Иметь или быть / "Идиот" в Малом театре

Выпуск №7-247/2022, Премьеры Москвы

Малый театр представил свою сценическую версию романа Фёдора Михайловича Достоевского «Идиот». Это не первое обращение прославленного театра к знаменитому роману, но предыдущая попытка подступиться к нему, предпринятая в 1899 году, к сожалению, закончилась неудачей. Роль Настасьи Филипповны играла сама Мария Николаевна Ермолова, однако спектакль прошел всего несколько раз и был снят с репертуара. В отличие от кинематографического, сценическое пространство этот роман обживает словно бы нехотя. Фильму или сериалу, особенно иностранному, это произведение охотно прощает и зацикленность на любовных страстях, и внешнюю эффектность, признавая, что без них кино немыслимо.

Иное дело спектакль: тут роман со всей категоричностью требует и от режиссеров, и от актеров предельно возможной глубины погружения в бездны характеров персонажей. В 1957-м это блистательно (определение архизатертое, но иного и не подберешь!) удалось в БДТ Георгию Товстоногову с Мышкиным-Смоктуновским, Рогожиным-Лебедевым и Настасьей Филипповной-Ольхиной. На следующий год - Александре Ремизовой в Вахтанговском с Николаем Гриценко, Михаилом Ульяновым и Юлией Борисовой соответственно. Сложно не согласиться с тем, что эталоны, которые так или иначе приходится брать в расчет тем, кто рискнул бы идти следом, подняли планку на почти недосягаемую высоту. Во всяком случае, в новейшей истории российского театра ничего более-менее сопоставимого, увы, не обнаруживается.

И вот в Малом театре отважились на своеобразный диалог с непревзойденными предшественниками: сменилась эпоха, не стало страны, гражданами которой были зрители тех спектаклей, трансформировались нормы и правила, определяющие жизнь общества - самое время попытаться понять, как изменился угол зрения на проблемы, заявленные в романе. Ответы на какие вопросы ищет сегодняшний зритель, который в отличие от своих бабушек и дедушек, видевших те грандиозные постановки, живет в мире, где все, описанное Достоевским - содержатели-растлители, баснословные откупные содержанкам, бойкие молодые люди, ничем не брезгующие ради того, чтобы пролезть в «избранное общество», - не эхо какого-то давным-давно исчезнувшего мира, но леденящая душу реальность.

Приступая к работе над новой вещью, Фёдор Михайлович писал из Женевы Аполлону Майкову: «Люблю я ее ужасно и писать буду с наслаждением и тревогой». Вот так же, с наслаждением и тревогой играют в Малом поставленный Андреем Житинкиным спектакль. Режиссер, как всегда, когда речь заходит о переносе на сцену масштабной прозы, сам сделал инсценировку. Анализируя ключевые события, на которых зиждется постановка, приходишь к выводу, что критерием отбора можно считать некий инвариант известной парадигмы выдающегося психолога Эриха Фромма, вынесенной в заглавие одной из лучших его книг. Так что фундаментом спектакля становится не раскаленный до предела любовный многоугольник (Настасья Филипповна - Рогожин - Мышкин - Аглая - Ганя Иволгин) и даже не страстные «пляски» вокруг всемогущего золотого тельца (наследства/состояния/отступные/жалованья и проч.), а самоидентификация персонажей Достоевского. Ведь именно ею и определяются все их поступки, а следовательно, и сюжетное развитие как романа, так и спектакля.

«Человек с ориентацией «иметь», - пишет Фромм - относится к миру, как хозяин к собственности». В этом случае собственностью становится не только дом или состояние, но и положение в обществе, и подчиненные, и даже члены собственной семьи, над которыми человек имеет неограниченную власть. Человек оценивает себя только через то, чем обладает, и делает целью жизни удержание и приумножение своего «достояния». Ведь, если он его утратит, то превратится в «ничто».

Язвительный циник Тоцкий (Валерий Афанасьев) готов расстаться с некоторой частью своей собственности ради того, чтобы заполучить более лакомый кусок - невеста из приличной семьи и с хорошим приданым стоит того, чтобы отделаться от любовницы, из игрушки желанной превратившейся в игрушку надоевшую.

Вальяжный пустослов генерал Епанчин (эта роль стала последней для замечательного артиста Бориса Невзорова) пуще всего дорожит своей репутацией (грешить греши, да не на глазах, а в глуши!), и потому готов помочь старому другу обделать его маленькое дельце без скандала. Величественная супруга генерала Елизавета Прокофьевна (Людмила Полякова) железной рукой управляет своим семейством и пуще всего боится продешевить, выторговывая у жизни приличное замужество для своих дочек.

