Новосибирск

Выпуск №2-132/2010, В России

Уже после закрытия сезона Новосибирский академический театр «Красный факел» трижды представил на малой сцене премьеру «Без слов», оказавшуюся выразительнее и красноречивее иных многословных спектаклей. Я бы назвала этот спектакль «Четыре возраста любви».

Есть постановки, априори обреченные на зрительский успех, и есть тернистый зыбкий путь эксперимента, «езды в незнаемое», не гарантированный от провала, но весьма похвальный и благородный. «Красный факел», завершая 90-й сезон, сумел совместить оба направления, присутствующие в его репертуарной политике.

На показе мелодрамы «Продавец дождя» Ричарда Нэша в большом зале яблоку было упасть негде, а вот зрителю легко было свалиться в обморок от духоты. Аншлаг был такой, что не только в партере, даже на балконе не протолкнуться среди приставных стульев. Спектакль, поставленный главрежем Александром Зыковым, простой, как пареная репа (впрочем, изысканности придает сценография Олега Головко, опоэтизировавшего провинциальный быт юга США), длинно и подробно иллюстрирующий реплики, явные настроения и как бы тайные переживания персонажей, едва ли не каждой мизансценой вызывал бурную одобрительную реакцию публики. В финале от оваций стены дрожали. Прервала шквал аплодисментов церемония закрытия сезона, в ходе которой были оглашены итоги, подведенные худсоветом.

«Сезон был одним сплошным праздником: мы отметили 90-летие театра, приняли участие в национальном театральном фестивале «Золотая Маска» и провели Первый межрегиональный фестиваль-конкурс «Ново-Сибирский Транзит», - объявили ведущие Владислава Франк и Константин Колесник. - Впервые сыграли «Степ на фоне чемоданов» и «Сегодня к тебе прийти не смогу» в малом зале, «Продавца дождя», «Мещанина во дворянстве», детскую сказку «Жила-была Сыроежка» на большой сцене. А премьера лермонтовского «Маскарада» состоялась дважды - она открыла сезон с народным артистом России Игорем Белозеровым в главной роли, а в новом году ее герой обрел лицо артиста театра и кино Александра Балуева».

Приз зрительских симпатий поделили Игорь Белозеров и Павел Поляков, которые также удостоились дипломов 1-й и 2-й степени и денежных премий за лучшие мужские роли сезона. Дипломами 3-й степени награждены Владимир Лемешонок и Константин Телегин. Среди актеров был также отмечен Евгений Терских, а среди актрис - Елена Жданова. В закулисье, лидировал реквизиторский цех, возглавляемый Лилией Гончаренко, а премия имени Веры Редлих, спонсором и соучредителем которой в этом году явилась компания «Балтика», достался Маргарите Сапун, начальнику костюмерного цеха, что совершенно справедливо: костюмы в минувшем сезоне действительно поражали воображение. Под занавес нарядные актрисы и актеры на подмостках исполнили на разный манер, с разными интонациями строфы стихотворения Валентина Гафта «Театр» и забросали зрителей красными розами - эмблемами взаимной любви. Еще «под занавес» состоялся фуршет для коллектива, на котором отсутствовали участники грядущей премьеры «Без слов». Им реально предстояло объясняться и взаимодействовать без слов, воплощать замысел режиссера и свои образы на языке взглядов и жестов, мимики и пластики. А этот язык тоже начинает заплетаться, утрачивать внятность от алкоголя; ему также противопоказано переедание, а показана телесная легкость и гибкость, внутренняя подвижность, готовность к ежеминутным перевоплощениям.

Премьерный спектакль начался... из мрака, возник из тишины и темноты, словно из небытия. Когда стих шум в зале, в слабом рассеянном свете проступило лаконичное черное пространство - его бы наверняка одобрила мадемуазель Шанель с ее приверженностью к монохромности и четким линиям. Черный латексный пол, продолговатые черные выступы - подобия колонн - близ черного задника. Сначала возникли руки, пальцы, ощупывающие воздух. Так ведут себя слабовидящие или вовсе незрячие, стремясь изучить пространство. Потом возникло касание мужских и женских рук, трепетание их пальцев, выдающее напряжение. Столкнувшись лицом к лицу, они испуганно окропили друг друга водой, отталкивая холодными брызгами, но взаимное притяжение не пропало.

