Место притяжения / VI Всероссийский фестиваль «Волжские театральные сезоны» (Самара)

Выпуск №9-249/2022, Фестивали

Место притяжения / VI Всероссийский фестиваль «Волжские театральные сезоны» (Самара)

Трудно определить, чем именно так притягивают в Самару весенние и осенние театральные фестивали, проходящие раз в два года. Их особая атмосфера складывается из многих составляющих: возможность увидеть новые работы театров Волжского региона, из которых состоит программа осенних фестивалей; надежда на встречу со старыми знакомыми и любопытство к еще не виденным коллективам со всей России на весенних «Волжских театральных сезонах»; искреннее и согревающее радушие всех без исключения сотрудников Дома актера им. М.Г. Лазарева во главе с председателем Самарского отделения СТД РФ Владимиром Гальченко и его заместителем Тамарой Воробьевой, работающих с точностью швейцарских часов, не различая дня от ночи. А еще - вид с балкона гостиницы на широко разливающуюся Волгу и золотые купола Иверского женского монастыря, расположенного в самом центре города, на старые деревянные домики с резными ставнями и основательные каменные дома конца позапрошлого-начала прошлого века...

Все это вместе складывается в единый «портрет» того, что с полным правом можно назвать местом притяжения. Для наезжающих в Самару на эти праздничные дни, как, впрочем, для жителей города, а в первую очередь, участников фестиваля - это демонстрация подлинного театрального братства различных коллективов, что с очевидностью свидетельствует: город давно уже стал яркой звездой на существующей исключительно в воображении каждого театральной карте России.

Потому что, вспоминая классика, к драматургии и прозе которого обращается едва ли не каждый театр страны, можно с гордостью произнести: «Вся Россия - наш сад!» И преувеличения в том не будет...

В нынешнем году в многожанровых «Волжских театральных сезонах» участвовали по сложившейся традиции театры оперы, балета, кукол и, конечно, драматические коллективы. Каждый неизменно приветствовался заполненными зрительными залами; о каждом нашлось, что сказать на обсуждениях с труппой членам жюри.

Брянский театр драмы им. А.К.  Толстого, удостоенный на прошлом фестивале Гран-при, на этот раз привез в Самару спектакль «Прощаясь не навсегда», определенный по жанру как «элегия в двух частях по новеллам из цикла "Темные аллеи"» И.А. Бунина. Это - авторский спектакль молодого режиссера Алексея Доронина, уже достаточно широко известного в российских театрах. Авторский - в изначальном значении понятия, потому что и сценография, и подбор музыки, и тщательная разработка характеров, исходя во многом из актерских индивидуальностей сильной труппы театра, принадлежат ему. Основными чертами почерка Доронина мне видятся приверженность режиссера (по сути!) традициям и законам русского психологического театра, умение работать с прозой, медленное (что для многих стало непривычным) погружение в те оттенки, из которых складывается событие, эмоциональное воздействие на артистов и вслед за ними зрителей.

Спектакль состоит из двух частей, первая из которых носит название «Нынче вышло дождливое лето», а вторая - «Когда опадают листья». Новеллы подобраны для каждой с пронзительной точностью: известно, что Иван Алексеевич Бунин писал цикл на протяжении нескольких десятилетий, и найти внутреннее созвучие новелл - задача не из простых. Но она, на мой взгляд, удалась убедительно и серьезно: первый акт, несколько нарочито замедленный, ведет героев в «темные аллеи» неодолимой страсти, заглушающей порой то чистое, что есть в человеке. И этот непреодолимый путь выразительно, сильно отображен в новеллах «Муза», «Чистый понедельник» и «Пароход "Саратов"», сыгранных Юлией Филипповой, Марией Максимовой, Александром Кулькиным и Олегом Чигановым. Для меня с первых минут появления на сцене Юлия Филиппова явилась именно бунинской женщиной в своей двойственности, в мучительных внутренних метаниях между накапливающейся в душе религиозной экзальтацией и нарастающей страстью. В момент, когда религиозность доходила до экстаза, она переливалась в чувственность... И потому, вероятно, не возникло ощущения, что сюжет не доведен до финала: омовение героини и ее слова о том, что она уезжает к отцу в Тверь, были прочитаны и абсолютно внятны, полагаю, даже тем, кто не читал новеллы. Что же касается единого героя всего действия, Александра Кулькина, и в его характере прочертилось пережитое одним и тем же человеком, в душе и мыслях которого отражалась двойственность писателя и его лирического героя...

«Дождливое лето» естественным образом сменилось порой, «когда опадают листья». Для Бунина, едва ли не сильнее других писателей ощущавшего осень как позднее осознание пропущенных возможностей, которые могли бы, повернись все в жизни иначе, увести из темных аллей в светлые, но этого не произошло в силу многих и разных обстоятельств. Писателем и его лирическим героем, ощущающим все прошлое болезненно остро, становится персонаж Михаила Кривоносова. Постаревший человек в неожиданных столкновениях с собой молодым пересматривает всю жизнь, пытаясь не просто вспомнить, а мысленно прочитать вновь давно перевернутые страницы прошлого. И в случайных встречах с героинями новелл «Кума», «Темные аллеи» и «Холодная осень» иначе оценивает прошедшую жизнь, которая могла бы, но так и не привела к «светлым аллеям». И нельзя не оценить замечательное существование в этих новеллах Татьяны Сычовой, Ксении Ланской (приз «За лучшую женскую роль второго плана»), Кристины Корзниковой, Ирины Аракеловой, Ирины Финогеновой, Алексея Дегтярева, Юрия Киселева, Михаила Лаврушина - весь актерский ансамбль, создавший в авторском спектакле Алексея Доронина умный, чувственный, о многом заставляющий задуматься мир прошлого в точном ритме прозы Ивана Алексеевича Бунина, в его двойственности ощущений природы, человека, двойственности мыслей и эмоций.

