Омск

Выпуск № 7-127/2010, В России

Смена главного режиссера – всегда стресс для театра, особенно если с прежним главным было найдено взаимопонимание и пережит настоящий художественный успех. Новый главный (любой!) – в этой ситуации хуже прежнего по определению. Поэтому ситуация режиссерского дебюта Георгия Цхвиравы на сцене Омского государственного академического театра драмы выглядит непростой. Омская труппа имеет отличную репутацию, которую она зарабатывала десятилетиями: великолепное чувство партнера, глубина погружения в авторский замысел, подлинная ансамблевость исполнения. Как-то покажет себя режиссер в работе с труппой и, в свою очередь, труппа с режиссером…

Успех «Трех девушек в голубом» громким не назовешь, но это настоящая и серьезная работа театра, о которой стоит поговорить отдельно, ибо Цхвирава демонстрирует отличную школу режиссуры и редкое чувство актера. Он не «сочиняет» спектакль поверх пьесы, он извлекает образ спектакля из образности драматурга – это редкое и потому особо ценное качество режиссуры Цхвиравы. Игра артистов в этом спектакле носит подлинно ансамблевый характер. Исполнители демонстрируют великолепное чувство партнера, глубину погружения в авторский замысел, точную меру выразительности.

Комедия Людмилы Петрушевской трудна для постановки прежде всего своей «разговорностью», а во-вторых – типом психологизма, уже ушедшим в прошлое, но еще не ставшим классикой. У каждого из ее персонажей – свой норов, характер и ум, но вместе они образуют некую единую человеческую общность, отмеченную печатью незадавшейся судьбы. Дачные 6 соток плюс кухонные 6,5 квадратных метров плюс 2,20 – потолок. Этими цифрами определяются не только «хрущобные» параметры столичного житья-бытья, но и жизненный горизонт обитателей этих «хрущоб» – московских служащих средней руки. Зимой – день за днем на опостылевшей службе. Летом – день за днем в подмосковном дачном домике почти без крыши с разваливающимися «удобствами» во дворе. Забот – мелочных, но неотвязных – много. Радостей – убогих и коротких – мало. И заботы, и радости накладываются на постоянный нервно-раздражительный фон, которому никакое успокоительное помочь не в силах. Да к нему и не прибегают – настолько привычно раздражение, пронизывающее психику, общение, саму жизнь. Никто здесь ни на кого не надеется и не рассчитывает ни на чей сочувственный отклик. И все – говорят, говорят, говорят. Выговариваются, будто сами себе что-то объясняют и самих себя в чем-то убеждают. На сочувственный отклик собеседника – надежды никакой, поскольку он тоже говорит сам себе и уговаривает сам себя. Погруженные в собственные неурядицы, они только о них и могут разговаривать, по-настоящему их интересует только «свое», а «чужое» способно вызывать лишь досаду на глухоту того, кто рядом. По мере развертывания сценического сюжета неповторимость словесной ткани пьесы, трезвая и жесткая авторская интонация Петрушевской проступает и слышится все отчетливее. И это общая заслуга артистов, сумевших воспринять, прожить и выразить содержание жизни своих персонажей.

По облику спектакль историчен – узнаваем облик «застойной» эпохи (художник Эмиль Капелюш), персонажи одеты по моде тех лет, звучат шлягеры семидесятых, действие пронизано реалиями прошлого века. Но этот историзм особого впечатления сегодня не производит, и у омского зрителя вызывает уважительно-вежливую, но не активно-сочувственную зрительскую реакцию. Может быть, режиссерскому замыслу не хватило специфично современного разворота давнего сюжета: с большей настойчивостью выявленного отношения к нашему общему прошлому.

Позволю себе высказать одно соображение общего порядка. Произведения, написанные во второй половине прошлого века, ныне проходят испытания на художественную прочность. Большая литература отделяется от беллетристики, одни пьесы становятся классическими, другие забываются навсегда, ибо другой участи не заслуживают. Это происходит на наших глазах: отбор производят театры, приговор выносят зрители. Обращение Омского театра к драматургии Петрушевской – отдельный случай, в котором выражается общая тенденция времени. То, что Петрушевская пишет отлично, вряд ли у кого-нибудь вызывает сомнения, и омская премьера «Трех девушек в голубом» подтвердила высокую репутацию драматурга. Хотя она и не вполне совпала с «нервом» современности, но достоинства ее несомненны: большая режиссерская культура, сохранность традиции сценического психологизма, стилевая точность актерского исполнения.

Однако главный режиссер – это не только собственные постановки, но и художественная программа развития. Поэтому интересно, как вписываются в репертуарную политику театра «Экспонаты» Вячеслава Дурненкова, идущие на малой сцене в режиссуре Дмитрия Егорова. Вопреки ожиданиям, «Экспонаты» оказались спектаклем с положительно заряженной энергией: в нем явственно ощущается светлое вампиловское начало. После каждого сыгранного эпизода исполнители присаживаются на лавки вдоль стен, словно жители Полынска, устроившие себе перерыв посреди трудового дня. Лица внимательные, спокойные и очень живые. Артисты так органичны и непринужденны, что мы узнаем в них своих современников и соотечественников. Каждый берет роль в ее жизненном, психологическом, объемном содержании и проживает с той долей театральности, которая задана автором пьесы и выстроена режиссером. Замечательно играют все, но нельзя не выделить Валерию Прокоп в роли Бабушки и Моисея Василиади в роли Деда.

Спектакль опытного Цхвиравы словно выплывает из России вчерашней, спектакль юного Егорова живописует Россию сегодняшнюю. «Стык» этих двух премьер складывается в своеобразный сценический диптих – художественное высказывание театра на тему «русской судьбы». В ближайших планах театра – «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. Верный репертуарный выбор позволяет надеяться на продолжительный и успешный «роман» нового главного режиссера с Омской драмой.

Фотогалерея