, лучшими подарками являются роли. А поскольку сценический стаж Михаила Арсентьевича составляет более сорока лет, то можете представить, сколько ролей им сыграно! Актер вспоминает, что в молодости нравились образы романтические, только их ему почему-то почти не доверяли, видели в нем по большей части характерного актера. Памятен сыгранный еще в студенчестве Гамлет. Курсовая работа оказалась столь удачной, что удостоилась лестного упоминания в журнале «Театральная жизнь».

Особая сфера творческого интереса для Михаила Пахоменко – русская классическая драматургия. «Меня часто называют актером Чехова», – говорит он. И согласно покачивает головой – так, стало быть, и сам он считает. «Я играл Гаева в “Вишневом саде” – получил приз за лучшую мужскую роль. Сорин мой в “Чайке” тоже был награжден призом. Играл Лебедева в “Иванове”, доктора Чебутыкина в “Трех сестрах”… Кажется, получалось неплохо».

«Неплохо»… Необыкновенно все-таки идет эта скромность Михаилу Арсентьевичу. Ах, как она сочетается с его мягким негромким голосом и лучезарной улыбкой… А Гаев его был действительно потрясающий – не чудаковатый и эксцентричный, а ласковый и беззащитный, до седых волос так и оставшийся тем ребенком, что некогда самозабвенно играл днями напролет в тени старых вишневых деревьев. «Да, Гаев…» – будто бы глядя в глубину собственной памяти, медленно произносит Пахоменко. И вдруг бросает, почти смеясь: «А мне казалось, я там ничего и не делал». Таковы основные признаки мастерства и таланта: и самому актеру, и зрителям – всем кажется, что ничего особенного не делается, а получается тонко, самобытно и убедительно.

Ряд замечательных ролей сыгран Михаилом Пахоменко в пьесах Островского: Шут в «Василисе Мелентьевой», царь Берендей в «Снегурочке», Робинзон в «Бесприданнице». В комедии «Правда – хорошо, а счастье лучше» случилось играть даже дважды – в молодости был он Платоном Зыбкиным, а в спектакле восьмилетней давности стал Силой Грозновым. Чувствуете, какое имя у этого персонажа? Может ли быть у такого героя что-нибудь общее с милейшим Михаилом Арсентьевичем?.. «Я сомневался в том, что смогу исполнить роль Грознова, – вспоминает актер, – Силу Ерофеича всегда было принято играть этаким генералом. А разве это возможно при моей внешности? Но я исходил из своей внутренней индивидуальности. Грозная сила моего героя отражалась не в фактуре, а в действии. Да и то – весьма своеобразно». Что за Сила Ерофеич получился тогда у Пахоменко – просто «божий одуванчик»! Конечно, он хорохорился, изображал из себя бравого воина, пытался давать мудрые советы… Но вся его «грозность», в общем-то, и состояла в тайне его юношеских отношений с купчихой Барабошевой – и больше ни в чем. Разумеется, так было еще смешнее и трогательнее – на то и комедия.

Совершенно необыкновенными, далекими от традиционного прочтения, признаются и многие другие актерские работы Михаила Пахоменко в «хрестоматийной классике». Например, гоголевский Земляника в его исполнении – вовсе не отпетый кляузник, а простодушный болтун, «на голубом глазу» раскрывающий псевдоревизору Хлестакову все мошенничества знакомых. Этого попечителя богоугодных заведений и жалко, и неудобно за него, и при этом – уж такой он умильный!

Одной из последних и самых значительных киноработ Михаила Пахоменко стала роль в ленте Марлена Хуциева «Невечерняя», повествующей о творческом и человеческом общении двух гениев русской культуры. По иронии судьбы, ему, исполняющему в фильме роль Л.Н.Толстого, случилось быть vis-?-vis так любимого им А.П.Чехова. Работая над образом Толстого, актер бывал в Ясной Поляне и Хамовниках, изучал подлинные вещи, окружавшие графа, фотографии, звукозаписи его голоса, документы, читал произведения писателя. Михаил Арсентьевич вспоминает, как перечитывал «Исповедь», размышлял над идеей отрицания всякого насилия, над мыслями о необходимости примирения внутри христианской церкви… И вновь лучезарно улыбается: «Толстой до конца жизни все искал ее смысл. А я, наверное, уже не ищу. Мне кажется, он давно найден и очень прост: делай добро и не обижай других».

Все творческие и человеческие принципы Михаила Пахоменко просты (как все гениальное): в любой роли исходить из собственной индивидуальности, сохранять естественность при любых предлагаемых жизнью обстоятельствах, верить собственным интуиции и вдохновению – и непрестанно работать над ролью и собой. «Чтобы иметь вдохновение, нужно готовить себя. Иногда проснешься среди ночи – и вдруг приходит на ум какая-нибудь фраза из роли… И все! Спать не будешь еще часа два. Автоматически вспоминаешь следующий за той фразой текст, начинаешь «проживать» его эмоционально. А сердце колотится все сильнее. Заставить себя успокоиться после такого достаточно трудно». Да, с этим вдохновением еще и намучаешься! Зато как приятно испытать его… «Бывает ощущение, – улыбается Михаил Арсентьевич, – что просто взлетаешь над всеми трудностями, когда оно наконец приходит».

Таким полетом запомнились актеру знаменитые «Стулья» Ионеско. Кажется, и Калуга до сих пор не забыла многочисленные восторженные статьи в газетах и бесконечные аншлаги на эту камерную постановку. Но это переживание вдохновения было неразрывно связано для Михаила Пахоменко с физической нагрузкой, равной нагрузке молотобойца: «Там столько энергии тратилось, что к концу спектакля мое черное пальто было насквозь мокрым!» И не таким уж явным оказывается иногда цветаевское противопоставление «в поте пашущего» и испытывающего «иное рвение». А еще «Стулья» соединили и без того неразлучных мужа и жену, Михаила Пахоменко и Тамару Глеклер, – в пространстве одной сценической условности, в парном творческом взлете, в одном на двоих признании со стороны зрителей…

Артисту намного легче восстановиться после спектакля, если есть надежное и комфортное пространство духовной и физической реабилитации. У Михаила Арсентьевича Пахоменко оно есть – это его семья. Его отношения с супругой полны нежности – не заметить этого просто невозможно. А ведь подумать только: эта пара поступала во Владивостокский институт искусств в 1962-м, уже будучи официально зарегистрированной семьей! На долгом совместном пути было много трудностей. Но, может быть, и из них тоже складывается счастье? Пахоменко и Глеклер переезжали, меняли города и театры: Владивосток, Красноярск, Кострома, Могилев, Рубцовск… С 1971 года их местом работы неизменно остается Калужский драмтеатр. У них две дочери, сейчас уже взрослые. Инга – музыкант, педагог по классу скрипки с консерваторским образованием, Надежда – успешная театральная актриса. «Сколько счастья, когда мы все собираемся вместе: я, жена, дочери, внуки!» – говорит Михаил Арсентьевич. А рецепт нерушимости этого счастья простой: прощать недостатки, избегать ссор, любить друг друга и никогда не забывать об этой любви. «Знаете, кто сделал мне самый большой подарок к юбилейному бенефису? – говорит актер, буквально светясь изнутри, – Моя дочь Инга подарила мне внука! Ему уже полтора месяца. До этого у меня одни женщины были – жена, дочки, внучка. Они, конечно, все мои любимые… Но вот теперь я не единственный мужчина в семье».

И добавить к этому уже, собственно, нечего… Счастье – тоже подарок. Подарок благодарной судьбы человеку, который умеет любить то, что ему дано.

Фото В.Крапоткина

Фотогалерея