Оправдание жизни / Вспоминая Ирину Корчмарскую (Волгоград)
Выпуск №8-248/2022, Вспоминая
Об Ирине Моисеевне Корчмарской я слышала давно, в середине 1970-х. В те годы она для театральной России являлась фигурой культовой. О ней много рассказывали, восхищались энергией, человеческим своеобразием. И город Пермь, где она 43 года исполняла обязанности заместителя председателя Пермского отделения СТД РФ (ВТО), был на слуху не только знаменитым хореографическим училищем, но и тем, что театральными делами здесь вдохновенно заправляла эта уникальная женщина.
И вдруг узнаю, что она переехала в Волгоград, что здесь живет ее родная сестра Наташа с мужем, художником Глебом Вяткиным. Вот так тесен мир и так он прекрасен нежданными знакомствами. К сожалению, общение оказалось недолгим. Ирину Моисеевну настигла и унесла в мир иной неизлечимая болезнь. Ее не успели узнать и по-настоящему оценить многие театральные и просто интеллигентные люди в Волгограде. Жаль, очень жаль...
Она уже пятый год жила здесь, а из Перми все шли и шли на ее волгоградский адрес письма многочисленных друзей, не умолкал телефон. Как написал один из близких ей людей, театральный критик Сергей Коробков, «даже пермский троллейбус представить себе без ее рыжей головы, гордо возвышающейся над другими пассажирами, и то нельзя». Там готовились отметить 75-летний юбилей своей любимицы, надеясь на ее приезд. Вместо праздника в Волгоград пришел ворох соболезнующих телеграмм, в том числе от народного артиста РФ А. Калягина, председателя Правления СТД России.
Все это еще раз опровергает подлое и несправедливое выражение: «незаменимых нет». Она не писала пьес и живописных полотен, не ставила спектакли, как не писал и не ставил выдающийся ее земляк Сергей Дягилев. Что ж, кто-то организует «Русские сезоны» в Париже, а кто-то «Театральные вёсны» в Перми. И в данной деятельности без художнического дара не обойтись, как и без человеческого. А еще, у Ирины Моисеевны хватило таланта написать удивительную книгу «За что я люблю театр. И не только его...», изданную в Перми в 2000 году.
Об этой книге я узнала не сразу, потому что автор вовсе не спешила ее показывать. Она вообще не спешила обнаруживаться и как-то активно внедряться в «чужой монастырь». Просто встала на учет в местную организацию Союза театральных деятелей как «заслуженная» пенсионерка (заслуженный работник культуры РФ) и ходила в театры. Никаких публичных высказываний себе не позволяла. Считала, что не вправе судить, так как плохо знает людей, театральную ситуацию в городе, да и вообще - «кто я такая!»
И все же кто она такая, Ирина Моисеевна Корчмарская, лучше всего поведала книга. Ее приятно держать в руках - так красиво она издана, и от нее трудно оторваться - так интересно она написана. Жанр «почти дневник» определяет форму. Это записки, в которых нет стройного повествования, хронологии, здесь то, что осталось в эмоциональной памяти: люди, спектакли, события. Огромное количество незнакомых и знакомых имен. Среди прочих Георгий Бурков, земляк, близкий друг. Они познакомились в библиотеке в середине 1950-х годов. Он читал книги по театру, а также Маркса, Гегеля, Мечникова, Толстого...
«Он фанатик, но у него нерешительный характер». Она толкала его на поступки, устроила в Березниковский драмтеатр, заставила потом уехать в Москву. «Я тебе благодарен за энергию твоих писем и за веру в меня, - писал он ей, - но, знаешь, я вдруг заметил, что мы оба поглощены моей судьбой и совсем забыли о тебе...» Позже она напишет: «Душа освободилась от него, когда он ушел из МХАТа от О. Ефремова. Если это поступок, то по логике идиота».
Она была максималисткой. Любила театр и людей театра до самозабвения. Об Анатолии Эфросе: «Если бы я была волшебницей, я бы сделала Эфроса бессмертным, чтобы люди были счастливее». Но и ненавидела так же страстно! Например, критика Юрия Зубкова и драматурга Анатолия Софронова, о которых сегодня все забыли, а в былые времена это были известные «погромщики» всего яркого и талантливого в театре.
У нее самой была далеко не благостная жизнь. Все детство и юность она носила клеймо дочери «врага народа» со всеми вытекающими последствиями. Больная мать и трое детей в семье, где она старшая, постоянная ответственность за всех. «Кажется до 55 лет я была уверена, что лучшее, конечно, впереди - это так пророс во мне беспочвенный оптимизм мамы». Забавные и такие емкие цитаты из маминых слов, обращенных к ней в разные годы: «Ира, университет университетом, но почему ты в Перми, а не на стройке Куйбышевской ГЭС? Там все лучшие люди». «Ты почему так плохо помогаешь Горбачеву, ему же трудно. У тебя характер, а у него нет, ты энергичная, а в партии так много подлецов. Вступай и гони их оттуда!»
Она считала себя счастливым человеком, потому что всю жизнь занималась любимым делом. Хотя сомнения в собственной полезности иногда возникали. «Мне уже много лет - 37. Я занимаюсь театрами. Но есть ли оправдание моей жизни в этой работе?» Что тут скажешь? - многие чем только не занимаются безо всяких вопросов к себе! В случае с Ириной Моисеевной Корчмарской (друзья в шутку изменяли ее фамилию на Кошмарскую) всё идеально совпало. Ей постоянно предлагали разные должности - повыше, чем в СТД (соответственно и в зарплате). С ее умом, энергией и профессионализмом она им вполне бы соответствовала. Например, стать директором театра. «Я отказалась - там нет командировок. Как же я без городских театров и Москвы?»
Вся книга изобилует ее рассказами об актерах, режиссерах, прочих замечательных людях из театров маленьких городов, во множестве расположенных в Пермской области. Она не жалела усилий регулярно бывать там, смотреть и обсуждать спектакли вместе с лучшими столичными критиками и известными деятелями театра, которых часто приглашала. Она щедра и искренна в своей признательности им, творцам из «глубинки», за радость общения, за их искусство. Потрясающее, редкое в наше время человеческое качество - благодарность, постоянная душевная работа, направленная не на себя - на других. «Для меня как работника СТД крайне важно, чтобы у людей театра было хорошее настроение, оно - залог успешного творчества, даже здоровья. Стараюсь по возможности». Разве это не формула и не оправдание жизни?
Был у Ирины Моисеевны девиз, дающий опору: если не 37-й год, не война и не рак - жизнь прекрасна. Испытать пришлось всё, в том числе и последнее. Она написала про друга: «Думаю, нельзя терять память о замечательном человеке. Стыдно это». Уверена, все, кто знал вас, дорогая Ирина Моисеевна, в течение жизни или совсем недавно эту память о вас сохранят.
Фотогалерея
