Томск

Выпуск №7-117/2009, В России

Программка спектакля «Дракон» Томского ТЮЗа необычна, выполнена в виде газеты, где, кроме действующих лиц и исполнителей, излагается манифест НОВОГО зрителя, даны пространные рассказы о постановщиках спектакля, авторе пьесы, тексты песен Марлен Дитрих и Майкла Джексона, а в качестве названия газеты указан жанр спектакля – «Трансвестия справедливости». Почему трансвестия? А не трансформация и не метаморфозы? И если есть «стия», значит, должен быть и «стит». Кто он? Ланцелот? Дракон? Зритель? Режиссер? Но причем тогда справедливость? И причем Марлен Дитрих и Майкл Джексон, если речь идет о Евгении Шварце?

На все «почему» и «зачем» компетентно могли бы ответить только два человека – режиссер Евгений Лавренчук и художник Наталья Лейкина. Это они поставили спектакль, близкий к притче, вбирающий в себя черты и социально-политического памфлета, и политического кинорепортажа, и антиутопии ХХ века, и шоу с танцами и показом мод.

Собственно, нарушение, переход всяческих границ – жанровых, географических, политических, гендерных, социальных и физических, и есть трансвестия. Такое толкование слова можно встретить в словарях. А в интернете можно найти «Манифест-2007» Евгения Лавренчука. Среди 20 пунктов есть и такие: «Справедливость – это фашизм, так как у каждого свои представления о справедливости. Мифы действуют в сознании людей, но люди этого не осознают. Всякое сознание мифологично».

Пьеса-сказка о тоталитаризме (именно так всегда трактовали «Дракона» Шварца) в руках Евгения Лавренчука стала предупреждением о том, что страна плавно вползает в тоталитаризм. Уже ради такого смелого заявления можно и нужно смотреть спектакль в ТЮЗе. Режиссер предложил зрителям выйти за решетку стереотипов восприятия. Он заставил зрителей находиться в напряжении более двух часов без антракта, смотреть на Дракона в телевизоре и вибрировать вместе с актерами. И это тоже повод поспешить в театр. Есть и другие причины. Например, посмотреть, как преобразился театр после первого этапа реставрации, осторожно пройдя по красивому мраморному полу к гардеробу.

И вообще заумное словечко «трансвестия» – лишь манок, ключ к современному прочтению пьесы, написанной в 1943 году.

Впечатления о спектакле можно было бы передать с помощью репортажа, и это было бы правильно – ближе к духу постановки. В спектакле темпоритм задает музыка Чайковского из балета «Лебединое озеро». Для бывших советских людей эта музыка неразрывно связана с катаклизмами новейшей истории ХХ века – похоронами вождей и развалом империй. Она звучит, когда на плазменных экранах идет телерепортаж о Драконе. Когда звучат его слова, записанные на фонограмму: «Я появился на свет в день страшной битвы… Я – сын войны», с трех экранов в зал глядит Гитлер. Дракон продолжает свою биографию: «Кровь мертвых гуннов течет в моих жилах…». А на экране уже Сталин. Дракон рассказывает о черных грибах-гробовиках, а зрители видят лица Бен Ладана, Валерии Новодворской, Барака Обамы, репортаж о взрыве башен-близнецов в Нью-Йорке. Кадры терактов сменяются кадрами массовых праздников, лица диктаторов – лицами демократов, сменяются так быстро, что, кажется, нет никакой разницы между правыми и левыми, черным и белым, добром и злом.

Лица, имена, фразы, события – нужно лишь правильно направить этот поток, чтобы подчинить себе массы. Необходимо также умело чередовать серьезное со смешным, делать своеобразные рекламные паузы – иначе человек устает, ему становится скучно.

В спектакле у Дракона три лица, как и три головы – это лица актеров Ольги Кузнецовой, Андрея Франка и директора театра Светланы Бунаковой. Дракон говорит человеческим голосом, в котором отчетливо слышатся и интонации заботы, любви, и вместе с тем – угрозы.

