Калуга

Выпуск № 2-122/2009, В России

Калуга

 

Приятно, оказывается, сказать: «Я стояла у истоков», когда речь идет о таком замечательном театральном событии, как спектакль Александра Плетнева «Дом восходящего солнца» в Калужском драматическом театре. Всего-то и ничего постояла – попросил Александр связать его с Гариком Сукачевым на предмет некоей совместной работы. Связала и забыла до самого приглашения на премьеру. А теперь как лягушка-путешественница… Конечно, я вовсе ни при чем. Дело было примерно так: совершенно неугомонный, творчески неудержимый, музыкально ангажированный, остросовременный, но очевидно тоскующий (или ностальгирующий, что не одно и то же) по не слишком далекому нашему прошлому режиссер заинтересовался киноповестью Сукачева «Дом восходящего солнца». Думаю, название что-то говорит многим из читателей. Получив «добро» от автора, приступил… а вот и не к постановке, а к созданию «музыкальной истории по мотивам». История сложилась просто до изумления: первый акт, не мудрствуя лукаво, позаимствовали у Александра Вампилова из пьесы «Прощание в июне». Учитывая специализированную аудиторию нашего журнала, могу ли не пересказывать содержания, уже ставшего классикой? Если кратко, то перспективный, но очень свободолюбивый студент влюбляется в девушку, которая оказалась дочерью ректора его института. Возникает конфликт не только поколений, но и с властью. Конфликтующую свободу в том поколении олицетворяло советское движение хиппи. Гарик Сукачев, когда давал мне когда-то интервью, определил это как «поколение дворников и сторожей». Виктор Цой работал в кочегарке. Подобные занятия защищали от статьи «за тунеядство» и от идеологии. Студентам от идеологии защититься было сложнее. Бесплатное обучение требовало духовного подчинения, хоть бы и внешнего. Обе эти темы: духовной свободы вообще и отражения ее в движении хиппи в частности — не первый раз затрагиваются Плетневым. Достаточно вспомнить два очень удачных и очень разных спектакля «Завтра была война» по повести Бориса Васильева и «Двенадцатую ночь» Шекспира. В первом речь шла, конечно, в первую очередь, о свободе, во втором – спектакль разыгрывала веселая хипповая компания. В «Доме восходящего слонца» речь идет о 70-х годах, о детях «шестидесятников», уже лишенных эйфории «оттепели» и, как теперь понятно, достаточно беспомощно пытающихся сопротивляться наступившему застою. Надежда почти умерла. О тех временах сказал Макаревич: «Мы так любили «The Beatles»! И одновременно навсегда прощались с ними», — железный занавес казался нерушимым. (Хорошо, что мудрый Макар ошибся и не так давно сидел на Красной площади на концерте Пола Маккартни рядом с Путиным.) А мы сопротивлялись (да, и я лично – тоже). Помимо нечастых митингов, длинных волос, странной одежды, выражались свобода и несогласие главным образом через музыку: «Uriah Heep», «Shoking blue», «Deep purple», «Led Zeppelin» и так далее. Тогда начиналась «Машина времени», была страшно популярна (а ныне забыта) «Рубиновая атака», «Високосное лето», позже преобразованное в «Автограф». Играли в школах, институтах, на пригородных танцплощадках. Спектакль наполнен той музыкой. Причем звучит она именно в том качестве, в каком исполнялась тогда, при помощи тех же технических устройств и инструментов. Сильнейший ностальгический аудио-прием. Звучат и навсегда вошедшие в память прекрасные советские песни, и Окуджава, и Антонов, и Тухманов. Я знаю, что сначала Александр Плетнев пытался честно репетировать с настоящими рок-музыкантами, но выяснилось, что вскормившая их рок-культура как-то совсем не стыкуется с дисциплиной. А существует срок сдачи спектакля, который нельзя отодвигать бесконечно. И пришлось-таки драматическим артистам осваивать соло и бас-гитары и ударную установку. И ведь освоили, молодцы! Настоящий артист все может – надо только поверить режиссеру. Исполняется все «вживую», честно, старательно, от начала до конца – все куплеты. И зал практически подпевает и притоптывает, и отбивает ритм на подлокотниках. Все знают, как вести себя в театре, но удержаться невозможно.

Опираясь на надежную драматургию Вампилова, вдохновленный сукачевской и собственной памятью и любовью, постановщик вводит зрителя в удивительный, всем возрастам интересный мир.

Глубину сцены закрывает натуральный железный занавес. На авансцене стоят усилители, микрофоны, гитары. Занавес будет трансформироваться, открываясь в самых неожиданных местах. Надо еще заметить, что Плетнев умеет прекрасно работать с очень разными художниками (в данном случае – Олег Головко), его спектакли всегда великолепно оформлены: оригинально, метафорично, выразительно, ярко. Дирекция находит ресурсы, а цеха – возможности воплотить на сцене иногда весьма непростые, замысловатые решения. Итак, студент-хиппи (Григорий Бирюлин) по имени Солнце, ни больше ни меньше (прототипа звали «по жизни» Юра Бураков), полюбил Сашу (Елизавета Лапина) – дочку ректора, далекую от «детей цветов», как декабристы от народа. Ее он знакомит с друзьями, зовущимися соответственно – Птица, Герда, Дэн и пр. (Нормально. Меня тогда тоже звали Нэнси.) А с папой-ректором вступает в конфликт. А папа – с ним. Но конфликт не страшный, и не в нем дело. Время это не такое далекое. Для сидящих в зале герои — это они сами в молодости или родители, возможно, деды. Ректор (Сергей Лунин) сегодня не злодей, вершащий судьбы, а хороший, в сущности, мужик – искренний, наивный, семейный. И выпить готов, и спеть, и жену любит, и за дочку так уморительно переживает, подглядывая и подслушивая, как ребенок. Дом у него уютный и теплый, обед вкусный. Очень симпатична сцена за обедом, когда он темпераментно сдергивает скатерть, а сидящие за столом мгновенно успевают все схватить.

И все сложится. И во втором акте вся компания поедет к морю. Прекрасная юная общность, проводница подпевает. На достаточно большой высоте в открывшемся фрагменте занавеса является кабина ощутимо большущего грузовика с яростно поющим шофером (отличная работа Игоря Корнилова). И прекрасно сделанное огромным полотнищем море. От моря, как всегда, веет счастьем. Тем молодым черноморским нашим крымским счастьем, когда Турция-Греция-Египет были далеким космосом. И снова песни, и новые встречи, и смешные ребячьи мечты о том, как все когда-нибудь будет. (А ведь сбылось все, а мы и не заметили.) Несколько не то что неожиданно, а как-то некстати, что ли, вдруг в финале погибает герой. Как говорится, ничто не предвещало. Кроме исконно отечественной нелюбви авторов к хэппи-энду. Зрители так искренне радовались все действие, так принимали душой всю историю, что, как мне показалось, отказались горевать по этому надуманному моменту, желая сохранить улыбки. Нечто вроде «умер-шмумер, лишь бы был здоров». Лишь бы шел этот спектакль подольше, почаще бы выезжал на гастроли. И спасибо калужскому театру и лично Александру Борисовичу Плетневу за ожидаемое и полученное и просто зрительское и профессиональное удовольствие.

Фото Виктора Кропоткина

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.