Долгий путь к "Чайке" и от нее / "Чайка" в МДТ - Театре Европы

Выпуск №2-252/2022, Премьеры Санкт-Петербурга

Долгий путь к "Чайке" и от нее / "Чайка" в МДТ - Театре Европы

К нынешней «Чайке» Додин шел долго, 21 год. Напомню, в 2001 году МДТ выпустил «Чайку», на тот момент, четвертый чеховский спектакль. Постановка получила «Золотую Маску», хвалебную и ругательную прессу. Существует запись репетиций той «Чайки», опубликованная в 2010 г. - мы представляем, что думал в 2000-2001 г. режиссер о первой большой «комедии» А.П. Чехова или, точнее, как работал с актерами.

И вот новая «Чайка». На следующий день после премьерного показа 8 октября 2022 г. я пересмотрел видео-вариант прежнего спектакля и убедился: между двумя постановками нет ничего общего. Не вдаваясь в подробности (это не театроведческое исследование), отметим принципиально разный подход к сценическому тексту. В 2001 г. игралась оригинальная пьеса, с незначительными вкраплениями из доцензурной редакции - спустя 21 год Додин предложил публике собственное «сочинение» по мотивам классического произведения Чехова. То есть слова чеховские (иногда из письма или другой драмы Чехова), но сценарий совсем другой. Сокращены три персонажа (не считая слуг), из которых врач Дорн - весьма существенный, купированы целые эпизоды. Если въедливый литературовед вздумает сопоставлять тексты, его взгляду представится калейдоскопическое перемещение сцен и реплик. Как правило, оно служит обострению ситуации. Скажем, люди обсуждают человека в его присутствии. Кардинально изменен характер отношений некоторых героев. Треплев-таки соглашается «приласкать» весьма активную Машу, а заодно и себя утешить. Причем перед последним появлением Нины, тут же пылко объясняясь юношеской пассии в любви. Неожиданны реакции действующих лиц. При самоубийстве Кости Маша должна бы рвать на себе волосы от горя, но она, замещая вычеркнутого из пьесы Дорна, тихо передает новость Тригорину.

Что изумляло первых зрителей МХТ на «Чайке» в 1898 г.? Опоэтизированная реальная жизнь с предельной детализацией, чего не было в традиционных пьесах Островского. Додин - человек XXI века. Он, как и Аркадина, нетерпелив: «Когда же начало?» Действительно, у Чехова началу треплевской пьесы предшествует семь страниц диалогов Маши-Медведенко, Сорина-Треплева, Полины-Дорна. Сюжет они формально не двигают. Додин почти сразу берет «быка за рога» и начинает треплевское представление.

Подобно Питеру Бруку в «Кармен» (он оставил в опере только главный любовный треугольник), подобно собственному ибсеновскому «Врагу народа», Додин в «Чайке» «вышелушивает» конфликт, отбрасывая все факультативное. Постановщик-драматург сохраняет только ведущий «квинтет» и конфликт.

Правда, вопрос о конфликте не так прост. Раньше все было понятно: борется новатор с консерваторами, но сегодня противостояние размыто. Додин, как один из главных действующих лиц театральной ситуации, не может о странности этой ситуации не размышлять. Тригорин толерантно заявляет: «Каждый пишет, как умеет (может)». В наши дни «новаторы» возглавляют академические театры (БДТ) или получают удобные сцены при «академиях» (Александринка). Конечно, Треплев - не Андрей Могучий. Каждый ставит, как умеет. А если не умеет, но чего-то требует? И этих «неумех» множество. Противостояние топора и киселя мнимое. Чем не комедия?

