Один, всегда один. "Арбенин" в Театре на Покровке

Выпуск №8-178/2015, Премьеры Москвы

Любой спектакль Сергея Арцибашева всегда отмечен его неповторимым фирменным росчерком: перед началом действия режиссер как бы протягивает нам руку - чтобы мы поняли, что он ждал именно нас, что именно ты здесь - желанный гость. На «Арбенине» при входе вам вручают старинную денежную купюру и провожают в игорный зал, где вы сделаете собственные ставки - таким образом погружаясь прямо в атмосферу спектакля. Ведь во времена Лермонтова именно карточная игра была средоточием и центром светской жизни. Карточный стол становится и композиционным центром всего спектакля.

«Арбенин» в Театре на Покровке стал мировой премьерой. Эта пьеса поставлена у нас впервые, ознаменовав устойчивое стремление Арцибашева к возвращению русского трагического театра. Эта драма в пяти действиях - третья редакция лермонтовского «Маскарада», и написана она после нескольких неудачных попыток получить разрешение цензуры на публикацию пьесы. В «Арбенине» перенесено внимание с петербургского света и картины нравов на самого героя и его личную, экзистенциальную драму. Лермонтов заменил отравление Нины мистификацией; Арбенин наказывает ее не ядом, а своим отъездом. Он уезжает прочь, порывая с петербургским светом навсегда. И этот новый, непривычный финал становится главной интригой пьесы, переставляя ее акценты и меняя структуру.

Композиционный и идейный центр спектакля - Арбенин, сыгранный самим постановщиком. Его появление, наполняя сцену напряженной энергией, формирует центростремительность действия. Продолжив галерею своих неистовых ролей, Арцибашев сыграл, пожалуй, самую мощную и масштабную, явив нам поистине демонический стиль, полный силы и страсти.

Впрочем, зритель, знающий историю Театра на Покровке, увидит и прочтет все дополнительные планы действия, все его «подводные картины», возникающие в глубине сцены параллельно сюжету. Там призрачной тенью является сам Пушкин, прогуливающийся с Натали. И Арбенин при встрече даже раскланивается с ним. И мы, конечно, вспомним, как Арцибашев в 1999 году играл Пушкина в пьесе «Карантин», а юная Мария Костина выступала в роли Натали. Ну, а сейчас она играет Нину.

Да, «Арбенин» компактнее и динамичнее «Маскарада». Тут нет самого маскарада, олицетворяющего петербургский свет, а есть лишь ключевые фигуры сюжета, двигающие действие вперед. Арбенин, Нина, ее компаньонка Оленька, Казарин, Звездич, Шприх. Не перегруженная второстепенными персонами интрига развивается стремительно и бесповоротно.

Игорный дом, зеленое сукно огромного карточного стола в центре сцены, игральный чад. Звездич (Сергей Загребнев) проигрался дотла. Скучающий и давно отошедший от карточных игр Арбенин решает отыграться за него - и спасает его честь. Однако именно Звездич затевает интригу с Ниной, пытаясь ее соблазнить, и срывает с ее руки браслет, который потом и предъявляет Арбенину. Хотя перед этим компаньонка Оленька (Ольга Пятышкина) пытается оправдать Нину - но коварный браслет становится неоспоримой уликой и окончательным доказательством измены... Что же совершает Арбенин? Он делает вид, что отравляет Нину, лишь пугая ее - сам же, потеряв последнюю жизненную опору, порывает все связи с миром и уезжает прочь.

Арцибашевский Арбенин похож на Демона, парящего над бренным и суетным миром - одинокий, мрачный, с тяжелым взглядом и зловеще сжатым ртом. Он появляется то в черном котелке, то без него, обнажая лысую голову с ее выразительным рельефом, желчно вскинутыми бровями и крупным нависающим носом. Подобно Демону, он все уже постиг, ни в чем не обретя отрады и опоры. («Давно отверженный блуждал в пустыне мира без приюта».) И этот мрачный Демон, дух изгнанья, нашедший свое последнее душевное пристанище в Нине, в итоге теряет и его.

Однако его драма - именно в нем самом, в его личной экзистенции и непоправимом душевном одиночестве. Да, в нем есть дьявольская сила, ярость и огонь, в нем есть власть над миром, он полон сарказма и мрачного вдохновения. И объем его психических излучений так велик, что все меркнет рядом с ним. Но нет спасенья от вселенского одиночества, от душевного мрака. Он часто становится страшен - когда допрашивает Нину, когда грозит сопернику, когда стоит перед нами в темноте сцены - одинокий, исступленный, непримиримый. Твердо верящий в тотальное торжество зла. Пленник собственных роковых заблуждений. «Один, как прежде, во вселенной без упованья и любви!..»

Фото предоставлены театром

Фотогалерея