Конечно, во многом этот спектакль можно назвать элитарным, но кто сказал, что в наше непростое время, когда репертуар театров становится все более развлекательным, если не сказать, развязно-пошлым, подобные спектакли не нужны? Они необходимы, чтобы пробудить, по словам другого отечественного классика, «в человеке человека»...

Екатеринбургский ТЮЗ привез спектакль своего художественного руководителя Григория Лифанова, «Женитьбу» Н.В. Гоголя. Казалось бы, сюжет, известный, как говорится, «шире некуда», множество раз воплощенный и в театрах, и в кинематографе, никаких открытий не сулил. Однако оказалось иначе. Уже сценография Натальи Лось, решенная в «белом кабинете», резко контрастирующим с ставшим привычным «черным», где сразу привлекает внимание черт, парящий справа на заднике. Он намекает не столько на «Ночь перед Рождеством» и на творчество Гоголя в целом, сколько на ту чертовщинку, что отмечена была исследователем, обратившимся к календарю определенного года и указывающую на то, что страстное желание Кочкарева (к сожалению, это не было, на мой взгляд, достаточно обыграно) немедленно «окрутить» своего друга, попадало на Великий пост, когда подобное запрещалось. А еще и броские костюмы персонажей (художник Ника Брагина), музыка Александра Жемчужникова и изысканная хореография Александра Петражицкого - настраивали на непривычность восприятия хрестоматийной пьесы.

И здесь необходимо, как и в случае с спектаклем из Брянска, говорить о замечательном ансамбле артистов, каждый из которых поистине украшает постановку. Да, мне немного не хватило скрытой чертовщины в Кочкареве (Борис Зырянов), хотя он вел свою линию, обозначенную режиссером, убедительно, азартно, энергично, но поистине великолепны были остальные: Подколёсин (Илья Скворцов), отнюдь не юноша, чем-то неуловимо схожий с Обломовым, становившийся невероятно обаятельным в минуты душевного расслабления. Момент их первой встречи с Агафьей Тихоновной (Алеся Маас) был застенчиво-нежным и безукоризненно сыгранным. И то, как, убегая из дома невесты, Подколёсин застревал в окне, оказывался не смешным, а печальным. Превосходно играли тетушка Арина Пантелеймоновна (Екатерина Демская) свою твердую надежду выдать племянницу за купца Старикова (Владимир Иванский), который упорно ждал своего часа; сваха Фёкла Ивановна (Марина Егошина), до конца уверенная в победе над наглым Кочкаревым и тащившая под венец вечно пьяного, ничего не соображающего титулярного советника Пантелеева (Александр Викулин). Да и каждый из женихов выделялся своим характером, манерой поведения и... резко разнился причинами, по которым явился свататься: и Яичница Александра Кичигина, и Жевакин Геннадия Хошабова, и Анучкин Олега Гетце; и даже почти бессловесные роли девочки Дуняши в доме Агафьи Тихоновны (Мария Морозова) и бесстрастного Степана, слуги Подколёсина (Данила Кондратенко) ни на миг не выпадали из общего ансамбля.

Отдельного упоминания, несомненно, заслуживает непривычная, нежная, робкая Агафья Тихоновна Алеси Маас. Она настолько естественна, привлекательна, смущена и радостна, когда Подколёсин преподносит ей букет цветов, что становится очевидным: таких даров купеческая дочь не видела никогда...

Первое действие спектакля казалось несколько затянутым и утомительным, но во втором это ощущение незаметно преодолелось и по ходу развития сюжета становилось все более ясно, что перед нами - совершенно новое, во многом неожиданное и очень привлекательное прочтение режиссером хорошо знакомой отечественной классики. Что и стало причиной вручения Григорию Лифанову приза «За лучшую режиссуру».

И, наконец, главное событие фестиваля «Волжские театральные сезоны» - спектакль Самарского академического театра драмы имени М. Горького «Тартюф» Мольера, поставленный известным режиссером Александром Кузиным (Ярославль). Это был спектакль-праздник, созданный в лучших традициях русского психологического театра, когда каждый из артистов предстает, словно в линзе лупы, когда каждый нюанс поведения укрупнен, абсолютно внятен для исполнителей и зрителей. Дом Оргона (блистательная работа Владимира Сапрыкина от первого до последнего эпизода!) - не просто огромное владение, разжигающее аппетит святоши Тартюфа (Денис Евневич изумительно играет лишь на первый взгляд кажущуюся простой роль лицемера, в которой очень важным оказался для режиссера и артиста финальный арест персонажа: он уходит спокойно, уверенный в том, что продолжение последует). На сцене - театр Мольера, созданный московским художником Кириллом Даниловым с ложами, галеркой, арками-переходами величественно и в то же время просто, звучит современная и одновременно отсылающая в далекие времена музыка композитора Василия Тонковидова, придающая зрелищу дополнительную, очень важную привлекательность, появляются персонажи в изысканных костюмах московской художницы Янины Кремер - все, что называется, «один к одному»: точно, в стиле эпохи, роскошно.

