УЛЬЯНОВСК. Лес и Космос

Выпуск № 7-257/2023, В России

УЛЬЯНОВСК. Лес и Космос

Перед новым годом в Ульяновском драматическом театре им. И.А. Гончарова появились два новых спектакля по пьесам, отделенным друг от друга 150 годами отечественной истории. Александр Островский написал свой «Лес» в 1870 году, а Алексей Житковский свой «Космос» - совсем недавно (в 2020 году пьеса стала победителем международного конкурса современной драматургии «Исходное событие - XXI век»). И все же есть ощущение, что оба спектакля об одном и том же - о судьбах родины.

Спектакль «Лес» по пьесе А.Н. Островского в постановке главного режиссера театра Владимира Золотаря - это классика, перенесенная в «здесь и сейчас». Может быть, смысл классики как раз в том, чтобы заставить человека подумать об актуальном, выявить живучие индивидуальные и социальные шаблоны, которые воспроизводятся из века в век, из поколения в поколение; выявить ту колею зависимости, из которой по какой-то жуткой причине не могут выскочить человек и общество. Очевидно, Золотарь предпринимает именно такую попытку. Впрочем, замысел раскрывается не сразу, а лишь во втором акте, до которого надо еще досидеть, потому что первый акт представляет собой затянутую экспозицию для дальнейшего феерического действия, которое разворачивается после антракта.

Спектакль современен по форме, даже подчеркнуто модернистичен. Можно предположить, что дом богатой вдовы Гурмыжской - это двухэтажный дом где-то на Рублевке или в районе «обкомовских дач» в Ульяновске, потому что справа на сцене - будка охранника с видеонаблюдением. Состоятельные соседи Гурмыжской - Милонов в красном костюме (намек на малиновый пиджак «нового русского») и Бодаев в военной форме старшего офицера. С первых же сцен понятно, что перед нами разворачивается современная, а не «классическая» костюмная постановка про нравы стародавних времен, где любовная линия традиционно переплетается с линией денег, бизнеса и социального положения героев, как чуть ли не в каждой пьесе Островского. Герои классических пьес, одетые в современные костюмы, - почти что норма, с тех пор как Высоцкий сыграл Гамлета в джинсах и водолазке, или даже раньше, с постреволюционного театрального авангарда. Режиссер-постановщик выносит на сцену узнаваемый социальный фон не только с помощью костюмов и сценографии (художник Наталья Зубович), но и с помощью музыкального оформления.

Сквозная музыкальная тема спектакля - это песня «Яблонный сад» питерской группы «Shortparis». Если читать ее текст в отрыве от музыки, высокого голоса солиста и даже в отрыве от видеоклипа, то слова покажутся какой-то графоманией: «О, печаль моя, здесь я не был. Где предел, края? Кто видел? И чья теперь ты, чья?» За романсовым зачином следует жестко акцентированная мелодия и столь же заостренный стих, правда, опять же дурно рифмованный: «Спит большая страна, вечным кажется вечер. Над собором Кремля поднимается ветер». Но настроение создается - тревожное настроение, предчувствие грустной развязки.

Вторая музыкальная тема - песня «Америка» в исполнении певицы Монеточки (в конце января 2023 года внесена Минюстом в реестр физлиц, выполняющих функции иноагента, а премьера спектакля состоялась в сентябре 2022 года). Эта песня воплощает собой вечный спор между условным Западом и Востоком, Америкой и Россией, западниками и евразийцами. Для исполнительницы Америка - символ несбыточной мечты, заокеанского рая на земле: «Спи спокойно, моя Америка, если ты существуешь все-таки». Для русских Америка - это даже не страна, а архетип, вспомните хотя бы утопический советский лозунг «догоним и перегоним». Таким образом, постановщик помещает ситуацию «Леса» в широкий цивилизационный контекст. Показалось, что Золотарь знаком со спектаклем МХТ им. Чехова «Лес» в постановке Кирилла Серебренникова (премьера состоялась в декабре 2004 года). Там хор мальчиков поет «Гудбай, Америка» группы «Наутилус Помпилиус» («...Гудбай, Америка, о, где я не буду никогда»). В ульяновском спектакле тоже есть небольшой хор из трех актеров, которые на три голоса поют «Яблонный сад». Наличие хора - намек на греческую трагедию, потому что несмотря на жанр комедии трагический пафос спектакля невозможно не почувствовать.

