Послевкусие. "Дягилевские сезоны:Пермь-Петербург-Париж"/IV Международный фестиваль "Дягилевские сезоны"

Выпуск №4-124/2009, Фестивали

Международный фестиваль «Дягилевские сезоны» прошел в мае в четвертый раз. Этот гигантский мегафестиваль является одновременно главным брендом пермской культуры, головной болью и сильным раздражителем для краевых властей.

Напомню, идея его создания принадлежит художественному руководителю Пермского академического театра оперы и балета Георгию Исаакяну. Пермь, где Сергей Дягилев сформировался и откуда уехал восемнадцатилетним, Петербург – город, где он превратился в крупную фигуру художественного мира, и Париж, покоренный русским искусством благодаря ему, раз в два года должны каким-то образом объединяться вокруг этого легендарного имени на пермской земле.

Фестиваль с самого начала развивался как мультикультурный. На Дягилевском фестивале всегда находится место и художественным выставкам, и музыкальным концертам, и научному симпозиуму «Дягилевские чтения», и фильмам, связанным с русскими сезонами, и выставкам фотографий. И в этом году все было в привычном формате. Дягилевский фестиваль, как гигантская воронка, затягивает в себя самые разные культурные институты России и Европы.

Но год нынче необычный: исполнилось ровно сто лет с того момента, когда Париж был буквально захвачен русским искусством. Когда имена русских танцовщиков антрепризы Дягилева, художников, композиторов, оперных солистов потрясли тогдашнюю столицу европейского искусства. Поэтому в юбилейном году культурных событий на фестивале оказалось намного больше, даже, кажется, с избытком.

В 55 мероприятиях фестиваля приняли участие 200 гостей из 14 стран, 250 пермских участников и более 15 тысяч зрителей. Невозможно было охватить все. В рамках фестиваля прошли 4 художественные выставки, концерты органной, камерной, этно-джазовой музыки, творческие встречи, круглые столы по проблемам оперного и балетного искусства. Прекрасную программу документальных фильмов Франции, Швейцарии и Германии представила Пермская синематека, были задействованы несколько сценических площадок города.

Но, пожалуй, впервые в программе фестиваля оказались и досадные недоразумения, чтобы не сказать больше. Совершенно не вписался в концепцию главный теперь в Перми галерист Марат Гельман со своими «Синими носами», которые будоражили общественное мнение лет «надцать» назад, а сейчас просто слегка покоробили церемонную пермскую публику, и яростно бьющимся за популярность Олегом Куликом. На приглашение «человека-собаки» были отданы немалые деньги, но желающих посмотреть на него оказалось не более тридцати человек.

Да и не надо бы смешивать так называемое актуальное искусство, которое, как его ни назови, искусством от этого не становится, и искусство подлинное. Пермский губернатор Олег Чиркунов и нынешний пермский министр культуры Борис Мильграм страшно увлечены сейчас актуальным искусством. Ничего страшного в этом нет. Ну, открыли его люди для себя, и лучше поздно, чем никогда. Кроме того, Гельман действительно превосходно владеет искусством пиара. И уже неоднократно прославил пермскую власть с помощью актуального искусства. Но Дягилевский-то фестиваль благородной породы, и не надо бы позиционировать его таким образом.

Конечно, главной площадкой и центром всех событий был Пермский театр оперы и балета им. П.И.Чайковского. На открытии в исполнении пермской балетной труппы был показан балет «Половецкие пляски» в хореографии Михаила Фокина, перенесенной педагогом-репетитором Мариинского театра Галиной Рахмановой (реконструкция сценографии Н.Рериха и костюмов сделаны Вячеславом Окуневым), и два современных балета Большого театра: «Русские сезоны» Алексея Ратманского на музыку Л.Десятникова и «В комнате наверху» на музыку Филиппа Гласа в хореографии Твайлы Тарп. Это было наслаждение. Молодые солисты труппы Большого театра продемонстрировали прекрасную танцевальную технику, умение работать в разной стилистике, необычайно тонко ощущать и передавать современную хореографическую лексику.

Вообще, на этом фестивале было много современных балетов и современного танца. Не всегда это было удачно. Но диапазон эстетических возможностей был продемонстрирован сполна. От старинной романтической «Жизели» Адана, где партию Жизели исполняла уже известная пермской публике этуаль Парижской Оперы Клэрмари Оста, до группы современного танца Нидерландов, весьма наивной и корявой. От «Балета Евгения Панфилова» до танцевальных трупп Эстонии и Испании.

Кстати, нельзя не упомянуть настоящий артистический подвиг молодого солиста пермского балета Роберта Габдулина. В «Жизели» ему внезапно пришлось заменить получившего травму в первом действии солиста Парижской Оперы Николя Ле Риша, исполнявшего главную роль графа Альберта. В чуть затянувшемся антракте его нашли, одели, и… он достойно провел свою партию с незнакомой для себя партнершей – Клэрмари Оста. Надо признать, это был один из самых волнующих моментов «Жизели».