Первое появление госпожи Пернель (Елена Лазарева) демонстрирует не просто недовольство обитателями дома сына, но «праведный» гнев на тех, кто не верит в святость Тартюфа и доводит немолодую даму до обморока. Ни о каких противоречиях ей и речи быть не может - тем сильнее ее ошеломление в финале, когда личина со святоши сорвана. Неукротим в своей пафосности и неумеренной болтливости брат Эльмиры Клеант (Андрей Нецветаев), чьи монологи остановить непросто. Демонстрирует завидный темперамент горничная Дорина (Влада Филиппова). Вкрадчиво-любезен судебный пристав Лояль Юрия Машкина, а без единого слова появляющийся в финале в золоте с головы до ног Людовик XIV с солнцем в руках (Михаил Гришухин) являет собой не просто королевскую милость, а вершину справедливости. Впрочем, зная биографию Мольера, - отчасти схожую со святостью Тартюфа...

Замечательны так и не расставшиеся с детскими комплексами и причудами влюбленные Мариана (Ольга Жукова) и Валер (Максим Горюшкин), забияка и борец за справедливость Дамис (Владимир Морякин). Но во всем блеске предстают три главных героя - кроме названных уже Оргона и Тартюфа, это Наталья Прокопенко в роли Эльмиры. Сколько в ней красоты, деликатности в обращении с домочадцами, стремления вывести Тартюфа на чистую воду, свободы, артистичности, актерского роста (первой большой ролью актрисы стала Жозефина в «Корсиканке», поставленной Валерием Гришко, но для многих оставшейся «в тени» отмеченной всеми роли Наполеона Владимира Гальченко!). А вот вторая работа Натальи Прокопенко вызвала неподдельный восторг зрителей и критиков. Актриса была единодушно удостоена приза «За лучшую женскую роль», носящую имя выдающейся Веры Ершовой, Владимир Сапрыкин получил приз «За лучшую мужскую роль» имени не менее выдающегося артиста Михаила Лазарева, а спектакль «Тартюф» - Гран-при фестиваля.

Остается ждать, когда пролетят два года. Это произойдет быстрее, чем мы думаем, время сжимается с каждым годом, но место притяжения остается прежним.

Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ

 

Навеянное Буниным

В нынешних «Волжских театральных сезонах» отчетливо отразились бунинские мотивы. Из семи драматических спектаклей фестиваля в трех звучали тексты русского писателя. Творчество И.А. Бунина легко перешагнуло границы эпох и по сей день заставляет тревожиться сердце, размышлять о непредсказуемости судьбы, искать выход из сложных лабиринтов человеческих взаимоотношений, отвечать на собственные вопросы. Его слово завораживает, емкие сюжеты наполнены глубоким психологизмом. В рассказе «Солнечный удар» действие охватывает меньше двух дней, но этого достаточно, чтобы остро почувствовать кардинальные перемены, произошедшие в главном герое.

Одноименный спектакль на сцене Омского государственного драматического «Пятого театра» поставила по собственной инсценировке Ирина Керученко. Вместе с художником Ларисой Бараускене (сценография и костюмы), художником по свету Игорем Алабужиным и композитором Натальей Богданович режиссер создала хрупкое, построенное на символах и полутонах пространство. Холодные брызги речной воды на разгоряченных лицах Поручика и Прекрасной незнакомки, жаркий ветер, запутавшийся в белых занавесках гостиницы - во всем ощущается неодолимая страсть, возникшая между мужчиной и женщиной мгновенно и необъяснимо. Но то, что она назовет затмением, для него станет сильнейшим ударом сродни солнечному.

В изначально заряженном сильными эмоциями спектакле Алёна Фёдорова, скорее, только обозначает образ красивой попутчицы, которая легко согласится сойти с парохода в незнакомом городе, примет условия любовной игры, а поутру станет спокойной и деловитой. В ее характере не хватает какого-то самого важного штриха, который в итоге и перевернул душу Поручика. Александру Боткину, напротив, удалось провести своего героя по тонкой психологической линии. Ни к чему не обязывающий роман закончился для него легко и просто, но почти сразу обрушился всей мощью настоящей любви и осознанием невосполнимой потери.

Воспоминания о Прекрасной незнакомке, которая «совсем не то», что о ней можно было подумать, становятся мучительным наваждением. Поручик вновь и вновь прокручивает подробности их встречи и словно оказывается в клетке, которую сломать практически невозможно. Он пытается смыть с рук запах ее духов, но всюду слышит шорох холстинкового платья. И совершенно очевидно, что разруха в опустевшем гостиничном номере не что иное, как отражение нестерпимой внутренней боли человека, постаревшего на десять лет всего за несколько часов. Жаль только, что по замыслу режиссера в определенные моменты спектакля актеру приходилось вступать в прямой контакт со зрителем, нарушая тем самым интимное, требующее особой тишины повествование.

«Темные аллеи» Ивана Бунина обозначены в программке к спектаклю Самарского ТЮЗа «СамАрт» как сценическая версия театра при участии драматурга Александра Игнашова. Режиссер-постановщик Анатолий Праудин построил жесткую конструкцию из нескольких рассказов этого цикла, включив сюда «Галю Ганскую», «Второй кофейник», «Пароход "Саратов"», «Кавказ», «Легкое дыхание» и другие, обрамив их «Чистым понедельником». Марина Евдоченкова создала для этого спектакля почти монохромный сценографический рисунок, в который иногда вторгаются яркие пятна «мультяшной» крови. Лишь две сценические точки по краям сцены решены как островки привычной жизни, а между ними безликие двери, ведущие в никуда, большие сундуки, которые в одночасье станут надгробиями, а под ними упокоятся и воспоминания о давно минувшем, и утраченные идеалы.

