Нам Гоголи-Щедрины нужны / "Балалайкин и Ко" на "Прогресс Сцене Армена Джигарханяна"

Выпуск №5-245/2022, Премьеры Москвы

Нам Гоголи-Щедрины нужны / "Балалайкин и Ко" на "Прогресс Сцене Армена Джигарханяна"

Небезызвестный товарищ Огурцов из «Карнавальной ночи» даже не подозревал, насколько он был прав. Гоголи-Щедрины нам как воздух - чем дальше, тем нужнее. Но если Николаю Васильевичу на востребованность (что на сцене, что на экране) жаловаться грех, то Михаил Евграфович мог бы и возроптать: мало кто отваживается на него замахнуться - уж больно остер и желчен. Однако для дебюта в ранге худрука театра «Прогресс Сцена Армена Джигарханяна», Сергей Газаров призвал в союзники именно Салтыкова-Щедрина. К пьесе Сергея Михалкова «Балалайкин и Ко», написанной по мотивам романа «Современная идиллия», режиссер приглядывался давно. В 2019-м постановка уже было замаячила на горизонте: посмотрев «Ревизора», выпущенного Газаровым в «Театре Олега Табакова», Александр Ширвиндт пригласил его в «Сатиру», сказав, что такому режиссеру по силам создать спектакль в титульном жанре этого театра. Даже распределение ролей было сделано. Но не случилось...

В необозримом арсенале сатирического жанра Сергей Газаров, тяготеющий к открытому высказыванию и острому жесту, чаще всего выбирает гротеск и буффонаду или, выражаясь высоким штилем - мениппею, позволяющую пренебрегать общепринятым ходом событий, правдоподобностью ситуаций и психологической достоверностью мотивировок. Бичевать со сцены пороки на полном серьезе, с суровой миной на лице в наших нынешних реалиях совершенно бессмысленно. Праведным гневом зрителя сегодня не пронять. В лучшем случае, он удивится и просто не пойдет на такой спектакль. В худшем же, выложив за билеты свои кровные и нередко совсем немаленькие деньги, он, сдерживая раздражение, высидит энное количество минут, а затем взорвется и покинет зал, гордо хлопая креслами и дверьми.

Но Газарову-то нужно, чтобы пущенные им стрелы достигли цели. Ради этого он и затевает на сцене безумный карнавал, где каждый - не тот, кем представляется; устраивает дерзостный балаган, в котором от возвышенного до низменного не шаг, а гораздо меньше. Втянутый в этот бурлящий водоворот зритель решает, что попал на забавное, яркое зрелище, не более того, и утрачивает бдительность, чтобы в самый неожиданный момент получить, как увесистую плюху, порцию весьма нелицеприятной правды о себе и своей жизни. Почти на каждом газаровском спектакле посреди гомерического хохота вдруг на несколько секунд повисает тревожная тишина растерянности и прозрения. Так происходит и на «Ревизоре» в «Табакерке», и на поставленном там же, и вызвавшем еще более острые споры спектакле «Мольер, avec amour» по мотивам Мольера и Михаила Булгакова. «Балалайкин и Ко» вполне укладывается в выбранную режиссером стратегию.

Пьесе, написанной в 1972 году, Сергей Михалков предпослал эпиграф из Горького: «...невозможно понять историю России во второй половине XIX века без помощи Щедрина...» Неизвестно, кто более лукавил - Алексей Максимович или Сергей Владимирович. Жизнь показала, что без Щедрина и в XX веке не обойтись - «Балалайкин и Ко» буквально с пылу с жару был поставлен Георгием Александровичем Товстоноговым. И не где-нибудь, а в «Современнике». С Олегом Табаковым - Балалайкиным, Валентином Гафтом - Глумовым, Игорем Квашой - Рассказчиком и Андреем Мягковым - Редедей. Можно только удивляться, какой долгий век был отпущен этому спектаклю.

В нынешнем веке Салтыков-Щедрин только добрал актуальности, но войти во второй раз в эту реку «Современнику» не удалось, хотя в 2001-м восстановлением спектакля занимался тандем Гафт-Кваша. В 2015-м в «Мастерской Петра Фоменко» Евгений Каменькович предпринял попытку осмысления щедринского романа в контексте тогдашних протестных настроений. И этой постановке было отмерено не так чтоб много сценического бытия, возможно, дистанция между реальными событиями и попыткой их художественного осмысления оказалась слишком короткой. И вот теперь герои Щедрина обустроились на «Прогресс Сцене Армена Джигарханяна».

