В жанре портрета/Семен Лерман

Выпуск 3-123/2009, Лица

Давайте заглянем в мастерскую художника. Там обязательно есть мольберт, холсты, палитра, кисти, обилие самых разных красок… В общем, все, благодаря чему возникают картины. Например, портреты. А что необходимо для создания литературного портрета? Может быть, бумага станет холстом, а основные цвета палитры – словами самого героя? Попробуем…

«Театр меня спас». Эта фраза принадлежит человеку, связанному с театром. Ее произнес Семен Эммануилович ЛЕРМАН, главный режиссер Нижегородского театра «Комедiя», народный артист России, заслуженный деятель искусств Эстонии, лауреат премии Нижнего Новгорода. Согласитесь, список регалий внушительный. Но хотелось бы «нарисовать» не парадный портрет, а заглянуть в закулисье внутреннего мира большого художника.

О высоких профессиональных достижениях С.Лермана написано немало. И о престижных премиях, и о том, что львиную долю репертуара театра составляют его постановки, и о том, что сила творческого горения маститого режиссера находит отражение в его учениках. Но все это крупные мазки. А если попытаться найти полутона в биографии мастера? То, что скрыто за беспристрастными фактами карьеры. Пусть это будет набросок в пастельных тонах.

«Театр спас меня от зажима»... Оказывается, еще мальчишкой Сеня Лерман часто выступал в художественной самодеятельности. И даже ставил пьесы в собственном кукольном театрике. А еще он был увлекательным рассказчиком. Ребятня сбегалась из соседних дворов, чтобы послушать выдуманные Сеней истории. Он очень любил читать – вот откуда брались Мери и Джеки в его наивных литературных фантазиях.

И все было бы хорошо, если бы не страшная стеснительность юного актера. Его и впоследствии упрекали в зажатости, но застенчивый молодой человек просто не мог совладать с собой. На сцене он краснел и терялся.

Но однажды художественный руководитель кружка (Сеня играл тогда роль Чубукова в чеховском «Предложении») привез настоящий актерский грим. Юному артисту наклеили бороду, «нарисовали» лицо, и он вдруг почувствовал невероятную свободу. Под крики зрителей «Сеня, давай!» в этот раз он сыграл спектакль с особым вдохновением. Скрыв стеснительность «завесой» грима, он стал искать новое для себя состояние. Магия перевоплощения, дающая возможность примерить на себя разные образы, для скромного мальчишки открывала далекие горизонты. Поняв это, Сеня Лерман ощутил невероятную тягу к актерскому ремеслу. Но тогда о театре как о профессии он еще не задумывался. Что же сулило будущее?

«Я с ужасом думаю, что мог бы быть морским инженером»... Увлечение увлечением, но родители хотели видеть сына в «приличной» профессии. Поэтому после окончания школы он подал документы в знаменитое Ленинградское военно-морское училище. Получил положительный ответ. И уже готов был уступить родительской воле, а школьный аттестат позволял надеяться на успехи в технической области. Но тут вмешалась война. В компании знакомых ребят он, не раздумывая, отправился на призывной пункт. Строгая фраза военкома: «Идите домой, вас вызовут» - обнадеживала, но надо было действовать.

Семен поступил в танковое артиллерийское училище, откуда позднее и отправился воевать. Но и в те страшные годы он не оставлял любимое дело. На отдыхе или в резерве, когда голос войны ненадолго стихал, он играл, иногда сам ставил спектакли по просьбе командования.

«Мы играли, а война шла себе»... Можно сказать, что театр снова пришел на выручку молодому человеку. Благодаря творчеству, ужасы войны, быть может, не так истово впивались в душу, переполненную ощущением романтики. Приближался Сталинград, в артиллерийском училище ставили «Тропу шпиона» Дюма. Мягкому, добродушному Сене досталась роль Цезерины. Перчатки скрыли грубые курсантские руки, а воздушное жабо придало образу женственности… В общем, приходилось играть разные роли. И все это на фоне зловещего сумрака войны. Но ведь молодость тем и хороша, что способна жить своей, ирреальной жизнью.

Кружил голову не только театр. Еще в мирное время Семен был влюблен. Вместе с ней они играли в драмкружках, потом она звала его в Щукинское. Вернувшись с войны, Семен нашел ее в Харьковском театральном институте. Вопроса, поступать или нет, даже не возникло. Конечно, да. Вот так, наивными юношескими тропами, суровыми дорогами войны С.Лерман пришел в театр. А потом была оттепель.