В этом насыщенном действии вымышленные герои Бунина будут взаимодействовать с вполне конкретными историческими личностями - самим Иваном Алексеевичем, Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой, Михаилом Чеховым, Всеволодом Мейерхольдом. Обрывки сюжетов переплетутся с мастер-классами, занятиями по биомеханике и даже откроют двери в святая святых - 1-ю студию МХТ, где будущие актеры учатся проживать судьбы своих персонажей. Главными наставниками и одновременно проводниками между рассказами из «Темных аллей» выступят Станиславский и Немирович-Данченко. Следуя режиссерской концепции, Игорь Рудаков и Дмитрий Добряков создают острогротесковые образы патриархов русского психологического театра, что поначалу вызывает смех, а потом недоумение. Если это ирония, то очень злая. И все же при всей спорности спектакля Анатолия Праудина в нем интересно работают Сергей Захаров, Алексей Елхимов, Вероника Львова, Сергей Бережной, Елена Голикова, Ярослав Тимофеев и другие артисты «СамАрта» - одаренные, пластичные, способные на любые эксперименты.

«Женитьба Фигаро» П. Бомарше (перевод Николая Любимова) появилась в репертуаре Драматического театра «На Литейном» (Санкт-Петербург) как «антипандемийная» мера и тоже своего рода творческий эксперимент. Режиссер Сергей Морозов, по его собственному высказыванию, наполнил новый спектакль энергией радости, что очень важно после вынужденной социальной дистанции, обострившей у людей чувство отчужденности. И действительно, «Безумный день с одним антрактом», как определен жанр спектакля, ворвался на сцену карнавальным зрелищем, мгновенно подключив к этому ритму зрительный зал. В насыщенное и многокрасочное полотно каждый вписал свою строчку: художник-постановщик Олег Головко, художник по костюмам Светлана Тужикова, художник по свету Дмитрий Зименко, художник по гриму Елена Власова, хореограф Ирина Ляховская.

Кажется, история о женитьбе Фигаро должна раскручиваться с безумной скоростью, но обилие комедийных приемов и аллюзий создает ощущение избыточности и явно тормозит действие. В какой-то момент уходит легкость, запутываются сюжетные линии, и неискушенному зрителю требуются немалые усилия, чтобы все расставить по местам. Но в минуты «тишины», когда второстепенное уходит, характеры персонажей обретают объем, раскрываются их судьбы, мотивации поступков. Это происходит в ключевых сценах Фигаро (Роман Агеев) и Сюзанны (Наталья Ионова), для которых любовь становится спасательным кругом; Бартоло (Александр Безруков) и Марселины (Любовь Завадская), скрывающих под клоунскими масками боль давней утраты. Прослывший распутником граф Альмавива (Михаил Лучко) на самом деле очень одинок и потому уязвим, так же, как и его жена (Кристина Убелс), не сумевшая сохранить остроту супружеских отношений и превратившаяся в безвольную куклу. А ведь для счастья нужно, как выясняется, совсем немного: сделать шаг навстречу, расслышать друг друга, понять и принять.

Любовь во все времена была главной движущей силой и высшей ценностью. Виктор Розов написал своего «Затейника» в 1966 году, но в постановке режиссера Александра Коршунова и сценографа Ольги Коршуновой нет ни малейшей попытки искусственно вписать его в современные реалии. Потому что есть вещи, не требующие особых пояснений: человеческая слабость, предательство, зависть могут привести к необратимым последствиям, сломать чьи-то жизни. К счастью, провидение иногда исправляет ошибки.

Спектакль Московского драматического театра «Сфера» захватывает сразу, покоряя искренностью интонации, правдивостью характеров. На первый взгляд, действие кажется статичным: случайная встреча давних знакомых, скованная, словно через силу, беседа, но как много читается между строк. Валентин (Алексей Суренский) с трудом узнает в массовике-затейнике из приморского дома отдыха Сергея Сорокина (Александр Пацевич). Когда-то тот подавал большие надежды в науке, был лучшим из лучших, а потом внезапно исчез, и теперь это лишь тень прежнего человека. А Сергею хватает доли секунды, чтобы увидеть, кто перед ним, потому что прошлое никогда не отпускало. Между холеным карьеристом и потрепанным жизнью затейником пропасть, но у них есть общее - Галина (Валентина Абрамова). Когда-то любимая Сергея, сегодня - жена Валентина.

За показной самоуверенностью героя Алексея Суренского скрывается глубокий разлад с сами собой, потому что совершенная в юности подлость все эти годы опустошала. У его бывшего соперника перебиты крылья, но жива душа. Александр Пацевич нашел для своего персонажа особую пластику - сгорбленная фигура, неловкие движения, взгляд, направленный глубоко в себя. В момент жесткой ссоры с Валентином он расправит плечи и будет драться за единственную ценность - фотографию Галины, и это будет уже совсем другой человек.

Роль Алексея Павловича Селищева, отца Валентина в спектакле исполняет сам Александр Коршунов. В этом психологически сложном образе отражается и конкретное время - конец 1950-х, когда еще не изжит страх репрессий, и трагедия отца. Слепая любовь к сыну и страх его потерять постепенно оборачиваются горьким разочарованием. При всей амбициозности Валентин так и не вырос в настоящую личность, он привык брать, ничего не отдавая взамен. Просторный дом Селищевых мог бы стать маленьким раем, где звучат детские голоса и счастливый смех, но сейчас здесь только гнетущая тишина. Иногда ее нарушают звуки игрушечного поезда - стариковская причуда Селищева-старшего, попытка уйти в иллюзорный мир. И, кажется, Алексею Павловичу не перенести открывшейся спустя много лет правды: именно он, хоть и без злого умысла, разрушил жизнь Галины и Сергея, да и собственного сына тоже.