Имя помещицы Гурмыжской - Раиса, что созвучно с «Россия». Как кажется, на этом созвучии и выстроен спектакль. Гурмыжская (Елена Шубёнкина) - богата, но богатством своим распоряжается плохо: с убытком продает лес, чтобы ублажить себя и молодого любовника, да и раньше, как подсказывает текст пьесы, вдовствовала с размахом и жизнь вела расточительную и беспорядочную. При этом она любит разглагольствовать о вере и нравственности, о помощи бедным, утверждает, что ее личный бюджет, как бы сейчас сказали, «социально направлен», но при этом жалеет денег для своей бедной родственницы Аксюши (Мария Прыскина), отказавшись дать той тысячу рублей приданого. Раиса Павловна отдает себя и свое богатство юному Буланову (Александр Лебедев, Артем Трохинов) - человеку необразованному, никчемному, безнравственному, патологически амбициозному. Этот забитый, привыкший пресмыкаться человечек, при удобном случае превращается в деспота и начинает помыкать другими. Недоучившийся гимназист, развращенный бедностью, он поймал фарт и «почувствовал себя способным» управлять Раисой и ее собственностью. Гурмыжская - блажная, ее легко искусить, подольстившись. «И чья теперь ты, чья?» - поется в «Яблонном саде», и мы вправе адресовать этот вопрос не только Раисе Павловне.

Самая сложная роль неимущего бродячего актера-трагика Несчастливцева, племянника Гурмыжской, досталась Марку Щербакову, и это, вероятно, одна из его лучших работ. Его Несчастливцев - носитель мечты о свободной и справедливой жизни. Он находится в оппозиции практически ко всем персонажам и даже к своему напарнику, комику Аркадию Счастливцеву (Сергей Чиненов), потому что тот, по сути, приспособленец, а Несчастливцев при всех его мелких пороках все-таки остается человеком высоких нравственных устоев. Единственная близкая ему душа в доме - Аксюша, и сцена диалога с ней достигает в спектакле поистине шекспировских высот. Но Аксюша все-таки человек приземленный, ей надо замуж, а не в актрисы, для нее «традиционная скрепа» брака перевешивает планиду свободного художника. Поэтому Несчастливцев трагически одинок. Он вовсе не святой: в нем смешаны добродетель и порок, он непутевый, но свободолюбивый и щедрый. В нем живы родственные чувства к его скуповатой тетушке, много действенного сочувствия к судьбе Аксюши, дружеской приязни к Аркашке. Несчастливцев у Щербакова проходит важную эволюцию: явился как нищий актер, имеющий высокие притязания (недаром он ходит в наполеоновской треуголке), испытал унижение со стороны такого ничтожества, как Буланов, но, оттолкнувшись от этого дна, вознесся до благородного поступка - отдал тысячу рублей на приданое Аксюше, а сам остался без копейки.

Именно Несчастливцев в финале бросает в лицо этой местечковой псевдо-аристократии во главе с Гурмыжской яркую обличительную речь: «Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы».

После этого оба артиста уходят пешком на поиски денег и славы, то есть актерской Утопии. Раиса отталкивает от себя единственного близкого человека, который мог бы ее понять и поддержать. Она предпочла бедному, но благородному племяннику людей чужих, неумных, корыстных. Поэтому так уместен вопрос, звучащий в песне: «И чья теперь ты, чья?»

Живущий в Нижневартовске Алексей Житковский стал популярным современным драматургом, его пьеса «Космос», в частности, идет по всей стране, включая МХТ. «Космос» - премьера декабря и в Ульяновском драмтеатре, постановщиком вновь выступил Владимир Золотарь, который, видимо, решил держать руку на пульсе современности и считать удары. Жанр пьесы ее автор не обозначил. «Космос» - о жизни в глубокой провинции, преодолевающая при этом провинциальную тематику как за счет актуальности и обобщения (действие происходит в Бугульме, но могло разворачиваться где угодно, поэтому название города тут, скорее, символ, имя нарицательное), так и благодаря отчетливо сформулированному экзистенциальному посылу. Как жить, чем и зачем жить, «куда» жить в условной российской Бугульме - эти вопросы, явно или неявно, задают себе герои спектакля, а вместе с ними и зрители. Атмосферу неопределенности создает и сценография (ее придумал сам режиссер-постановщик): перевернутое дерево, подвешенные в воздухе стиральная машина, холодильник, стул. Эти знаки провинциального благополучия, которые не имеют опоры на земле и символизируют шаткость жизни маленьких людей: все планы могут разрушиться в один момент.

Драматургу удалось в относительно небольшой (меньше 40 страниц) пьесе осуществить подробную диагностику жизни в районном городке, с документальной достоверностью обозначив ее особенности и болевые точки, главная из которых, пожалуй, безысходность. Ранняя гибель от наркотиков молодых мужчин, домашнее насилие, формализм воспитательной работы в школе, моральное давление местечковой среды («От людей на деревне не спрячешься...») - казалось бы, Житковский одним махом решил разобраться со всеми традиционными бедами провинции.