Права Аркадина - монолог Треплева «это что-то декадентское» (или постдраматическое, по-нынешнему). В первой редакции 2001 года Додин «одолжил» Треплеву режиссерскую форму его детища. «Мировая душа» прорывалась лицом сквозь белое полотно - тела у нее, вроде, не было. Ксения Раппопорт с черными, подъятыми кверху длинными волосами Медузы-горгоны, жуткими тенями под глазами агрессивно произносила хрестоматийный текст: «Люди, львы.. .» В 2022 г. у новаторского представления Треплева нет никакой формы, одна «читка», она стала модной у молодой режиссуры (читка Ю. Бутусова по А. Волошиной в Театре им. Ленсовета, читка «Войны и мира» в БДТ и т. д.). Однако, что с этой читкой делать? Додин предлагает молодой актрисе Анне Завтур (Нина) естественные, почти бытовые интонации, что парадоксально. Чуть позже Треплев (Никита Каратаев) сам прочтет монолог еще более естественно, с известной долей внушения публике. Так, в «Смерти Тарелкина» О. Коршуноваса талантливая актриса Анна Щетинина как бы разжевывает туповатому зрителю сложный монолог Тарелкина.

Оба молодых протагониста - современные люди, с изрядной долей истероидности. Этот мальчик с волосами дыбом, вполне беспомощный, которому, вроде бы, все обязаны, не может не раздражать. Он, действительно, «приживал», «оборвыш», хотя эти оскорбления матери режиссер и убрал. Александр Завьялов-Треплев в первой редакции был более трогателен, но плаксив и тюфячист.

Новой Нине палец в рот не клади. «Наивная провинциалка» Нина без стеснения меняет «сценическое» платье на модную, вязаную робу при публике (сценической и в зале). Демонстрация обнаженной гибкой фигурки, надо полагать, рассчитана на Тригорина, и он делает на нее «стойку». В 2001 г. Додин сомневался, что девушка соблазняет мэтра - здесь она захватывает его шоковыми приемами и лестью, не хуже Аркадиной.

В пьесе идет спор о способе жизни в искусстве. В спектакле о том же. Разумеется, в «Чайке» «пять пудов любви», как писал Чехов другу А.С. Суворину, но создается впечатление, будто любовь нужна в качестве вспомогательного средства для театра и литературы. Заречная потребна Тригорину потому, что молодые девушки в его прозе слишком фальшивы. Хорошо бы описания освежить. Аркадиной нужен Тригорин и в качестве полезного автора, и для поддержания эмоционального тонуса, необходимого актрисе. Медведенко (Олег Рязанцев), конечно, пьесы не сочиняет, но до недавнего времени философствовал и разыгрывал из себя жертву социальной несправедливости. Унижен, но в то же время хитроват. И добиться руки странной девушки - способ подкормить свое самолюбие. Да и Маша (Полина Севастьянихина) - большая позерка. Никто сочувствия не вызывает. Вся эта усадебная компания прямо или опосредованно питается искусством. По крайней мере, любит порассуждать о нем. При всех расхождениях они спелись, в прямом и переносном смысле. Поют хором романсы.

Сорин занимает особое место в сценической композиции. Неожиданно роль была поручена Сергею Курышеву, по преимуществу, герою-любовнику МДТ. Курышев репетировал 20 лет назад Сорина, но в том спектакле был бы неуместен. А теперь он играет забавную карикатуру на некомпетентного зрителя-критика, маразматического, с расслабленной улыбкой. Он многозначителен и доброжелателен, этот Сорин, но не способен вразумительно объяснить, почему ему нравятся оригинальные сочинения Треплева. И все время внезапно засыпает.

Вспоминая 12 спектаклей по «Чайке», которые мне привелось видеть (включая балет и оперетку), могу с полной уверенностью сказать: почти все они были либо треплевоцентричны, либо тригориноцентричны. Правда, однажды (у прибалтов) на первый план вышел Шамраев. Ольга Скорочкина в рецензии на премьеру 2001 г., написала: это «Чайка», увиденная Тригориным. Не уверен, что так и было, но сегодняшняя версия определенно поставлена про Тригорина. Понятно, я огрубляю концепцию режиссера. Спектакль делал мастер, пребывающий в непреходящей славе. Это не значит, что популярному беллетристу не досталось режиссерской иронии. Он гораздо чаще, чем в оригинале, записывает что-то в свой творческий «дневничок». Однако появлением Тригорина действие начинается. Зачитыванием последних реплик и ремарок из книжечки Тригорина действие заканчивается. Тригорин же вносит последний штрих: сообщает: «Чайка. Комедия». После этого опускается занавес, кстати, необычный: с какими-то заплатками, ложными окнами и т. д.