Как по-разному звучит в устах персонажей слово «затейник». У Валентина - иронично и пренебрежительно, у Алексея Павловича - с каким-то радостным удивлением, а для Галины в нем заключена музыка, и не найдется такой силы, которая заставит ее вновь потерять Сергея. Возможно, героиня Валентины Абрамовой и должна была пережить все это, чтобы стать сильной и принять, наконец, главное решение.

Спектаклем «Сферы» закрывался фестиваль, и когда перед началом показа на сцену вышел главный режиссер театра Александр Викторович Коршунов, зал встретил его овациями. Так самарский зритель выражал поддержку театру, оказавшемуся сегодня в очень сложной ситуации, а в лице его руководителя - и зрители других городов. Потому что в театральном пространстве России «Сфера» всегда занимала особое место. Заключительный вечер фестиваля подарил радость встречи с большими артистами, как и вся неделя «Волжских театральных сезонов». И это так созвучно с бунинскими поэтическими строками: «Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне».

Елена ГЛЕБОВА

 

«Пора нам в оперу»

Музыкальная программа фестиваля началась 23 апреля на сцене Самарского академического театра оперы и балета (САТОБ) им. Д.Д. Шостаковича с диптиха по его творениям: незаконченной оперы «Игроки» по комедии Н.В. Гоголя и балета по гениальной Седьмой «Ленинградской» симфонии, созданной композитором во время эвакуации в Куйбышеве в 1941-1943 годах.

Оперу поставил выдающийся петербургский музыкальный режиссер Юрий Александров вместе с режиссером Татьяной Карпачевой, дирижером Евгением Хохловым и художником Александром Пырялиным.

К «Игрокам» Ю. Александров обращается не впервые. В 1996 году под названием «Игроки-1942» он ставил ее в своем театре «Санктъ-Петербургъ Опера». В самарской версии трагикомический сарказм становится основной интонацией действия. Артисты оркестра рассаживаются на сцене под мелодию «Песни о Встречном». В сюжете свое место занимает сам композитор, вполне узнаваемый в исполнении артиста Романа Ерицева. Его переписка с музыковедом Исааком Гликманом (письма композитора читает лауреат Национальной премии «Золотая Маска», артист Театра драмы Владимир Гальченко) составляет насыщенный драматический фон гоголевскому сюжету, поскольку страх, пусть не вселенский, но всеобъемлющий, живет в каждом человеке, что равно чувствовали, каждый в своем времени, Гоголь и Шостакович.

Оба гения русской культуры упрямо исследовали природу страха, порой путаясь во вскрываемых ими противоречиях. Наращивание подобной идейной нагрузки становится основной режиссерской задачей постановщика. В результате в спектакле возникает вполне объяснимое последовательное «раздвоение» классических сюжетов и их очевидное взаимное проникновение. Некоторые диалоги героев напрямую превращаются в допросы, легко узнаваемые для тех, кто пережил 30-е и 40-е годы. Самое страшное для авторов спектакля, что в каждом холуе спрятался до времени и всегда готов обнаружиться диктатор или палач.

Дирижер Евгений Хохлов виртуозно ведет оркестр, позволяя прочувствовать изощренность авторского письма и помогая певцам преодолевать сложности слишком жесткой тесситуры. В результате артисты, воплощая острые характеры, играют без напряжения, не теряя внимания к сути сюжета. Особенно полнокровен среди них Утешительный, сыгранный Степаном Волковым. В его исполнении есть внятность и страсть. Ихарев (Ярослав Кожевников) здесь вдохновенный романтик, чье высокомыслие разрушается шулерством «бригады», его соблазнившей. Но эта компания тоже своего рода творческий «профсоюз» виртуозных импровизаторов, которых любая эпоха легко вербует и уродует.

Вторая опера фестиваля, созданная режиссером Юрием Александровым, поставлена им в Государственном камерном музыкальном театре «Санктъ-Петербургъ Опера». Сложнейшая музыкальная драма гения экспрессионизма Рихарда Штрауса «Электра», написанная на либретто Гуго фон Гофмансталя по мотивам античного мифа об убийстве царя Агамемнона его женой Клитемнестрой и ее любовником Эгистом, об обреченном на изгнание ее сыне Оресте и одержимой жаждой мести его сестре Электре. Этот клубок пагубных страстей мог бы стать предметом внимания другого музыкального гиганта - Рихарда Вагнера. Но его драматургическое мышление иной природы: там развиваются и рушатся сколь угодно гигантские миры исключительно в сознании героев. Экспрессионизм, напротив, выворачивает все интимные тайны персонажа наружу. Герои, обнажая себя, теряют человечность. Миф в этом случае не возвышает, а подавляет человека. Подчиняясь мощи музыкального мышления Рихарда Штрауса, сценограф Вячеслав Окунев выстраивает вовсе не камерное, а помпезное двухъярусное пространство давно разрушающегося дворца, где сохраняются следы былой роскоши, но льются потоки гноя и крови, слоняются зомби, валяются горы костей.

Люди потеряли человеческий облик или близки к тому. И хотя заглавную героиню (Ксения Григорьева) терзают в подземелье, сочувствия она вызывает мало, ибо сама существует на грани вырождения. Сюжет вообще оборачивается замечательным пособием по женоненавистничеству. Здесь в куда более жертвенном положении оказываются герои-мужчины. Зато завораживающая цинизмом Клитемнестра в блестящем исполнении Натальи Воробьевой запоминается страстностью своей натуры, оказываясь в центре этой «поэмы распада». Дирижер-постановщик Максим Вальков бережно передает гнетущую безысходность трагедийных мотивов все сокрушающей могучей музыки, ее неповторимо искреннюю агрессивность.

