Энергия творчества / Московский музыкальный театр "ТеНер"

Выпуск №5-245/2022, Мир музыки

Энергия творчества / Московский музыкальный театр "ТеНер"

«Преданность своему делу» - вот девиз Александры Нероновой, руководителя Московского музыкального театра-студии «ТеНер». Эта женщина с прямым и смелым взглядом сразу располагает к себе. Ее энтузиазм вдохновляет всех - коллег по цеху, актеров, зрителей. Казалось бы, стать режиссером - не ее судьба: Александра - композитор, закончила РАМ им. Гнесиных. В начале 2000-х она написала музыку к спектаклю «Тень» по пьесе Евг. Шварца (либретто и тексты песен - Ирина Югансон), а в 2012 году вместе с учениками и единомышленниками поставила его на сцене Дома Культуры имени А.В. Луначарского в Москве. Так появился самодеятельный репертуарный театр-студия «ТеНер». Его участники работают, учатся, а в свободное время занимаются вокалом и сценическим мастерством, играют в спектаклях. Помогает им в этом энергия и деятельная любовь Александры Нероновой.

В 2021 году «ТеНеру» исполнилось 9 лет. В его репертуар входят как классические пьесы («Тень», «Двенадцатая ночь» У. Шекспира, «А зори здесь тихие...» Б. Васильева), так и произведения современных драматургов («Катастрофа» Е. Латерман).

- Александра, вы - выпускница РАМ имени Гнесиных, у вас три специальности: композитор, концертмейстер, дирижер. Почему решили заняться театром?

- Театр я люблю с раннего детства. Можно сказать, выросла в Театре на Юго-Западе, потому что моя мама - одна из первых его зрителей. И моя бабушка была страстной театралкой. Так что эта любовь заложена у меня генетически. Поход в хороший театр всегда был праздником, а со временем стал насущной потребностью. Лет в шестнадцать поймала себя на мысли: «А я бы сделала это по-другому». С этого «по-другому» все и началось.

- Был ли в вашей жизни переломный момент, когда решили: «Все, буду режиссером»?

- Да, такой момент был. Моя мама написала сценарий и песни для шварцевской «Тени». Тогда я еще не занималась режиссурой, но поняла, что надо брать все в свои руки и ставить. Потому что спасение пишущих - дело рук самих пишущих.

- Ваш театр - музыкальный. Музыка в спектаклях - иллюстрация или главный элемент действа?

- И то, и другое. В театре музыка, игра актеров, свет-звук - одновременно и элементы действа, и живые существа, которые взаимодействуют между собой. Но музыка играет главную роль, без нее театр невозможен, а музыкальный тем более.

- Вы сами пишете музыку и стихи для спектаклей?

- В большинстве постановок и тексты песен, и музыка - мои. Есть спектакли, где слова для песен писала моя мама, Ирина Югансон. В некоторых работах использована музыка моего друга и коллеги Юрия Ильина. А иногда я использую музыку других композиторов. Особенно у нас любят произведения Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, которые звучат в «Тевье-молочнике», «Днях Турбиных».

- Не всем зрителям нравятся спектакли с обилием музыки. Многие убеждены, что вокальные номера, когда их много, отвлекают от основного действия, от его смысла. Вы никогда не боялись, что какие-то песни будут избыточными?

- Если в спектакле что-то лишнее, значит, он плохо поставлен. Когда режиссерская работа гармонична, никакой элемент не затмит смысл. Смысл - главное, а остальное просто подчеркивает содержание. В музыкальных спектаклях так и должно быть.

- Кто ваши артисты и как они узнают о театре-студии «ТеНер»?

- Узнают самыми разными способами. Кто-то приходит как зритель, а после спектакля спрашивает: «Можно я попробуюсь на роль?» У кого-то вырастают дети и говорят: «Мы хотим играть!» Кто-то узнает из Интернета или от друзей. Первая фраза обычно такая: «А у меня нет слуха!» И все хором: «А если найдем?»

- То есть не все артисты изначально обладают вокальными данными?

- Далеко не все. Для этого и существует студия, чтобы люди учились петь, держаться на сцене, осмысливать роли. Сейчас театр - довольно редкое удовольствие для тех, кто работает 12 часов в сутки. Поэтому специфику его работы они не так хорошо знают, как в советское время, когда режим работы был другим.

- Приходилось ли вам переучивать тех, кто был уверен, что не запоет?

- Приходилось и приходится. Кстати, эти люди нередко становятся премьерами в театре. Например, Ирина Потапова, которая пришла застенчивой школьницей, боялась открыть рот. Оказалось, у нее чудное лирико-колоратурное сопрано, о котором она просто не знала. Или блистательный Алексей Колчин, один из наших любимейших ведущих актеров. Да, у него не самый мощный голос, но несомненный актерский дар. Многие люди приходили к нам в студию, ничего не зная о пении, а сейчас играют на сцене.

- В театре-студии «ТеНер» много подростков. Как им удается совмещать творчество с учебой?

- Сразу вспоминается фраза из фильма «Ко мне, Мухтар!»: «Он постарается». Ребята часто приходят на репетиции абсолютно измученными после школы, отсиживаются, идут на сцену и где-то минут через двадцать уже улыбаются. В театре им интересно, здесь друзья, единомышленники. Да и вообще творчество заряжает энергией.

- Говорят, что сыграть сцену важнее, чем безупречно спеть. Что вы думаете об этом?

- Это правда. Спектакль, в первую очередь, подача содержания, взаимодействие актеров. Если человек хорошо играет, ему прощаются огрехи вокала. А когда актер думает только о том, чтобы хорошо спеть, он вылетает из роли, и это видно. Поэтому драматургия спектакля первична, остальное вторично.

- Каждый спектакль - отдельный мир. Вы создаете его вместе с актерами? Был ли случай, когда кто-то из них менял изначальный замысел?

- Менять замысел не приходилось, дополнять - постоянно. И я прислушиваюсь к мнению актеров, они очень помогают творить, их руками тут сделано не меньше, чем моими. Ведь театр - не игра в шахматы, а совместное творчество.

- Ваши спектакли иногда называют мюзиклами.

- Это не совсем верное определение жанра. У нас, скорее, музыкальная драма - жанр близкий к мюзиклу, но более старый и иной по параметру. Да и многие наши постановки сложно назвать мюзиклами, потому что в них недостаточно песен. Разве что «Тень», где звучат 42 песни. А вот основное действие в «Тевье-молочнике» идет на драматической подаче, и мюзиклом его уже не назовешь.

- Не было опасения, что вашего «Тевье-молочника» будут сравнивать со «Скрипачом на крыше»?

- Нет, абсолютно. В море творчества простора хватит всем. Да, есть «Скрипач на крыше», есть «Поминальная молитва» театра «Ленком» да и сама книга, которую каждый читает по-своему. Мы же представили свое видение этого материала.

- В театре-студии многое приходится делать своими силами...

- Костюмы, декорации и все остальное мы делаем сами. Это судьба любого театра-студии. Но зато не зависим от чьей-либо прихоти. Мы знаем, как сделать, а если что-то не получается, спрашиваем только с себя. Есть спектакли, где декорации и сценографию приходилось переделывать по нескольку раз, но в итоге они выигрывали.

- Театральный мир постоянно меняется. Как думаете, найдут ли камерные театры своего зрителя в будущем?

- Музыкальных театров-студий всегда было немного. Но люди любят камерные театры, у них много поклонников. Поэтому такие проекты будут жить в разных городах и в разное время. Мы просто делаем свое дело и радуемся, что не одни в этом мире.

Фотогалерея