Первую картину условно можно назвать «Люди в белом», она - о первых робких чувствах, в которых сам себе стесняешься признаться, не то чтобы проявить их перед окружающими. Создатели спектакля «Без слов» - режиссер Тимофей Кулябин и хореограф Ирина Ляховская - поместили юных персонажей в ситуацию танцев под транзистор, происходящих, вероятно, где-то в парке, в 50-60-е годы прошлого века. Некоторые знаки и помимо музыки указывают на то, что дело было в Германии с ее тягой к порядку и чистоте, доходящей до стремления к стерильности, до абсурда. Четыре аккуратно причесанных девушки в белых платьях и белых туфельках-балетках ровным рядком сидят на стульях напротив кавалеров. Безумно волнуются - грудная клетка ходит ходуном, украдкой облизывают пересохшие губы и изо всех сил стараются держать осанку. Примерно то же происходит на другой стороне сцены с парнями в безупречно-белых рубашках и костюмах. На танцах грациозно вальсировать, попутно знакомясь, удалось далеко не всем. «Плохому танцору» - Константину Колеснику, воплотившему этот образ, - постоянно что-то мешало. То друзья останавливали его в намерении пригласить понравившуюся девушку (Антонину Кузнецову) советами застегнуть пиджак или поправить волосы, то музыка заканчивалась, а на последней попытке вдруг транзисторный приемник потерял волну, захрипел и сдох, за что в сердцах был выброшен в темноту аллей, полетел на свалку.

Сильнейший момент этой картины - обнажение. Девушки, прощаясь с невинностью, снимают обувь и бредут, оставляя за собой белоснежные следы на черном, а парни, снявшие с себя белоснежные сорочки, ползут за ними, рассматривая те святые следы и вытирая их. Только в юности возникают такие коленопреклоненные чувства, острота раскаяния, сочувствия и сопричастности. А далее опыт их притупляет, ведь невозможно жить с вечно воспаленными нервами и виной за тех, кого приручил...

Соло в первой картине ведет Антонина Кузнецова, девушка, так и не приглашенная на танец. Она - худышка с несколько «буратинистой», полудетской, не оформившейся пластикой, шатаясь и запинаясь, несет распятую на руках белую рубашку несостоявшегося возлюбленного и молит каждого встречного даже не о любви, а о понимании и приятии. Рациональные самцы ее решительно отвергают, один самовлюбленный тип из любопытства рубашку примеряет, красуется в ней перед зеркалом, но быстро скидывает, выкидывает, и только в конце мучительного, унизительного пути она обретает того, кто... Впрочем, не берусь утверждать, что мое восприятие, моя трактовка знаков и символов, на которых строится каждая минута спектакля «Без слов», единственно верна. Не сомневаюсь, что в каждом такте действия можно подметить миллион других оттенков и найти им иные толкования. Мы здесь, в Новосибирске, пока еще не сталкивались с такого рода зрелищами - одновременно гламурно-стильными, отмеченными настоящим вкусом, безупречной исполнительской культурой, имеющими отношение и к contemporary dance, и к драме. В общем, этому жанру определения подобрать пока не могу, а зрелище, тем не менее, получилось восхитительное, завораживающее.

Вторая часть желтого цвета. Желтое на черном смотрится столь же эффектно, но контрастнее, ярче, чем белое. «Люди в желтом» - это гимн цветущей молодости, самому солнечному времени жизни. Недаром все персонажи носят не только желтые костюмы и платья, но и желтые очки разных конфигураций, позволяющие видеть жизнь в солнечном свете и наслаждаться ею. Повзрослевшая молодежь (судя по костюмам и по музыке с рефренами буги-вуги и хип-хопа - из 70-х годов) уже не настолько наивна, чтобы стесняться поцелуев и объятий. Напротив, все выпендриваются друг перед другом, демонстрируя умения и возможности. Эту картину можно было бы назвать самой беззаботной, если бы не дуэт двух обладателей... горшечных растений. У него (Константин Телегин) желтое растение в большом желтом горшке, у нее (Валерия Кручинина) - маленький желтый цветок. Они носятся со своими тепличными цветами и самостийностью как с писаной торбой. Вернее, ведут себя, как подобает полным эгоистам или испуганным чудакам, которых пугает чужой запах и все-таки некая метафизика притягивает друг к другу.

