Поставить телефонную книгу / Андрей Житинкин. "Приключения режиссера"
Выпуск №1-251/2022, Книжная полка
Андрей Житинкин. Приключения режиссера. М.: Издательство «АСТ», 2022
Всё, что режиссер ни делает, становится спектаклем. Андрей Житинкин - убедительное тому подтверждение. Ставит он много. Так много, как мало кому удается. А когда не ставит, в смысле, не делает этого на сцене, разворачивает постановки на бумажных листах - в инсценировках, коих на его счету не меньше десятка, или в прозе, в которой документальность и художество смешаны столь искусно, что определить жанровую принадлежность невозможно. Не стоит и пытаться - удовольствие будет испорчено. «Приключения режиссера» только притворяются книгой. На самом деле это тоже спектакль. Постановка для одного зрителя, сиречь читателя. Однако ему, чтобы решить, занимать ли свое кресло в этом «зрительном зале», нужно все-таки понимать, что предстоит увидеть.
Чтобы быть как можно более точной, придется позаимствовать определение у Петра Ильича Чайковского: по сути своей «Приключения режиссера» - это «лирические сцены». Андрей Альбертович не просто любит театр, он искренне любит и актеров, и публику. Первых не только за то, что они безоговорочно выполняют его указания, а вторую не только за букеты и овации. И те, и другие для него - неисчерпаемый источник вдохновения. Эдакая коллективная Муза, общение с которой тем ценней, что назавтра от него ничего не остается - спектакль каждый раз рождается при поднятии занавеса и умирает, когда он опускается. Вот эта эфемерность и делает любовь к театру такой щемяще-острой. Так что лирики на трехстах страницах этой книги будет даже поболе, чем канонические чеховские пять пудов любви.
Как и подобает настоящему спектаклю, у этого есть завязка: падение на подзеркальник - куда же без зеркала в театральном мире! - записной книжки автора, приведшее к закономерной рокировке букв алфавита. Первой сценой стало «Я». Нескромно, зато честно - у Житинкина всегда так. Финальными - «Актер» и «Авторитеты». Логично, учитывая любовь современного театра к открытым финалам. Кульминацию автор - он же драматург, он же режиссер, он же сценограф - оставил на усмотрение зрителя. Где тому угодно, там она и будет. Андрей Альбертович, когда хочет, умеет не быть диктатором. Наблюдать за «Приключениями режиссера» можно (и даже нужно) с любого места, двигаясь в любом направлении и глядя в какую угодно сторону. «Это не мемуары, не занудные теоретические исследования, - успокаивает Житинкин, - а моменты точечной фиксации, интерактивно связанные со мной в ускользающем театральном процессе».
Самый распространенный комплимент режиссеру - он может поставить даже телефонную книгу. У Андрея Житинкина получилось. Это собранье пестрых глав и в самом деле с ней схоже. Там ведь как - имя-фамилия, номер телефона, иногда адрес. Всё. Остальное держишь в голове, вспоминая по мере необходимости, когда на том конце провода тебе ответят. Когда читаешь «Приключения режиссера», происходит примерно то же самое: коротенькая главка - несколько точных, ярких штрихов, которые включают память, провоцируя отправиться в захватывающий квест по недрам собственной памяти. Этот спектакль видела, этот почему-то пропустила, а тот запомнился совсем не тем, о чем пишет автор. Ассоциативные воспоминания вообще забавная штука. Какими аплодисментами разражался забитый до отказа зал Одесского театра музыкальной комедии практически после каждой реплики персонажей Людмилы Гурченко, Александра Ширвиндта и Михаила Державина на гастролях спектакля «Поле боя после победы принадлежит мародерам» по пьесе Эдварда Радзинского. Как тихо всхлипывала сидящая рядом со мной барышня на финале «Психа» по роману Александра Минчина в «Табакерке». Как Вера Кузьминична Васильева завораживала публику самим звуком своего голоса в «Пиковой даме» Малого театра.
Галерея актерских портретов, собранная Андреем Житинкиным для своей книги, никоим образом не картины маслом. Тут пастель, здесь гуашь, там - акварель. Никакой парадности и монументальности. Потому что он любит артистов такими, как есть. И в самых что ни на есть бытовых проявлениях. «Если мне неинтересно, - признается режиссер, - как актер садится в машину, пьет кофе, звонит по телефону, берет в долг, прощается с любимой девушкой или как актриса делает макияж - в свой спектакль не приглашу». Ольга Аросева и Иннокентий Смоктуновский, Элина Быстрицкая и Борис Иванов, Маргарита Терехова, Михаил Козаков и Борис Клюев, Любовь Полищук, Георгий Жжёнов и Людмила Касаткина, Александр Домогаров и Сергей Безруков - под пером Житинкина, как под резцом гранильщика алмазов, просверкивают какие-то отдельные грани, бросая отсветы на сыгранные ими роли в спектаклях режиссера и... на самого режиссера.
Трудно представить Андрея Житинкина за написанием трактата о его «методе». Главка «Режиссура» уложилась у него в семь страничек. Но при внимательном чтении «Приключений» начинаешь лучше разбирать его витиеватый творческий почерк. Житинкин умеет говорить о запретном и страшном, не давая «обаянию зла» прельстить публику. О темных сторонах человеческой натуры он всегда говорит предельно откровенно, ведь время от времени они просыпаются практически в каждом. В фундаменте его постановок лежит принцип, сформулированный еще Львом Толстым: «Можно как угодно нагнетать безнравственную ситуацию, если в финале есть нравственный выход». И, что не менее важно, Житинкин никогда не вгоняет публику в неизбывный и беспросветный хтонический мрак: «Нельзя отпускать зрителей из темного зала в темный московский вечер без надежды». Не за ней ли мы и идем в театр? Больше ведь, в сущности, некуда...