«Тайный брак» Доменико Чимарозы показал на фестивале Детский музыкальный театр имени Н.И. Сац. Москвичи постарались предельно соответствовать жанру оперы-буффа, сочетающему бытовую комедию и сложности барочного вокала. Простая история про молодых супругов, скрывающих факт своей женитьбы, в то время как богатый купец намерен уже замужнюю дочь выдать за богатого англичанина, решена режиссером Валерием Меркуловым в камерном ключе. Спектакль идет на малой сцене под рояль. Концертмейстер Дарья Смирнова под чутким руководством дирижера Сергея Михеева сыграла всю оперу на рояле, совершив, по сути, творческий подвиг. В условиях камерного спектакля с особой искренностью могли бы звучать интимные лирические мотивы оперы, а характеры героев соответствовать ее интриге. К примеру, юный Паолино (Сергей Петрищев), тайный муж, влюбленный в собственную жену, того и гляди, запоет: «О, не буди меня, дыхание весны». Так горько, словно Вертер, переживает он ситуацию, которая представляется ему безысходной.

Женские партии звучат в спектакле, пожалуй, несколько однообразно, а их барочные фиоритуры кажутся пародийными. Во всяком случае, буффонная характерность подается ими, пожалуй, слишком резко. Мужчины вообще ведут себя в пределах комедийного сюжета заметно органичнее, нежели дамы. Лидером становится богатый папаша, купец Джеронимо, блестяще спетый и сыгранный Владиславом Дорожкиным. Его герой знает себе цену, смотрит на всех свысока, буффонные приемы в его игре обаятельны, а широкий бас маслянистого тембра звучит наполнено и красиво, без «медвежьего рыка», обычно присущего комическим басам. Дуэты Джеронимо и пожилого, но молодящегося жениха-англичанина, графа Робинзона (Андрея Панкратова) изящны, остроумны и артистичны. Спектакль по-своему последовательно решен в красках простодушной театральности, что вызывает искреннее умиление зрителей.

Александр ИНЯХИН


Связующая нить

Балет занимает лишь малую часть афиши фестиваля «Волжские театральные сезоны», однако даже эта небольшая подборка дала возможность самарским зрителям познакомиться с тенденциями современной балетной сцены. На фестивале было показано три одноактных балета: труппа Самарского академического театра оперы и балета исполнила легендарную «Ленинградскую симфонию», Башкирский государственный театр оперы и балета представил танцевальный диптих «О чем молчат камни» и «Свет погасшей звезды».

«Ленинградская симфония», поставленная Игорем Бельским в 1961 году - не новое название для Самары. Сам хореограф перенес сюда свою постановку в 1985 году. Нынешнее возобновление осуществил балетмейстер-репетитор Мариинского театра Вячеслав Хомяков. Оформление спектакля по эскизам художника оригинальной постановки Михаила Гордона восстановили Андрей Войтенко (сценография) и Татьяна Ногинова (костюмы). Благодаря им новые поколения артистов и зрителей встретились с одним из ярчайших произведений советской балетной классики.

Балет, поставленный на первую часть Симфонии № 7 Дмитрия Шостаковича, говорит с нами языком плаката, броскими и лаконичными образами. Это задается и графически строгим оформлением сцены. Михаил Гордон, прославленный художник-плакатист, оставался им и в театре. На фоне стилизованного силуэта Ленинграда разворачивается рассказ о событиях военных лет, в центре которого столь же стилизованные, обобщенные фигуры - Девушка, Юноша, Четверка варваров, Предатель (эту партию наотмашь, ярко и бескомпромиссно исполнил премьер и педагог труппы Кирилл Софронов). Отдельного упоминания заслуживает главный дирижер театра Евгений Хохлов, которому удалось сохранить баланс танцевальной и симфонической составляющей спектакля, не погрешив против великой партитуры.

«Ленинградская симфония» вместе с неоконченной оперой «Игроки» открывала программу «Волжских театральных сезонов», и эта связка выглядит программной для театра, которому недавно было присвоено имя Д.Д. Шостаковича. Если добавить к этому впечатления от показанных недавно на «Золотой Маске» в Москве одноактном балете «Фортепианный концерт» в постановке Максима Петрова и сборнике хореографических миниатюр на музыку Шостаковича, можно говорить о том, что театр нашел свою репертуарную изюминку. Но, конечно, это не отменяет традиционного классического репертуара: ближайшей премьерой театра станет «Дон Кихот» в постановке признанного знатока старинного балета и мастера исторических реконструкций Юрия Бурлаки.

Если Самарский театр в своих изысканиях смотрит в относительно недавнее прошлое, то хореограф Ринат Абушахманов ищет пути в глубокую древность. Одноактные балеты «О чем молчат камни» и «Свет погасшей звезды» поставлены на музыку Николая Попова, которая соединяет современные ритмы со звуками национальных инструментов, в частности, курая, ставшего символом башкирской музыки. В первой части дилогии рассказывается о пещере Шульган-Таш, расположенной в предгорьях Южного Урала. Фантазия создателей спектакля населяет пещеру призраками представителей древних племен, невидимыми для сегодняшних людей. Озабоченные своими гаджетами, наши современники проходят мимо свидетельств бурных событий, разыгравшихся здесь несколько тысячелетий назад. Балет своим языком повествует о пробуждении художественного дара, вспышке вдохновения, результатом которой становятся появляющиеся на наших глазах наскальные рисунки. Кульминация спектакля - финальная сцена, в которой видеопроекция показывает покрывающие стены пещеры современные граффити, некоторые из которых датированы еще серединой XX века. Памятники прошлого иной раз оказываются бессильны перед современным варварством...

