Винить или не винить? / "Самоубийца" в Театре им.Евг. Вахтангова (Москва)
Выпуск №5-255/2023, Премьеры Москвы
Пьесу «Самоубийца» Николай Эрдман написал в 1928 году, на излете НЭПа, в новом для того времени жанре «черной комедии». При жизни автора она так и не была напечатана, а ее постановка не состоялась ни у Мейерхольда, ни у Станиславского, ни на вахтанговской сцене - Сталин окрестил пьесу «реакционной» и «вредной». И даже когда «лед тронулся», и Валентину Плучеку удалось поставить пьесу в Театре Сатиры в 1982 году, она продержалась в репертуаре недолго. Но ощущение ее необходимости витало в воздухе. Обратившись к этому полифоничному, фантасмагорическому, анти-обывательскому, почти поэтическому произведению, режиссер Павел Сафонов, воспитанник вахтанговской школы, попытался ответить на главный и самый сложный ее вопрос: для чего жить и кому верить?
Камерное, погрузившееся во мрак, пространство Симоновской сцены Театра им. Евг. Вахтангова превратилось в клетку (сценография Дениса Сазонова), в которой томится душа Подсекальникова. Покидая безопасный круг - супружескую постель, а с ней и понятный, замкнутый на себе мир коммуналки с ее колбасными радостями - герой Юрия Цокурова пускается на поиски хоть какого-то смысла своего иждивенческого существования, а если его нет - то выход один: застрелиться. Ответы он не находит ни в окружающей действительности, ни в литературе, ни в музыке. И есть ли у него хоть какие-то таланты? Многочисленные визитеры подсказывают причины, по которым мученическая смерть Подсекальникова оправдана и даже нужна Отечеству: громкоголосый оппозиционер советской власти Аристарх Доминикович (Олег Макаров) «подбивает» его стать самоубийцей-общественником; экстравагантный сосед, новоиспеченный «безутешный» вдовец в застиранном халате Калабушкин (Василий Симонов), а вместе с ним и его «пернатая» утешительница Пересветова (Александра Стрельцина) спешат получить из этого акта выгоду материальную; женщины-вамп и заклятые соперницы: по-варьетешному соблазнительная Раиса Филипповна (Мария Шастина) и ступившая на путь порока «булгаковская» Маргарита с говорящим именем Клеопатра Максимовна (Ася Домская) завлекают Подсекальникова в любовную игру. Отец Елпидий (Артём Пархоменко) ждет от него религиозных прозрений; писатель Виктор Викторович (Дмитрий Соломыкин) - славянофильских высказываний; мясник Никифор Арсентьевич (Евгений Косырев) - обывательских радостей; курьер Егор Тимофеевич (Юрий Красков) - марксистских эскапад. Мотивы добровольного ухода из жизни и список обвиняемых множатся и противоречат друг другу.
И только трогательная, доверчивая Мария Лукьяновна Подсекальникова (Екатерина Крамзина), замученная властной маменькой-наседкой в бигуди (Светлана Йозефий), внеурочной работой и домашним хозяйством, мечется как раненый зверек по убогой комнатушке, в которой даже фикус не может найти себе места, в надежде, что мужу удастся вырваться из «лап» хищников. Они слетаются на подобный воландовскому бал-карнавал, чтобы выпить из Подсекальникова оставшиеся соки, подзарядиться витальной энергией. Сами они давно уже мертвецы. Благодаря быстрому темпу спектакля процесс расчеловечивания принимает устрашающие формы. Их движения становятся механическими, речь перерывается змеиным шипением. Здесь всё гротескно, всё - имитация жизни. Будь то гигантская телефонная трубка «Асисяя», через которую Семён Семёнович разговаривает с Кремлем, картонные макеты вместо стаканов и бутылок или силуэт почти что магриттовского человека в котелке с отверстием для лица - в этом аттракционе любой желающий может примерить на себя роль самоубийцы. Даже револьвер подменяется пресловутой ливерной колбасой, межкомнатные двери - бумагой, а от памятника вождю мирового пролетариата и вовсе остается только рука, указующая дорогу в будущее.
Став центром всеобщей вакханалии, обычный, ничем не примечательный, слабый человек Подсекальников уже мнит себя героем, новым диктатором: «Я достигну таких грандиозных размеров, что вы с каждого места меня увидите. Я не жизнью, так смертью своею возьму». Его самомнение раздувается, самоубийство рисуется ему грандиозным перформансом. Он целиком и полностью попал в ловушку манипуляций. Но именно в решающее мгновение, оставшись один на один со смертью, со своими сомнениями о душе и вере, задумавшись о ценности каждой секунды (тик-так) жизни, Семён Семёнович отказывается стреляться.
Он больше не хочет умирать «ни за вас, ни за них, ни за класс, ни за человечество, ни за Марию Лукьяновну». Он впервые почувствовал себя живым и свободным человеком. Встать из «гроба» - значит, выйти из навязанной другими игры, родиться заново. Юрий Цокуров берет в руки трубу, чтобы через мелодию передать зрителям пронзительную боль его героя, «разжалованного человека», едва не потерявшего себя в круговерти житейской суеты и тщеславия. А на заднике сцены внезапно вырастает луна, будто заимствованная из другого вахтанговского спектакля «Король Лир». Родившись, каждый сталкивается со вселенским одиночеством, но также и с верой во что-то светлое, необыкновенное, которое обязательно должно случиться. Подсекальникову предстоит построить свой мир заново.
Спектакль, несомненно, будет развиваться, в него еще добавятся новые акценты, выкристаллизуется идея - встреча человека с самим собой необходима. В финале звучит не оптимистический гимн победы жизни, а размышление о ее главных смыслах. Предсмертная записка безвестного Феди Питунина: «Подсекальников прав. Действительно жить не стоит» - укрупняет трагикомический масштаб всего действия. Виноват ли Семён Семёнович в его смерти? Обретя свободу, человек возлагает на себя и ответственность. А эта задача по силам не каждому.
Фото предоставлены театром
Фотогалерея
