Егор Сальников. "100 страниц в кубе"

Выпуск №4-124/2009, Книжная полка

Егор Сальников. «100 страниц в кубе». Стихи. М, «УпакПринт». 2009

Актер-поэт – двойственность давняя, со времен Древней Греции, когда первые драматурги сами играли в своих трагедиях.

Традиция подхвачена в новой эре, освящена знаменитейшими именами – Шекспира, Мольера, а из наших и недавних – Высоцкого.

Сказано не для сравнения с даром нового автора, но для расстановки ориентиров (хотя кто возьмется предсказать будущую орбиту по взлетному началу?): обе профессии из числа целительных и опасных, соответственно для окружения и профессионала. И обе благоприятны для молодости – раскованной, дерзкой, зажигательной, суждено ли с ней встретиться на подмостках, экране или в поэтической книжке.

Обе отражаются друг в друге – по крайней мере среди стихотворений, вошедших в «100 страниц в кубе», находишь и «Маски», и «Отелло – мысли», и «Болилок» с трогательным напоминанием о спектакле Филиппа Жанти. А среди персонажей опять же Шекспир, Пастернак, Булгаков, да еще обитающие по соседству с автором, в восьмом круге классического ада (для забывчивых – пояснение в комментарии: круг лжецов).

Второй сборник двадцатилетнего Егора Сальникова (он и открывается программно стихотворением «20 лет») включает строчки, написанные в последние годы. Это период вступления в самостоятельную жизнь (он закончил ВГИК в прошлом году, курс Александра Ленькова), благословенное время, когда перспективы еще туманны, но все в отсветах радужных надежд; когда с однокурсниками и старыми друзьями пока не расстался, а новые все появляются и появляются; когда энергии и сил хватает на дела и на радость от полноценного участия в жизни мира.

Впрочем, мир не очень-то рад приходу поэта: как сказано где-то у Платонова: люди старшего поколения планету для смены «готовили, да не управились». Отсюда тревожные мелодии – «Нюрнбергский процесс» или Эйфель, «чей скелет обглодан», Распятый и Цхинвал: «Место, где нам лежать, еще и не завоевали»... Восхищение сокровищницей Земли, которым полнился предыдущий сборник, дополняется знанием о планетарных бедах и переплавляется уверенностью в своей магии и мощи, особенно при обращении к любимой:

Я

Все равно

В тебе займу

Свою

Особенную нишу.

А доказательством еще не ушедшего мальчишества, знаком общности с ровесниками (они, увы, далеко не всегда обладают той широтой кругозора, что у Егора) – «прикольное» оформление, начиная с обложки, закамуфлированной под давнюю пачку сахара (со всеми данными о содержании углеводов и условиях хранения), до пиктограмм с секретом или без.

К актеру Егору Сальникову известность уже подходит. Слава поэта еще солидно медлит.