И снова Моцарт

Выпуск №6-176/2015, Мир музыки

Оперные шедевры великого австрийского классика практически каждый серьезный музыкальный театр считает своим долгом иметь в репертуаре. А такие сочинения, как «Так поступают все» (Cosi fan tutte) и «Дон Жуан» (Don Giovanni) претерпели на ведущих мировых сценах столько интерпретаций, что сказать новое слово в их постановках - дело не из простых. Но это удалось сделать молодому голландскому режиссеру Флориссу Виссеру, поставившему «Так поступают все, или Школа влюбленных» в Большом театре, и Александру Тителю, впервые представившему «Дона Жуана» на сцене Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко.

«Так поступают все» - последняя оперная премьера Большого в этом сезоне - подтверждает не так давно взятый курс театра на традиционные постановки. Популярный шедевр В.-А. Моцарта на либретто Л. да Понте в версии постановщиков из Голландии, Италии, Англии без преувеличения великолепен.

Так редко встречающееся сегодня соответствие постановки исторической эпохе, казалось бы, потому и перестало быть модным в современной режиссуре, что в нем трудно быть оригинальным. Однако Флорисс Виссер сумел не только по-своему «вписать» театральный сюжет в законы эпохи классицизма, но и проникнуть в суть моцартовской партитуры, «пересказав» ее своим языком. Поклонник системы Станиславского, актер и музыкант по образованию, полагающий оперу самым увлекательным и универсальным видом искусства, он тщательно изучил партитуру и взял за «точку сборки» своей постановки драматическую «подкладку» этой dramma giocoso, вынеся на сцену «правду эмоций и правду музыки». А правда заключается в том, что в этом, на первый взгляд, веселом «любовном прямоугольнике» с переодеваниями и путаницей, на которых большинство постановщиков и делают акцент, весьма печальный финал - он и стал ключом к новому спектаклю. В постановке Виссера герои истории с обманом и подменой женихов проходят серьезную Школу влюбленных, созданную циником Доном Альфонсо. В этой Школе нет победителей и побежденных, а есть повзрослевшие и смирившиеся с всеобщим устройством молодые люди. Пережив нешуточные чувственно-драматические коллизии, они приходят к финалу с разбитыми сердцами, понимая, что счастлив может быть лишь тот, кто принимает все как есть, руководствуясь разумом.

Дон Альфонсо, меж тем, являя в своем роде образ мефистофелевский, в этом спектакле - главный персонаж: он инициирует игру «наивными юнцами», как марионетками, «жонглирует» влюбленными, перетасовывая их, а в конце говорит: «Соедините руки, вы же теперь женаты», хотя уже непонятно, кому с кем руки соединять... Кстати, в том, как Моцарт распределил голоса пар в опере, режиссер видит ее главный смысловой стержень: если в начале оперы тенор влюблен в меццо-сопрано, а баритон - в сопрано, то в конце все меняются местами. Но по эстетике оперы того времени это неверное сочетание, поскольку тенор, как правило, - это герой, которому положено воссоединиться с сопрано, а меццо-сопрано - чаще отрицательный персонаж (он и здесь быстрее поддается соблазну). Так, Моцарт «правильным» образом складывает пары только в перетасованном виде. И вопрос о всеобщем счастье остается открытым. У любого счастья есть оборотная сторона. Что и становится тем универсальным смыслом, который пытается донести режиссер, помещая вместе со сценографом Гидеоном Дейви действие в условный театр Дона Альфонса, у которого есть своя «изнанка». Весь первый акт мы смотрим через просцениум в зрительный зал, разместившийся на сцене, а во втором, когда перспектива переворачивается, мы видим привычную сцену. Это «театр в театре» со всеми атрибутами и чудесами машинерии XVIII века - ангелочками и демонами, искусственными волнами, вращением кулис, потайными люками - место магии и волшебства.

По-классицистски симметричные мизансцены заключают динамичную и страстную игру, идеи которой блистательно воплощены командой молодых артистов с яркими голосами: Анной Крайниковой (Фьордилиджи), Александрой Кадуриной (Дорабелла), Александром Миминашвили (Гульельмо), Юрием Городецким (Феррандо), Алиной Яровой (Деспина), Николам Казанским (Дон Альфонсо).

Музыкальный руководитель постановки и дирижер Стефано Монтанари, мастер аутентичных трактовок, создал воздушную и прекрасно сбалансированную музыкальную конструкцию без надрывов и мелодраматических страстей: умеренный тон в ней сочетается со стремительным темпом, с которым легко справляются исполнители.