Дракон в телевизоре, занавес из газет, газетные стены дома, в котором живут Эльза и ее отец, – все не случайно. Это информационное поле, в которое режиссер помещает не только действующих лиц, но и зрителей. Все мы живем в мире, где идут информационные войны. Мы все испытываем колоссальное информационное давление. Этим миром владеет тот, кто владеет информацией. Мы не можем жить без информации. Она приходит извне, но усваивается нами, становится нашей моралью, совестью, менталитетом. Она определяет наши вкусы, привычки. Она формирует наш характер. Так дракон проникает в нас.

Лавренчук визуализирует этого дракона – Киркоров, Джексон, «Аншлаг», попса, гламур, репортажи с войны и вечеринок. Пусть у него разные имена, но сущность одна – тоталитаризм. Главное – дракон живет в каждом из нас. В спектакле это показано с помощью проблесковых дискотечных маячков, которые носят все жители Города.

Победить такого дракона не может никто. Даже Ланцелот. Тема рыцарства, которую Лавренчук заявил еще в спектакле «Билокси-блюз», поставленном на сцене Томской драмы несколько лет назад, на этот раз оборачивается своей изнанкой. «Дракон» в постановке Лавренчука – это и скепсис по отношению к рыцарству и рыцарям. Вот еще почему музыкальным оформлением стал балет «Лебединое озеро» – напомним, там тоже присутствует тема рыцарства и тема предательства.

Не случайно образ Ланцелота снижен в самом буквальном смысле. Ланцелот в исполнении Дениса Светлова – невысокий юноша, напоминающий автостопщика. У него за плечами рюкзак, он говорит с акцентом (понятно: иностранец), он демонстрирует приемы восточных единоборств. Но и Эльза, и жители города, а вслед за ними и публика мало верят, что такой рыцарь может победить диктатора – медийный проект. Поэтому и приносят ему тазик вместо щита, кухонный ножик вместо меча, коврик-кружок ручной работы вместо ковра-самолета.

Дракона нельзя убить потому, что имя ему Обыватель. Все жители – обыватели, и зрители – обыватели. Все закодированы и оболванены масскультурой, СМИ. Всем хочется хлеба и зрелищ. Вот Лавренчук и вводит по аналогии с «Лебединым» испанский танец и придумывает новый персонаж Сарагину, которую очень темпераментно играет Галина Кука. А художник Наталья Лейкина одевает персонажей в красивые, но неудобные одежды из прозрачного полиэтилена. Эти одежды как клетки, но герои спектакля не замечают, что живут в них, как зрители не замечают, что страна скатывается в тоталитаризм. Обыватели давно (не заметили как) стали частью мегапроекта. Обыватель – часть тоталитарного общества, его большая и лучшая часть, без обывателя невозможен диктатор, как нет добра без зла.

Неприятно чувствовать, что тобой управляют. Куда приятней властвовать самому. И ни один человек не может превозмочь своего стремления к власти или преклонения перед ней. Во власти нет хороших и плохих – все хотят как лучше. «И мы все после долгих забот и мучений будем наконец-то счастливы, очень счастливы!» – и снова появляется Дракон, которым стал и Ланцелот, и под «Лебединое Озеро» мы видим его в телевизоре, очень похожим на нынешнего президента России.

Настоящий Ланцелот – это режиссер. Именно он совершил работу «хуже вышивания»: он заставил труппу, которая уже больше года живет без главного режиссера, играть точно, осмысленно, с куражом, драйвом. Он сумел даже в условиях ремонта заразить творческим поиском и опытных актеров, и студентов колледжа культуры. «Дракон» пополнил репертуар Александра Виниченко (Бургомистр), Марины Дюсьметовой (1-я Лили Марлен) очень хорошими работами, а начинающим актерам Игорю Савиных (Генрих), Анне Абраменко (Эльза), Захару Елисееву (Кот), Владимиру Бутакову (Ослик) проложил путь к творческим успехам.

После спектакля «Дракон» невозможно просто так смотреть телевизор или читать газеты, блоги в интернете. Все время кажется, что с тобой разговаривает Дракон, он следит за тобой и распоряжается тобой.

Фотогалерея