Второй балет, «Свет погасшей звезды», основан на башкирской легенде о небесной гостье красавице Айхылу, отдавшей свое сердце, чтобы вернуть жизнь любимому. Он более классичен по своей лексике, дуэт главных героев Айхылу и Ханбулата, которых танцуют Софья Саитова и Канат Надырбек, изобилует сложными поддержками. Премьера первой части дилогии состоялась в 2019 году, вторая часть увидела свет в 2021-м. Собранные в единую программу, эти спектакли свидетельствуют о стремлении Башкирского театра оперы и балета взглянуть на традиционную культуру из сегодняшнего дня, протянуть связующую нить между эпохами - вполне актуальная задача для национального театра.

Дмитрий АБАУЛИН

 

Куклы по-взрослому

Такой кукольной программы на «Волжских театральных сезонах» еще не было. В прежние годы значительную ее часть составляли, как правило, спектакли для детей; для взрослых же был один, от силы - два. В этом году все четыре спектакля шли в вечернее время, были адресованы взрослой аудитории, а в афише значились имена Михаила Булгакова, Ильи Ильфа и Евгения Петрова, Евгения Шварца и Александра Грина.

Драматургия Михаила Булгакова была представлена «Зойкиной квартирой» в постановке Оренбургского областного театра кукол, и это первый опыт освоения пьесы на кукольной сцене.

Загадочно-метафизический мир Булгакова всегда манил кукольников, казался близким, родным по духу, и, наверное, не один режиссер-кукольник лелеял надежду его поставить. Достаточно вспомнить, что вторым после постановки Театром на Таганке «Мастера и Маргариты» стал спектакль Михаила Королева, создателя кафедры театра кукол, показанный в Учебном театре ЛГИТМиКа. Тогда, в 1981 году, спектакль основательно всколыхнул театральную общественность Ленинграда, билетов на него было не достать, а на Моховой перед спектаклем дежурила конная милиция.

Режиссер Вадим Смирнов на роман не замахнулся (хотя, быть может, в будущем освоение Булгакова и продолжится) и взялся за «Зойкину квартиру», созданную писателем в 1925 году, в которой есть немало знаковых точек, ставших известными маркерами более поздних произведений автора - и «нехорошая квартира» на Садовой, и «квартирный вопрос», и «домком», и «уплотнение жильцов». Общепринятый кукольный формат и желание не утратить динамики заставили режиссера уплотнить трехактную пьесу до одного действия, назвав его «трагифарсом». Активным действующим лицом спектакля выступила сценография. Художник Сергей Тараканов выстроил многоуровневый фасад дома, двери и окна которого, открываясь-закрываясь и вращаясь, находятся в непрерывном движении; они же превращаются в зеркала ателье Зои Пельц. Словно единая кровеносная система, конструкция задает действу общий пульс и темпо-ритм, в котором существуют актеры. В спектакле много пластики и танца в стиле танго и фокстрота, характерных для времен нэпа (композитор - Виктор Расовский, балетмейстер - Сергей Тишков). Привычных кукол нет: действующие персонажи решены за счет живого плана, масок, дамских нарядов и манекенов. Сыграть характер через манекен в силу статичности последнего непросто, тем не менее, актеру Ивану Панину это более чем удалось - и голосом, и анимацией он точно «попал» в манекен, создавая образ Бориса Семеновича Гуся. Фактически второстепенный персонаж стал в спектакле одним из самых запоминающихся, превратившись в финале в трагического героя, вызывающего у зрителя искреннее сочувствие. В итоге работа Ивана Панина была удостоена на фестивале диплома «За лучшую мужскую роль в театре кукол».

Еще одним опытом освоения кукольным театром нового литературного материала стал спектакль Самарского театра кукол «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска» по одноименному циклу сатирических рассказов Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Как известно, цикл создавался в конце 20-х годов прошлого века, печатался в журнале «Чудак» под псевдонимом Ф. Толстоевский и не был завершен из-за вмешательства цензуры. Всего было написано 11 новелл, из которых для инсценизации постановщиками спектакля отобраны три: «Гость из Южной Америки», где повествуется о том, как в Колоколамск приехал его уроженец, ставший в Америке миллионером и решивший сделать родному городу подарок, построив небоскреб в 32 этажа. Сограждане в новое здание дружно заселяются, но вместе со всем своим хозяйством, домашним скотом и птицей, сколачивают на этажах пивные и вытрезвители, ставят деревянные туалеты, вывинчивают лампочки и медные дверные ручки, делая из них зажигалки, в общем, творят то, что им привычно. В итоге небоскреб становится непригодным для жилья, и горожане возвращаются в свои дома. «Ковчег» (в оригинале рассказ называется «Васисуалий Лоханкин»), где герой по причине затяжных дождей рассказывает жителям о всемирном потопе и призывает строить ковчег, сразу же превращая библейский сюжет в коммерческое предприятие: за вход взимается плата - деньгами, вещами или драгоценностями. Просидев в ковчеге пять дней, спасающиеся запускают ворону, которая возвращается с привязанной к лапке запиской «Вылезайте, дураки». Третья новелла - «Золотой фарш», рассказ о том, как у гражданина Евтушевского курица после недельной задержки снесла золотое яйцо. Пораженные событием колоколамцы решили курицу зарезать, уверенные в том, что у нее внутри есть еще золото. Но курица сбежала, смешавшись с другими курами, после чего в городе началась массовая резня домашней птицы, включая гусей и уток. В итоге хозяин бедной курицы угодил в психиатрическую больницу, а в его доме нашли еще одно золотое яйцо, которое, как выяснилось, оставил ему в наследство отец, когда-то служившей в пробирной палате.