Главная героиня пьесы, школьная учительница английского языка Татьяна Викторовна Гизатуллина (Дарья Долматова) живет, вернее, существует в пространстве между грубой реальностью и недостижимой мечтой. Это постоянное, ежедневной расщепление между высокими стремлениями (ведь человек рожден для счастья, как учили в школе) и обесцвеченной, зачастую жестокой действительностью лишает ее вкуса жизни. Вся энергия уходит в раздражение. Татьяна Викторовна не злая, она просто смертельно устала притворяться, что у нее все нормально, что она живет «не хуже людей». Казалось, когда-то ей повезло, она вырвалась в большой город, закончила пединститут, но - вернулась, вышла замуж за одноклассника, с которым не была счастлива ни дня. Муж погиб в горячей точке уже в начале их совместной жизни, для всех вокруг он - герой и «настоящий мужик», а для Татьяны - домашний тиран, который избивал ее до и после свадьбы и даже во время беременности. Для нее эмоциональной отдушиной стал фильм «Девять с половиной», который она регулярное пересматривает, представляя себя на месте героини фильма (характерная деталь - пересматривает видеокассету на телевизоре, купленном 22 года назад на денежную компенсацию за смерть мужа). Самое скверное, что умная, казалось бы, Татьяна Викторовна бессознательно воспроизводит стереотип морального насилия по отношению к своему сыну, постоянно унижая его, обесценивая его увлечение музыкой. Ее Андрей (Юрий Ефремов) - молодой человек не от мира сего, интеллигент, «вялый», по словам матери. В отношении к сыну есть явное противоречие: в минуты раздражения, которое является фоном ее жизни, она ставит в пример сыну, никогда не знавшему отца, своего мужа-насильника, с которым не прожила и года.

Дарье Долматовой приходится по-актерски оправдывать несовместимые или трудносовместимые качества ее героини: интеллигентность и грубость, материнский буллинг и хорошо маскируемую нежность, мечтательность и прагматизм, жизнь «внутри» эротического фильма и - документальный хоррор наяву. Роль приобретает необходимую глубину. Один из способов передать эти противоречия - неидеальный английский язык, на котором Гизатуллина разговаривает на уроке (в пьесе английская речь вообще передается чудовищной русской транслитерацией). Это иностранный язык провинциальных учителей, которые никогда не бывали в странах изучаемого языка (и никогда не будут), никогда не общались с живыми носителями языка. Отдельные английские восклицания проникают в ее речь в моменты эмоционального напряжения, заменяя ей обычный русский мат.

Вывод, казалось бы, неутешителен: чтобы выжить и добиться успеха, надо вовремя уехать из Бугульмы. Так и сделал бывший одноклассник Татьяны Сергей Лысов (Юрий Гогонин), ставший летчиком-космонавтом. Событие, которое переворачивает жизнь Гизатуллиной, - намеченный визит Лысова на родину, в Бугульму. Завертелась машина провинциальной школьной показухи, «мероприятий», приуроченных к визиту, Татьяна Викторовна помимо воли втягивается в этот круговорот. Парадоксально, но именно эта ситуация дала ей возможность впервые за много лет быть искренней. Она осознанно проговорилась в телеинтервью, что любит и ждет знаменитого теперь одноклассника, за что и поплатилась: в маленьком городе публичная искренность осуждается и наказывается, здесь важно, чтобы «все было как у людей», и провинциальный бойкот страшен. В итоге Гизатуллина понимает, что у нее никого нет, кроме сына, и это понимание обостряется, когда сын собирается идти в армию, имея законную отсрочку.

У спектакля открытый финал, который предполагается самой пьесой. В финале Нина Кучкина (Маргарита Волкова), ученица Гизатуллиной, читает свое сочинение на английском языке на тему «Моя семья», где называет Татьяну Викторовну своим идеалом и пишет, что хочет стать учителем английского. В этом есть некая надежда для Татьяны Викторовны, ведь ее многолетнее, терпеливое распахивание учительской борозды, сквозь раздражение и профессиональное выгорание, ее теория малых дел дают скромные плоды: она помогает ученикам не утратить интереса к жизни, ведь английский язык вместе с Шекспиром, Дэвидом Боуи и «Гарри Поттером» подключает молодых людей к внешнему миру, столь отличному от Бугульмы. Но в этом подростковом эссе есть и бегство от действительности, и несбыточные мечты, и формализм (отец Нины ее избивает, но в сочинении у них счастливая любящая семья). Так что в лучшем случае неглупая Нина тоже куда-нибудь поступит, закончит университет... И все же велика вероятность, что она тоже, по примеру любимой учительницы, выйдет замуж за «настоящего мужика» и будет смотреть-пересматривать какую-нибудь голливудскую сказку про несуществующую любовь.

 

Фото Павла ШАЛАГИНА предоставлены автором

Фотогалерея