Впрочем, не только Щедрина, ведь г-на Глумова писатель пригласил в свой роман из пьесы Островского, а г-на Молчалина - из комедии Грибоедова. «Молчалины блаженствуют на свете...» Два века минуло с той поры, как было сделано это открытие, а ничего в их положении не переменилось и в обозримом будущем не переменится. Но они, Молчалины, люди добрые, со всеми желающими готовы поделиться секретом своего благоденствия, благо он прост - погодить. То есть «приноровиться, уметь вовремя помолчать, позабыть кой о чем, думать не об том, о чем обыкновенно думается, заниматься не тем, чем обыкновенно занимаетесь...»

Драгоценное это наставление и получил Рассказчик (Сергей Климов) от Алексея Степаныча, коего встретил намедни на Невском. А как получил, так и впал в беспокойство. Ведь этот румяный господин в отлично сшитом сюртуке и щегольском цилиндре (отменные в своей символичности костюмы Марии Боровской) новациями восторгался, либералом себя мнил и был этим несказанно горд, а тут вдруг выясняется, что за либерализм-то этот и в неблагонадежные попасть недолго. Друг Рассказчика закадычный, г-н Глумов (Сергей Чонишвили) до этого без всяких молчалинских советов, своим умом дошел: время нынче мудреное, такое, что и невинный за виноватого сойти может, а коли так, то обо всем, чем прежде восторгались, забыть надо и тут же, не сходя с места, начинать годить. О, как вдохновен Егор Дмитриевич: «До сих пор мы в одну меру годили, а теперь по-иному годить надо, а завтра, может быть, и еще как-нибудь больше годить придется».

Одна беда - благонадежность и благонамеренность просто так не предъявишь. Доказывать придется. Как? Страхи подскажут - когда помолчать, когда голос подать, когда дугой изогнуться в глубоком почтении перед мерзейшим «полицейским дипломатом» Кшепшицульским (Станислав Эвентов), а когда и распластаться во прахе перед квартальным надзирателем Иваном свет Тимофеевичем (Сергей Серов), который тебя в бараний рог скрутит, не отвлекаясь от ласк, расточаемых умелыми красотками с пониженной социальной ответственностью (Моряна Анттонен-Шестакова и Кристина Исайкина). А коли сам скручивать не изволит, подручных на это дело снарядит, вот хотя бы бравых молодцев Прудентова (Кирилл Анисимов) с Молодкиным (Артемий Савостьянов), когда они душещипательный романс исполнять закончат.

Так что без Страхов никуда. Их ведь много, на все случаи жизни хватит (Станислав Буров, Роман Керн, Денис Кириллов, Евгений Марков, Егор Сазыкин, Тимур Тихомиров). В белых перчаточках и костюмчиках подозрительно-горохового цвета. Ладные, крепкие, прыткие - режиссер по пластике Сергей Землянский знает, как раскрыть в драматическом артисте задатки отменного танцовщика. Такие в любую щель пролезут, на любую стену заберутся и человека, в котором квартируют, туда загонят.

А стену сценограф Владимир Арефьев возвел знатную - дощечка к дощечке, щелочка к щелочке. Чтоб от мира отгородить уютный, безопасный уголочек, да наблюдать за тем, что там делается в подходящее к ситуации отверстьице. Только чтоб не выкурили тебя из тихого твоего закуточка, очень сильно постараться придется. Белкой в колесе завертишься, благо, и колесо к твоим услугам, с дощечками и щелочками, и ритм твоего бега будет задавать черный, зловещий множественный маятник. Шарики эти, чуть не в человеческий рост, друг от друга удары принимают - один качнешь, остальные вслед за ним по цепочке раскачиваются. Красивая метафора, согласитесь...

Впрочем, некоторым подсказки Страхов без надобности. Неутомимо-неунывающий Балалайкин (Альберт Хасиев), человек-фейерверк, в котором адвокатская пронырливость премило уживается с бонвиванством, годит так, что любо-дорого смотреть. И для тишайшего экс-тапера в доме терпимости Очищенного (Андрей Анкудинов) годение - норма жизни: «Чем более мы стараемся вникать, тем больше получаем щелчков. Знал я, сударь, одного человека, так он, покуда не вникал - благоденствовал. А как вник - удавился! По-моему, так: сыт, обут, одет - ну и молчи. Полегоньку да потихоньку - ан жизнь-то и прошла!» Да и Глумов, которому в искусстве мимикрии нет равных, в конце концов приноровится без подсказок вездесущих Страхов обходиться, и в награду получит теплое местечко под боком у аппетитной купеческой «штучки» Фаинушки (Надежда Филиппова), сменив на боевом посту утратившего кураж странствующего полководца Редедю (Алексей Анненков).

Если умеючи годить, всего достичь можно - и наград, и чинов, и квартирки с отоплением, а там, глядишь, и в банковское дело в долю возьмут...

Так какое, милые, у нас тысячелетье на дворе, говорите?..

 

Фото предоставлены театром

Фотогалерея