Художественный руководитель театра Георгий Исаакян, заслуженный деятель искусств России, лауреат Государственной премии и свежеиспеченный лауреат «Золотой Маски», стал ключевой фигурой фестиваля. Традиция «дягилевских сезонов» – мировые премьеры опер, поставленных в пермском театре. Нынче это были духовная опера Антона Рубинштейна «Христос», найденная в Германии потомком композитора Антоном Шароевым, спасенная от забвения и поставленная Г.Исаакяном, и «Один день Ивана Денисовича», опера Александра Чайковского по одноименной повести А.Солженицына. Конечно, перед премьерой было много опасений. Трудно было представить себе сочетание простой и суровой прозы великого скитальца и оперу, которая по определению условна и никак не имитирует жизнь.

Г.Исаакян и А.Чайковский взяли в основу либретто подлинный текст повести. А в основу сценарного плана положена ее структура: один день обычной лагерной жизни. Текст Солженицына, ставший когда-то первым словом правды о страшной трагедии, постигшей наш народ, воспринимается сейчас как слово летописца. Уже невозможно разбирать художественные достоинства повести. Она читается как исторический документ, в котором невозможно ничего изменить. Правда, в нашей стране прошлое изменчиво, оно зависит от настоящего, которое склонно переписывать историю бесконечно. Но с Солженицыным так не выйдет. И спектакль Исаакяна – еще одно подтверждение того, что не все еще умерли из тех, кто может сказать правду.

Георгий Исаакян – человек иного поколения, нежели уходящие очевидцы ГУЛАГа, но он художник, для которого важна историческая память. В спектакле сошлось все: глубокая образная сценография Эрнста Гейдебрехта, музыка Александра Чайковского, пронизанная мелодиями и ритмами эпохи, прекрасная работа хора и оркестра (хормейстер-постановщик Владимир Никитенков, дирижер Валерий Платонов) и режиссерский замысел, претендующий не на рассказ об одном дне заключенного, а на бытийную, экзистенциальную трагедию. В ней нет трагического героя в его обычном понимании. В ней трагическим героем является огромная масса людей, полуживых, почти потерявших человеческий облик и мечтающих только о том, чтобы выжить.

В сценографии Гейдебрехта показан один из кругов ада. Причем не первый. Черное небо, ряды колючей проволоки, ненавязчиво, не буквально, но где-то наверху, опутывающей все и всех. Замерзшая, неживая фигура часового. Человеческая масса, которая каждодневно проходит жизненный цикл: рождение – муки – смерть. Подъем – работа – отбой. В первом действии еще встречаются моменты быта: мытье полов, медпункт, шмон. Во втором действии работа, бессмысленная и бесчеловечная, означает строительство нового лагеря. Разговоры, которые ведут зеки, – абсурдное напоминание о прошлой жизни, к которой, как из ада, нет возврата. Кажется, что это уже не люди, а души людей. Кажется, что жизнь на земле вообще закончилась, и это какое-то безобразное и расчеловеченное существование. Павел Брагин – исполнитель роли Ивана Денисовича Шухова сумел показать судьбу любого из безвестно канувших в ГУЛАГе миллионов. Этот спектакль хочется пересмотреть и обдумать. Он того стоит. На ночной генеральной репетиции и на премьере присутствовала Наталья Дмитриевна Солженицына. Она была очень взволнована. На открытии фестиваля она зачитала письмо, в котором Солженицын разрешил Исаакяну работу над оперой. Изысканно-старомодный строй письма напомнил об ушедшей эпохе, о какой-то другой человеческой породе. И еще вспомнилось: «…нету их, и все разрешено». Но нет. Все-таки не все!

Фестиваль закончился большим подарком пермской публике. На закрытии было настоящее балетное пиршество: спектакль пермской труппы «Видение Розы» (Мария Белоусова и Роберт Габдулин), «Там, где висят золотые вишни» в хореографии Уильяма Форсайта (Мариинский театр) и выступление солистов Баварского государственного балета Северин Ферролье и Лукаша Славицки в балете Джона Ноймайера. А в официальной части церемонии закрытия было подведение итогов фестиваля и традиционного (по-прежнему единственного в России) конкурса продюсерских проектов. Два главных приза получили московский драматург Алексей Казанцев (посмертно) и создатель фестиваля «Реальный театр» Олег Лоевский (Екатеринбург). А среди проектов Пермского края жюри отдало пальму первенства Наталье Шостиной, создательнице этно-футуристического фестиваля «Камва». Правда, денежного приза она не получила. Но фестиваль она создала уникальный. И все у нее впереди.

А будущее «Дягилевских сезонов» внушает тревогу. Краевые власти считают, что фестиваль недостаточно «раскручен», недостаточно «пропиарен». В этом году из Москвы прибыл целый десант журналистов, которые перепутали в своих текстах все, что могли. Но написали все, что им было указано. И если так пойдет дальше, то красиво придуманный и правильно развивающийся фестиваль превратится в «бренд». А это ведь игрушки для властей. Известно, что с ними происходит, когда они наскучивают.

Фотогалерея