Новосибирск

Выпуск № 2-122/2009, В России

В Новосибирском театральном институте состоялся первый набор студентов на режиссерский факультет.

Сообщение о грядущем наборе режиссерского курса в Новосибирском театральном институте — впервые в «нестоличном» вузе России — вызвало в городе бурную реакцию. Слышнее всех, как водится, звучали голоса авторов комментариев в интернете. Смысл их сводился к энергичным высказываниям: «Если не хотите работать в местных культурных помойках — езжайте учиться в Москву. Наших выпускников дальше Урюпинска не позовут» и осторожным сожалениям: «Да, интересно посмотреть на студента, который будет поступать на режиссуру в Новосибирске… Это ведь на самом деле нужно не совсем дружить с самим собой!!!». Провинциальные комплексы — на удивление живучая штука, что поделаешь.

Интересно, что примерно те же слова, хоть и с другой интонацией, говорили о грядущих приемных экзаменах ректор театрального института, художественный руководитель Новосибирского Городского драматического театра Сергей Афанасьев и его коллеги: «Очень любопытно посмотреть, кто к нам придет поступать. Наверное, частично это будут наши выпускники с актерского факультета. Но вот кто еще?» А на вопрос: «Что же заставит абитуриента выбрать вас, а не столичные вузы?» — в институте резонно отвечали, что на первый набор в НГТИ, скорее всего, придут люди, которые по разным причинам (и финансы здесь не на последнем месте) никогда бы не поехали поступать в Москву. Но — неисповедимы пути таланта. И если можно попробовать свои силы недалеко от дома, не ломая полностью привычную жизнь, решиться на этот шаг легче. Так все и получилось. Одна из абитуриенток, девушка с образованием юриста, сказала на собеседовании: «Я окончила институт, вышла на работу и… стала умирать…» А другая — Жанна, парикмахер-маникюрша из Кузбасса, показала мне мини-спектакль, как она «копила деньги на Москву, но у нее все равно не хватило. И тут она узнала про Новосибирск, и было ей счастье!». Анастасия, актриса, выпускница Красноярской государственной академии музыки и театра, приехала попытать судьбу, поскольку хотела бы стать режиссером маленького детского театра и ,может быть, — с актерами-детьми. Ни Настя, ни Жанна на режиссерский курс в этом году не попали. А всего желающих стать режиссерами набралось на старте 26 человек. Администрация Новосибирской области выделила институту 10 бюджетных мест. Невероятно щедро по нынешним временам. Но Афанасьев заявлял, что при наборе исходить будут отнюдь не из количества мест и что институт не ставит себе задачу «массового охвата» и «всеобщей режиссеризации» страны: «Актер-то профессия штучная, а режиссер — тем более. Мы примем только тех, в ком раскопаем «корешки профессии». Режиссер взращивается, вскармливается годами. Сорок — сорок пять лет — это еще считается молодой режиссер. А среди абитуриентов есть 18-летние!.. Когда они еще сформируются, когда обретут свою позицию, творческую и гражданскую... Но то, что пришли люди очень любопытные, любознательные, люди, которые по-настоящему хотят в этой профессии проявляться, — это, безусловно».

До третьего тура из всех «любознательных» дошло одиннадцать. И вот он — день подготовки перед решающим показом. Каждый будущий режиссер получил задание придумать и разыграть сценку, где финальной точкой должна стать «живая картина» русских живописцев XIX века. Какое-нибудь очень известное, хрестоматийное полотно, к примеру, «На бульваре» или «Свежий кавалер». К удивлению, ребята безбожно путали фамилии художников, как мне представлялось, заученных еще с начальной школы. «Что-то вроде Федоров… — тянули они и, получив мою подсказку «Федотов!», принимались рыться в альбомах,— найти картину, разглядеть во всех деталях и представить, что же происходило за пять минут до изображенного момента.

Афанасьев: «Наше культурное поле так давно не обрабатывалось, что много очень сорняка выросло. Сложно продраться к истинной сущности человека. Приходится прямо-таки снимать эту «культурную шелуху» с абитуриентов, чтобы они показали свое настоящее лицо. Да и эрудиция сегодня, она вся интернетная или телевизионная, книг люди почти не читают, к сожалению. А наша профессия требует чтения книг. В этом ее архаичность, может быть…».

Очень юная Аня, кажется, единственная из абитуриентов, для кого НГТИ будет первым после школы учебным заведением, «зацепившись» со мной взглядом, начинает говорить о театре — так, словно нас перед тем прервали на минутку. Называет имена — великие и те, что известны лишь профессионалам. Много говорим о Кокто. Аня цитирует его и других. Это не просто начитанность ученицы престижной школы из Академгородка, это театр, проникший в кровь. Вдруг пугается: «Вам не надоело меня слушать?» — и рассказывает, что в Москву ее не отпустили домашние. А с Новосибирским театральным — смирились. Что пугали ее «одиночеством и актерами», говорили, театр — жестокий мир. Но она готова на трудную жизнь, она сумеет противостоять всем тяготам — только бы заниматься театром.

