Горький вкус свободы

Выпуск №1-111/2008, Премьеры Москвы

После более чем двадцатилетнего перерыва на сцене Большого театра снова зазвучала «Кармен» Жоржа Бизе. Эта одна из самых популярных опер в мире, премьера которой в парижской «Опера-комик» в 1875 году по иронии судьбы провалилась, в Большом имеет свою историю, насчитывающую 110 лет. Нынешняя постановка «Кармен» — седьмая по счету в этих стенах. Повышенный интерес она вызвала задолго до премьеры. Во-первых, готовил ее выдающийся состав: дирижер-постановщик Юрий Темирканов, дебютировавший здесь в 1977-м с нашумевшей мировой премьерой «Мертвых душ», а ныне главный приглашенный дирижер ГАБТа; известный на Западе английский режиссер-постановщик Дэвид Паунтни, привезший свою команду — сценографа Роберта Иннеса-Хопкинса, художника по костюмам Мари-Жан Лекку. На главные роли премьерных спектаклей также были приглашены западные исполнители — болгарская певица, солистка Венской оперы Надя Крастева (Кармен) и американский тенор Жерар Пауэрс (Хозе). Во-вторых, эта постановка «Кармен» впервые дала возможность услышать ее в авторской редакции с диалогами вместо привычных речитативов, досочиненных после провала премьеры Эрнестом Гиро, которые Бизе так и не услышал, не дожив до следующей, уже успешной постановки оперы в Вене. И, надо сказать, что с разговорными диалогами, вносящими элемент драматического спектакля и облегчающими восприятие «Кармен», она получила неожиданное, но от того не менее интересное звучание.

А звучание в новой постановке — это как раз то, о чем хочется говорить в первую очередь. Замечательный дар Юрия Темирканова заряжать исполнителей и, как следствие, слушателей энергией своего понимания музыки захватывает с первых тактов увертюры: бурлящий эмоциональный накал, соседствующий с ясностью изложения музыкальной мысли, задает тон всей опере. Музыкальное противопоставление в оркестре основных эмоционально-смысловых полюсов сочинения — первой бравурной жизнеутверждающей темы и темы надломленной страсти Кармен — ошеломляющим контрастом обрушивается на слушателя, а затем с четкой музыкально-драматургической последовательностью раскрывается в ходе развертывания действия. Трактовка Темирканова сочетает непререкаемую логику развития музыкального материала с легкостью и ясностью звучания оркестровой фактуры, размах обобщения музыкальной мысли — с ювелирным вниманием к нюансам, чутко воспринятым и оркестрантами, и вокалистами. Его «Кармен» — легкая для восприятия, стройная и свободно парящая.

Как раз идея свободы и ее конфронтация с обществом стала главной в режиссерской концепции. «Личная свобода, — говорит Дэвид Паунтни, — это возможность быть собой, оставаться таким, какой ты есть. И Кармен является крайним, экстремальным выражением этой идеи... Такая свобода не сочетается с обществом, не адаптируется им, не принимается. Если бы все позволяли себе, как Кармен, следовать любому своему желанию, подчиняться первому импульсу, спать с кем угодно, общество развалилось бы. Именно потому, что общество не может смириться с существованием такого человека, как Кармен, она должна умереть».

Режиссер показывает оборотную сторону такой свободы, ее иллюзорность. Его Кармен — не привычная романтическая роковая женщина, а современная путана «без руля и без ветрил», попирающая принципы морали и нравственности. Босоногая и длинноволосая смуглянка, она обладает способностью соблазнять играя, ведет себя дерзко и вызывающе. Впервые Кармен предстает перед зрителем, обернувшись в короткое полотенце и небрежно восседая на стуле на фоне полуобнаженных работниц табачной фабрики. С первых звуков Хабанеры Надя Крастева берет непринужденно-пренебрежительный тон и камерно-игривую интонацию. Тот же тон сохраняется и в Сегидилье, где характер Кармен дополняется изощренной хитростью. И до самого конца оперы образ героини остается цельным и неизменным.

Хозе в исполнении Жерара Пауэрса (мягкий и немного робкий тенор) показан в эволюции чувств. В этой редакции оперы Хозе не так уж невинен, имеет предысторию: будучи из хорошей семьи, он убил человека за игрой в карты и теперь, находясь на службе в армии, пытается вести благопристойный образ жизни, но не в силах устоять перед соблазнительной Кармен, которая приводит его к трагической развязке. Хозе не способен услышать уговоры милой, пугливо-тихой и любящей Микаэлы Екатерины Щербаченко (нежное, непосредственное сопрано). Маскарадный в этой постановке Эскамильо Александра Виноградова (звонкий, летящий баритон) с сопровождающими его танцовщицами кабаре в шаржевых рожках лишь подчеркивает иллюзорность свободы Кармен.

Остальные компоненты спектакля также помогают раскрыть режиссерскую идею. Серые стены табачной фабрики окружают героев со всех сторон, функциональная геометрия сценографии как будто ограничивает их свободу, блокируя возможность выйти за пределы замкнутого пространства, ощутить свободу социальную. Даже горный пейзаж, возникающий в третьем акте, оказывается бутафорским, сложенным из рассыпающихся картонных ящиков. Геометрическая линия проникает и в построение мизансцен, и в продуманную хореографию массовки (хореограф-постановщик Беата Фоллак). Хореография и пластика большинства сцен эротичны, что усиливает натурализм постановки, не являясь самоцелью, но декларируя принципы новой, современной свободы, при этом не переходя грань, ведущую к пошлости.

Режиссер озвучивает известный сюжет с позиций нашего современника. Во втором акте он выводит на сцену современный уличный мир с его характерными обитателями, ночными заведениями, цветными огнями, граффити, рекламными плакатами, в четвертом акте многочисленные телевизионные мониторы транслируют корриду, в то время как на первом плане происходит кровавая развязка. Разноцветная карнавальная толпа вырывается из недр фабрики бурным потоком на сцену, вроде бы она призвана подчеркнуть контраст личной драмы героев с окружающим миром: здесь и парни на роликах, и умельцы на ходулях, и даже лилипуты. Здесь же пародия на балет и галантный танец, вносящая в оперу комический элемент. Но весь этот бурлеск финала скорее не акцентирует трагическую развязку Кармен и Хозе, а поглощает ее, не оставляя следа сочувственным эмоциям в душе слушателя. История приходит к закономерному концу — личная свобода растворяется в уличном гулянье и не может поколебать общественного уклада...

Такая трактовка сюжета, в отличие от бессмертной музыки Бизе в исполнении под руководством маэстро Темирканова, несмотря на внешнюю легкость и развлекательность, взывает скорее не к чувствам, а к разуму. Большой театр, похоже, не собирается баловать слушателей частым исполнением новой «Кармен»: после цикла премьерных спектаклей весной услышать оперу можно будет только в ноябре, причем в заглавной роли будет выступать, скорее всего, Ирина Долженко.

Фото Дамира Юсупова 

Фотогалерея