«Воздух казался другим, может быть, потому, что я был молод»... Начинающий артист старался впитать все, что касалось профессии. Он не вылезал из московских театров, смотрел все новые постановки. «Таганка», «Современник», спектакли Эфроса… В это время смело заявляла о себе молодая, дерзкая поэзия Евтушенко, Вознесенского.

Потом было знакомство и теплые отношения с О.Ефремовым, Г.Волчек, Товстоногов делился с Лерманом секретами режиссерского мастерства. Работа в Нижнем Новгороде свела его с П.Фоменко, который вел здесь лабораторию. Водоворот впечатлений! Вера в будущее театра и страны…

А дальше – новые вершины, новый угол зрения на театральное искусство. Режиссура. Теперь твой выбор определяет судьбу спектакля. А что делать, когда хороший приятель пишет пьесу средней руки, и ты ставишь ее, не в силах отказать другу?

«Так я познал, что такое компромисс»... Бывали сложные времена. По просьбе руководства приходилось ставить спектакли идеологической направленности, приуроченные к датам (не обошлось, к примеру, без «Бронепоезда 1469» В.Иванова). И все-таки спектаклей-отдушин было больше. Спектаклей, оставивших след не только в сердцах зрителей, где казалось – ты что-то нащупал, ухватил атмосферу. «Иудушку Головлева», «Собачье сердце», «Любовь и голуби» можно в этом смысле считать любимыми созданиями режиссера.

Что же происходит после выхода спектакля в свет? Да, без критики – никуда. А какие раньше были критики!

«Они умней меня, с грустью это констатирую»... Сейчас мало театроведов, способных дать интересную и профессиональную оценку твоему творчеству, особенно в провинции. А бывали в Нижнем Новгороде критики «московского» уровня – Ю.Волчек, А.Алексеева, Фих. Кто-то из них «сочно и вкусно» описывал спектакли, кто-то критиковал и анализировал, но это было искусство, а работы были талантливыми литературными опусами. К таким «акулам пера» стоило прислушиваться.

Сегодня в творческой копилке С.Лермана огромное количество постановок. Казалось бы, можно успокоиться и не обращать внимания на то, что говорят вокруг. Положиться на себя.

«Но откуда питаться?» Даже прочитанная фраза может стать помощником в работе над спектаклем. Заглянешь в «книгу высказываний» (есть такая у С.Лермана), и обязательно найдется мысль, которая натолкнет на нужный ответ. Недавно попалось ироничное замечание французского трагика Коклена о том, что «актеры должны быть естественны обязательно, но естественны, как орлы, а не как куры». Не убавишь – ни прибавишь. Впрочем, учиться режиссер Лерман предпочитает у самой жизни. Умение видеть и слышать окружающее он считает одним из важнейших качеств художника.

«Театр – это колоссальная отвлекающая профессия». Если ты открыт впечатлениям, то и уставать некогда. А чтобы не уронить заданную планку, приходится забывать даже о возрасте. Сколько десятилетий минуло, сколько виражей пришлось преодолеть в поисках ускользающей истины. Был ли ты счастлив?.. Сейчас понимаешь – да. Особенно в середине пути, когда многое знаешь и умеешь, но еще полон нерастраченной энергии.

Портрет готов? Кажется, ему недостает нескольких штрихов. Здесь есть прошлое, настоящее, а как же будущее? Будущее театра, например.

«Человек настолько неисчерпаем, что никаких забав с «измами», может быть, и не нужно». Это к вопросу о форме выражения. Кто-то видит в «Черном квадрате» Малевича зашифрованные смыслы, а кто-то идет мимо, пожимая плечами. Модернистские течения имеют право на существование, свобода выражения необходима в искусстве. Но в наших руках уже есть «ключ» к человеческой душе. И больше, чем психология, о человеке не скажет ни одно направление искусства. Будущее за психологическим театром, уверен С.Э.Лерман.

Сейчас Семен Эммануилович – режиссер театра комедии. Возможно, в «нарисованном» портрете не заиграли юмористические оттенки, но автора оправдывает серьезность повода, благодаря которому возник этот камерный лирический набросок. В апреле нынешнего года С.Лерману присуждена одна из самых престижных премий в области театра – «Золотая Маска» (в номинации «За Честь и Достоинство»). 13 мая, в день открытия Приволжского театрального форума, народный артист России Семен Лерман получил высокую награду из рук народного артиста России Евгения Стеблова.

Когда-то давно актерская «маска» скрыла робость юного артиста. Теперь, сияя золотом побед, она освещает путь большого мастера.