Две младшие - Александра (Мари Марк) и Аделаида (Дарья Новосельцева) - еще слишком юны и беспечны, чтобы всерьез задумываться о сохранности своей «собственности». Пусть об этом у папеньки с маменькой голова болит. А вот Аглая (Варвара Шаталова) уже вступила на тропу войны, поскольку к своему «имуществу» решила прибавить наивного, доверчивого князеньку, «ватного паяца», с которым так забавно играть в любовь. Он, правда, не особенно ей и нужен - титул, конечно, штука хорошая, нежданное наследство - тем более, да только их обладатель уж больно странен: вроде мягок, как глина, что хочешь из него лепи, а сожмешь посильнее - под тонкой оболочкой обнаружится стальной стержень благородства и духовной силы.

У семейства Иволгиных «собственность» невелика. Кроме фамильной чести и беречь-то особо нечего - она хоть как-то маскирует бессмысленность их существования, а потому каждый отстаивает ее в меру собственного разумения. Душка Ардалион Александрович (Александр Клюквин) щеголяет перед посторонними в генеральском мундире и обаятельно рассказывает небылицы. Из кожи вон лезет, лишь бы никто не узнал, что за блестящим мундиром пустота, да вот только шила в мешке не утаишь. Ганечка (Игнатий Кузнецов), презирающий самого себя за бедность и бесталанность, готов на любые унижения, лишь бы хоть какую-никакую «собственность» заиметь и перестать чувствовать себя пустым местом. Если внимательно приглядеться, то понятно, что и сестрица его Варя (Варвара Андреева) точно то же ощущает, но пытается избавиться от этого чувства, возводя вокруг себя неприступную стену гордости и добродетели. А несчастной Нине Александровне (Алёна Охлупина) приходится, выбиваясь из сил, добывать средства к существованию для своего горделивого семейства. Этим же - борьбой за хлеб насущный - заняты и Фердыщенко (Дмитрий Марин) с Лебедевым (Александр Вершинин), отчаянные прохвосты, впрочем, не лишенные обаяния и даже некоторых представлений о порядочности.

Но ярче всего стратегия «иметь» проявляется, конечно же, в Парфёне Рогожине (Александр Волков). Сильная, широкая натура, не чуждая благородства и великодушия, открытая голосу чести - какое богатство дано, а распорядиться он им толком не может. Потому, что ценит в себе только силу, умение поставить на своем и деньги, которым он счета не знает и знать не хочет. И встреча со Львом Николаевичем (Александр Дривень), странным, совершенно не от мира сего человеком становится для Рогожина великим искусом, которого он не выдерживает. Для него Мышкин - это тот самый маяк, свет которого и манит, и ранит: рад бы в рай, да грехи не пускают. Появление князя в жизни Рогожина и становится спусковым механизмом цепной реакции, приведшей Парфёна к роковому шагу - он так хотел завоевать любимую женщину (мог бы - в банковском сейфе запер бы, чтобы никто не позарился), что, осознав свое поражение, действует по известному собственническому принципу «так не доставайся же ты никому».

Тщательнейшим образом соркестрованный дуэт Александра Волкова и Александра Дривня - главная удача спектакля. Каждая их сцена - и в противоборстве, и в единении - это напряженный диалог, спор о том, чего в человеческой душе больше: тьмы или все-таки света. В идеале должно было звучать трио, но не случилось. Полина Долинская в роли Настасьи Филипповны слишком увлечена отыгрышем явных, внешних характеристик своей героини. Да, она манипулятивна, страстна, почти инфернальна, но не это главное в женщине. Настасья Филипповна сама, до того, как встретила Льва Николаевича, осознала, что не может больше оставаться вещью. Она хочет быть, а не «иметь». Но у нее не хватает душевных сил реализовать свой порыв. Вот эту внутреннюю трагедию недостижимости идеала и нужно было бы сделать явной, ощутимой настолько, чтобы вызвать в зрителе не сожаление о загубленной жизни, а сочувствие погубленной душе.

Люди, подобные Льву Николаевичу Мышкину - не жильцы в нашем мире. Преисполненные любви и сострадания к ближним, они никак не возьмут в толк, почему эти самые ближние делают все возможное, чтобы оставаться несчастными, тогда как счастье и близко, и возможно. Его не нужно завоевывать, за ним не нужно мчаться на край света. Даже руку протягивать к нему необязательно, потому что оно - внутри. То, что пытаются объяснить нам герои Достоевского, рано или поздно каждый и сам начинает понимать - взобравшись на вершину (власти, силы, богатства - нужное подчеркнуть) человек с ужасом обнаруживает, что счастье-то там и не ночевало. И сегодня за это горькое прозрение приходится платить гораздо дороже, чем во времена Достоевского...

Фото Евгения ЛЮЛЮКИНА

предоставлены пресс-службой Малого театра

Фотогалерея