Тригорин, словно режиссер, наблюдает за всем со стороны - зачастую, сидя у портальной арки. Как и в пьесе, он подустал. Бесконечно работает и берет на этом основании от жизни все, что нужно. Имеет право. Игорь Черневич в этой роли (а в какой нет?) великолепен, психологически точен, выхвачен из жизни. Он - единственный никем не притворяется и ничего, по сути, не добивается. Только берет, что дают. Почти мудр. Глаза прищурены, будто у человека, временно снявшего очки.

Остальные много суетятся, хотя не обязательно физически. В первой редакции у Додина исполнители передвигались на велосипедах - теперь есть лодки, но они не плавают. Во втором акте лодки перевернуты и напоминают гробы (художник Александр Боровский). Спектакль начинается необычно. Додин решил изобразить некий «метафизический» пикник на озере. Персонажи по одному забираются каждый в свою лодку, балансируя с разной степенью изящества. Лодки качаются. И даже у зрителей создается не слишком комфортное ощущение зыбкости, неустойчивости. Как в нашей жизни. Александр Боровский сделал удивительный задник - неуловимый цвет и фактура, отблески, будто на воде. И впрямь «колдовское озеро». Нотку сарказма вносит военный духовой оркестр, который, ужасно фальшивя, наяривает, хотя и в отдалении (на другом берегу), вальс И. Штрауса.

В известном смысле, Додин ставит своеобразную философскую комедию. Жесткую, но без ярости. Он играет с публикой, словно кошка с мышью. Вы пришли на Лизу Боярскую? Пожалуйста, получите в большом объеме. Ее Аркадина сексапильна, пластична, кокетлива, спортивна. Действительно, «цыпочка», как в пьесе. В сцене «соблазнения» Тригорина она даже не пытается скрыть: перед нами очередная роль, чистой воды актерство. Все реплики, «утепляющие» образ не только актрисы, но и матери, сняты в сценическом тексте. Она не скажет: «За что я обидела моего бедного мальчика? Я непокойна». А уж сколько злости по отношению к Нине!

Додин - в высшей степени профессионал, но не может не видеть жестокости, клановости профессионалов. В финале «Чайки» МДТ, вопреки оригиналу, Нина встречается с соперницей и Тригориным. Они, как ни странно, находят общий язык с Аркадиной. Сцена - ведь это главное, и не суть важно, едет ли актриса по ангажементу в Харьков или Елец. Под финал никто не реагирует на смерть Треплева. Это всего лишь читка. Вслед за смертью будет занавес и ничего больше. Вспоминается повесть Эдмона Гонкура «Актриса». Профессионалка, присутствуя при агонии любимого человека, «передразнивает» его смертную мимику (для творческой копилки). И чеховские творцы не более циничны.

В отчаянье Треплев произносит перед смертью: «Я не верую и не знаю, в чем мое призвание». Похоже, стреляется он вовсе не из-за Нины, а потому, что не может найти «верный тон», то есть форму своих неопределенных идей. Зачем же тогда жить?

Думаю, приступая к очередным репетициям, Додин, человек творческий, сомневается, как Треплев, в своем призвании. А надо ли это ставить? Как? Зачем? Потом вера побеждает, и он находит нужный тон.

P.S. Из Чехова в МДТ остался непоставленным лишь «Иванов», если не переходить на прозу. А уж если переходить...

 

Фото с официального сайта театра

Фотогалерея