Все три сюжета объединяет линия обличения нравов обывателей, их косности и корыстолюбия. Используя приемы сатирической гиперболы и гротеска, авторы спектакля доводят действительность до абсурда, виной которому - глупость, слепая покорность, желание из всего извлечь выгоду и стадное чувство. Колоколамцы представлены как единая масса: актеры живого плана одеты в однообразные серые костюмы, на лицах - такие же однообразные маски, невольно напоминающие фильмы ужаса с вышедшими из гробов мертвецами: черные дыры глазниц и черные дыры открытых ртов с парой-тройкой зубов. Единственный персонаж, выпадающий из сонма чудовищ, на котором может «отдохнуть» глаз зрителя - это жертвенная курица в белом наряде с ярко красными лапками, клювом и хохолком. При всей трагичности ситуации она любит своего хозяина и печется о нем. С помощью минимального набора сценических средств (весь текст героини укладывается в звуки «ко-ко-ко») актрисе Анастасии Евсеевой удалось создать удивительно трогательный образ. В итоге за роль Курицы Евтушевского она была удостоена диплома «Лучшая женская роль второго плана». Спектакль получился добротно скроенным. Постановочной группе (режиссер - Светлана Дорожко, художник - Светлана Рыбина, композитор - Татьяна Алешина) удалось высоко профессионально подогнать друг под друга все составляющие - музыку, оформление, свет, костюмы, кукол - и создать очень цельное произведение, у которого могут быть как поклонники, так и противники. В нем царит не ожидаемый юмор, а жесткая сатира, и тут невольно приходят на ум известные слова, сказанные Ильфом и Петровым в предисловии к роману «Золотой теленок»: «Скажите, - спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, - скажите, почему вы пишете смешно? [...] Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!» Наверное, таким строгим гражданам главным образом и адресован спектакль.

Еще одна постановка, которую авторы считают экспериментальной, - спектакль «Дон Кихот» Вологодского театра кукол «Теремок». За его основу взят киносценарий Евгения Шварца, заказанный писателю для фильма Григория Козинцева, показ которого в 1957 году ознаменовал выход первого в стране цветного широкоформатного художественного фильма. Скромные подмостки театра кукол, естественно, не смогли бы вместить в себя столь значительные объемы, и режиссер-постановщик Олег Лабозин ограничился определенным набором сцен, подходящих под тему, заявленную в самом начале сценария. Согласно ей Дон Кихот - страстный книгочей и поклонник рыцарских романов, которые постоянно будоражат его воображение и провоцируют бежать из дома на подвиги. Зная о его болезненной страсти, домочадцы всячески стараются удержать его дома и ограничить доступ к книгам, в конце концов замуровывая дверной проем, ведущий в домашнюю библиотеку.

Тема книги и стала в спектакле главным визуальным мотивом (художник - Амир Ерманов). Из книг или их элементов собрано всё: мебель, деревья, повозки, включая кукол главных героев - Дон Кихота и Санчо Пансы. Спектакль получился динамичный, задорный, с ароматом студийности. Его создатели - и актеры, и постановщики - молоды, и это чувствуется во всём: для каждой сцены есть своя необычная «придумка», как в капустнике, да и песни - тоже свои: написаны и исполнены актерами Рамилем Сагитовым и Михаилом Родиным. На «Волжских сезонах» есть специальная премия для поощрения молодых актеров, и неудивительно, что ее лауреатами стали именно вологжане - по итогам фестиваля им был вручен диплом «Лучший актерский молодежный ансамбль».

При всех различиях спектаклей, показанных театрами кукол из Оренбурга, Самары и Вологды, у них есть одна общая черта - довлеющая роль «живого плана». Именно так стали называть актеров, которые в конце 70-х вышли из-за ширмы, а искусство театра кукол - «синтетическим». С тех пор традиционных театральных кукол, в основном, можно увидеть в постановках для детей, для взрослых же куклы в спектаклях стали носить почти знаковый характер. Их исконный труд взяли на себя актеры - они играют, двигаются, танцуют, поют и только иногда берут кукол в руки. Со временем сложилась ситуация, когда стало трудно найти мастеров по изготовлению театральных кукол с механикой, да и мастеров-кукловодов - тоже. Поэтому особенно приятно было увидеть на фестивале спектакль, где актеры куклами лишь управляют. Это спектакль Дагестанского театра кукол «Алые паруса» по повести Александра Грина. Режиссер и художник-постановщик - Виктор Никоненко, автор сценария - Сергей Плотов, композитор - Ольга Шайдуллина, текст от автора читает известный актер театра и кино Сергей Дрейден. Спектакль многоплановый, красивый и богатый разномасштабными куклами: от маленьких - обитающих в колоннадах замка и леса, до больших - парящих в пространстве «черного кабинета». Как известно, работа с куклами в технике «черного кабинета», когда одной куклой управляют несколько актеров, требует от них большого мастерства и полного взаимопонимания при выстраивании рисунка движений, что актеры из Махачкалы и продемонстрировали, заслуженно получив диплом «За приверженность классическому кукловождению». К слову сказать, в этом году лауреатом «Золотой Маски» в номинации «Куклы / Лучший спектакль» как своеобразный укор профессиональным кукольным театрам стал «Ходжа Насреддин» московского Театра Наций, где на сцене - классические куклы-марионетки, их озвучивают драматические актеры, а в движение приводят - мастера-кукловоды, и никакого живого плана. Хороший повод для кукольников задуматься.

Наталия РАЙТАРОВСКАЯ

Фото предоставлены оргкомитетом фестиваля

Фотогалерея