Судя по бурным овациям публики, спектакль, соединивший мир условной «игры в театр» с неподдельными драматическими чувствами, обещает быть одним из популярнейших в афише Большого театра.

Музыкальный театр им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко закончил свой оперный сезон яркой премьерой «Дона Жуана». Автор спектакля, главный режиссер театра Александр Титель пригласил осуществить свой замысел художника Адомаса Яцовскиса из Литвы и дирижера Уильяма Лейси из Великобритании, который не так давно поставил на этой сцене «Сон в летнюю ночь», отмеченный «Золотой Маской».

Для Уильяма Лейси, за плечами которого уже восемнадцать моцартовских постановок, «Дон Жуан» на московской сцене - четвертый. Полагающий Моцарта своим «проводником в мир музыки», дирижер не перестает искать новые смысловые оттенки в его интонациях, предлагая слушателю каждый раз новую интерпретацию сочинений великого австрийца. Московский «Дон Жуан» У. Лейси - это по-классицистски равновесное сочетание ярких эмоций и прозрачного строя, изысканной нюансировки и контрастных темпов. Требовавший от музыкантов «честности исполнения», он добился звучания, захватывающего искренностью с первых аккордов. Оркестр точен и виртуозен. Солисты, двойной состав которых отобран Лейси на специальном кастинге, как нельзя лучше соответствуют намерениям постановщиков, составляя прекрасный вокально-актерский ансамбль: напористый жизнелюбивый Дон Жуан (размашистый бас Дмитрия Ульянова), полная трагедийной страсти Донна Анна (изысканное сопрано Хиблы Герзмавы), ее не менее страстный жених Дон Оттавио (Сергей Балашов), уставший от проделок хозяина Лепорелло (Денис Макаров), страдающая брошенная Донна Эльвира (Наталья Петрожицкая), легкомысленная Церлина (Евгения Афанасьева) со своим деревенским женихом Мазетто (Алексей Шишляев), грозный Командор (Дмитрий Степанович).

Правда отношений и чувств - вот «краеугольный камень» новой постановки. Это то, что не имеет исторической давности. Любовь и месть, радость и страдания, грех и возмездие - все эти чувства и мотивы вне времени, сегодня они столь же актуальны, как и в эпоху Моцарта. Именно по этой причине сценография и костюмы также вне времени: они условны и относятся в равной мере к эпохе классицизма и к нашим дням. Ничто не отвлекает слушателя от детально прописанных режиссером взаимоотношений. Этому служит и концепция минимализма, принятая авторами: минимум декораций, наполненных скорее символическим, нежели реальным смыслом. Отвечая мистической идее оперы, из темных недр сцены проявляется единственная конструкция - многоярусное нагромождение старых черных пианино. Некоторые из них являют свое оголенное многострунное чрево, на некоторых периодически загораются канделябры, подобно звездам, и, в конечном счете, одно из отверстий, зияющих в этой мрачной конструкции, поглощает «наказанного развратника», увлекаемого в нее железной рукой Командора.

Эта черная, многоярусная «музыка» Дона Жуана - одна из составляющих его мира. Другая же ее часть проявляется, когда конструкция оборачивается иной стороной, обнаруживая стену ярко-красного сочного винограда - символа сладкого изобилия и дурманящей роковой страсти, в которой тонет главный герой, затягивая туда попутно всех, встречающихся на его дороге. На финальном роковом ужине, куда Дон Жуан пригласил статую Командора, орудие собственного возмездия - вино и виноград, в котором меж тем оказывается и одна из его страстей Донна Эльвира, переполняют стол.

Главный герой оперы Моцарта в интерпретации Александра Тителя подобен лаве вулкана из любовной страсти, сметающей все на своем пути: он - наиболее цельный персонаж, который совершенно точно знает, чего хочет и не останавливается ни перед чем. С юмором и жизнелюбием он несет миру одновременно радость любви и боль разрушения, наслаждаясь все новыми впечатлениями и не страшась кары ни людей, ни Бога. Он бросает вызов миру и противостоит сразу всем - не случайно дружный ансамбль персонажей оперы, за исключением главного, открывает и закрывает сценическое действие синхронным «фортепианным ансамблем», воспевая в финале победу добродетели над коварством порока. Но побежден ли порок на самом деле? Ведь, вопреки финальному тексту либретто, у слушателя этого спектакля остается ощущение, что образ рокового Дона Жуана и по сей день владеет душами людей.

Фотогалерея