Афанасьев: «Абитуриенты интересны уже тем, что они мечтают посвятить жизнь этой профессии. Они хотят этот мир отражать, творить из бытовой информации — художественную… Поступает к нам супружеская пара: выпускница НГТИ, пока что актриса новосибирского театра, и ее муж, человек по профессии от искусства далекий. Я долго их спрашивал, куда бы они хотели устроиться после окончания института?.. Молчали они, мялись, наконец, говорят: «Мы хотим создать свой театр!» И это прекрасно! Быть «реставрационным материалом» для уже существующих театров — благое дело. Но культурный процесс набирает силу, когда новая мысль осуществляется в новой форме. Когда создается новое пространство, не подчиненное тем законам, которые, может быть, и хороши, но или слишком академичны, или уже устарели».

Жанна не выпускает из рук носовой платок и каждые полчаса разговаривает по телефону с мамой, переживающей за дочку у себя дома в Кузбассе. «А я думаю — что со мной такое? А у меня опять 38!» У Жанны актерский и режиссерский опыт любительского театра. После школы Жанна подумала: «Ну что я в театре заработаю?» Выучилась на парикмахера-маникюршу и поняла: «Только режиссура!» Жанна двумя ловкими движениями расчесывает короткий черный паричок, раздобытый ею как реквизит, напяливает на свои длинные светлые волосы, и — преображается то ли в домовенка, то ли в мальчишку-озорника из детской сказки. Вокруг Жанны пространство вскипает идеями и образами. «Слишком много харизмы», — так сказал, впрочем, не о Жанне — о себе, выпускник технического университета Сергей Чехов. Сергея нарасхват приглашали в свои сценки коллеги по вступительному марафону. Сергей чувствует себя в атмосфере создания пусть крохотного, но спектакля же! — как рыба в воде. Уверен, раскован, сыплет собственными идеями, с готовностью подхватывает чужие. На реплику Насти из Красноярска, что он, мол, слишком серьезен для эксцентричной роли в ее «живой картине», Чехов представил такой диапазон своих возможностей, что стало очевидно: в случае чего, режиссер Чехов покажет актерам как надо играть.

Справедливости ради скажем, что репетиции шли бестолково. Практически и не было репетиций — все оставили творческую работу на ночные часы. Зато столько суеты и разговоров вызывала техническая и организационная сторона дела. Вот реквизит — его надо добыть самостоятельно, и сооружение «декораций» из стола, лавки, стула и пианино рождалось не вдруг. Из этих нехитрых предметов надо было создать антураж городского и домашнего убранства XIX века. И если бы не Татьяна и Михаил — та самая пара, что мечтает о своем театре, — вряд ли к вечеру каждый успел бы прогнать свой «спектакль» даже разок. Татьяне знакома суматошная кухня подготовки к показу — она актриса. Однако кроме нее актерское образование было еще у нескольких абитуриентов, но режиссировать всем творческим процессом взялась именно Татьяна.

Афанасьев: «Театр — дело коллективное. Коллектив должен сговориться, чтобы понять друг друга. Но без знания правил и законов сговориться сложно. Получается любительщина: на один раз сговориться получится, а повторить — никогда! Чтобы язык «сговора» освоить, и существует театральное образование. Ну, и вторая наша задача (не вторичная!) — повышение общей культурной базы студентов, эрудированности их — для постижения общечеловеческих законов бытия, соотнесенности человека и мировой культуры. И мы будем просвещать тех людей, кто останется у нас, всеми доступными формами, методами, способами. Театр — искусство сиюминутное, никак не фиксируемое. Но какие-то обломки археологические можно посмотреть и по ним восстановить живой организм».

А режиссер — один в трех лицах: он и творец, и организатор, и педагог. Он должен придумать, организовать, научить. Конечно, есть и общие требования к представителю творческой профессии: образное мышление должно у человека наличествовать, ассоциативное мышление, художественная отзывчивость, умение фантазировать. У режиссера – еще и воля.

Хотя... ты все равно субъективен. И паника иной раз появляется: а вдруг ты желаемое принимаешь за действительное?.. Находишься в плену обаяния абитуриента?.. Нормой-то все равно считаешь себя, опираешься на собственный опыт: вот эти качества, дескать, мне помогли — значит, и студенту помогут. Очень многое определяет интуиция. Методики создают каркас и фундамент. И только человеческий резонанс создает живое наполнение процесса творческого образования.

В итоге на первый курс режиссерского отделения НГТИ поступила треть подавших заявления — всего восемь человек. Поступили инженеры, юрист, актриса, вчерашняя школьница и так далее.

Ну и к вопросу о будущем. Выпускники актерского отделения НГТИ стопроцентно востребованы. Лучшие из них получают несколько приглашений и выбирают лучшие. Случится ли то же с выпускниками-режиссерами? Поживем — увидим. В институте говорили: «Скоро к нам и из Москвы станут приезжать абитуриенты».

В тех же комментариях, с которых мы начинали этот рассказ, есть фраза: «Мафиозные сети Афанасьева распространяются все дальше и дальше». Что ж, если понимать под этим формирование местного культурного сообщества — без оглядки на столицы, то анонимный автор высказывания, пожалуй, прав!

Ну а еще один сетевой автор, предложив разнести «в народ» эти самые комментарии, подытожил: «Хоть город в другом свете выглядеть будет, чем он сейчас в культурном плане выглядит». И этими словами хочется закончить материал. Потому что — режиссеров ли готовить, письма ли подметные писать — в обоих случаях «культурный план» города будет явно выглядеть иначе.

Фото Анны Платоновой

Фотогалерея