Третья история с условным называнием «Люди в красном» - это история зрелой любви, воспламененной страсти, бушующих крови и плоти. Красное на черном выглядит еще красивее, чем невинные белые тапочки в сравнении с эротичными каблуками (художник по костюмам Ирина Долгова из Санкт-Петербурга). Пары безумно, беззаветно влюбленных разыгрывают «Кармен», впрямую не следуя сюжету, но в зачине методично разжигая спички и бросая их тлеть, раздувая ноздри, готовясь к схватке, к неотвратимой битве полов. Уже никто никому не верен и никто никому не верит. Главную партию ведут актриса Дарья Емельянова, спелая, соблазнительная красотка, и Евгений Терских, определенно первый мачо в труппе «КФ», рядом с которым Том Круз, Бред Питт и другие голливудцы отдыхают. Ревность застит ему глаза, он отшвыривает возлюбленную на мягкие, атласные подушки, но в каждого, кто осмелится подойти к ней с приглашением на танец, стреляет, не глядя, и убивает. Страсть - это бескомпромиссность.

Четвертая картина, живописующая переживания любви последней, о которой Тютчев писал «ты и блаженство и безнадежность», окрашен в черный цвет. Белые следы на полу давно стерты. Желтые цветы, прежде сводившие с ума пряностью ароматов, не просто увяли, но обуглились. Алые сердца взрываются кучками пепла. Взметает тот пепел длинной юбкой в экспрессивной и сумасбродной пляске Ирина Кривонос, увлекая за собой «последнюю жертву» - Павла Полякова. В его облике есть нечто инфернальное. Вроде молод и красив, но ни жив ни мертв, по меньшей мере, неискренен. А любовь - не табель о рангах, она не ранжирует, а снисходит, осеняет. Самый трогательный фрагмент постановки, по-моему, финальный, который подводит к выводу, что и на склоне лет, при всем грузе любовных страданий и разочарований мужчина и женщина не остывают, продолжают вести игру, интересничать, интриговать друг друга до последнего вздоха, до той минуты, пока от них останется лишь горстка пепла.

Более впечатляющего, выразительного спектакля «со словами и без слов», признаться, давно уже видеть не доводилось. Процесс его создания, репетиции происходили если не в атмосфере строжайшей тайны, то в первом приближении к ней. Автор идеи, режиссер Тимофей Кулябин, накануне счел нужным, возможным поделиться лишь общими замечаниями: «Меня всегда смущало, что драматические артисты могут быть фантастически убедительными на сцене просто за счет умения органично произносить текст, найти достоверную интонацию... Почему так повелось, что основная часть работы сводится к тексту, к слову, а все, что за его пределами, становится как бы неважным? В этом есть какая-то подмена, ведь тело не лжет, в каждый момент оно взаимосвязано с психикой. И мне захотелось вообще лишить актера текста как прикрытия». Он умолчал о том, что без прикрытия текста собирается поведать о любви, чем несколько охладил интригу. И все-таки малый зал на всех показах спектакля был переполнен и зрителями, и вдохновенностью. А это только начало истории любви без слов.

Контуры нового сезона «Красного факела», который открылся в сентябре постановкой питерского режиссера Андрея Прикотенко по пьесе молодого, пока малоизвестного драматурга Вадима Бачанова «Сильвестр», уже обозначены. Две премьеры на малой сцене выпустит главреж А.М.Зыков - «Квартет» Рональда Харвуда и инсценировку повести Дины Рубиной «Когда выпадет снег». Вниманию детей и юношества будет предложена версия «Конька-Горбунка» Ершова - новогодняя премьера. А далее не будем загадывать - «тщетны упования на длительные сроки». Одно не оставляет сомнений - на «Без слов» попасть будет трудно, поскольку восхищения передаются, что называется, из уст в уста. Незапланированная, камерная премьера стала не меньшим событием, чем «Маскарад».

Фото Андрея Шапрана, Игоря Игнатова

Фотогалерея