ТОМСК. Благолепие и жестокие нравы города Калинова

Выпуск №3-263/2023, В России

Каждый раз на спектаклях по пьесам А.Н. Островского «Гроза» и «Бесприданница» я ловлю себя на мысли, что Волга - непременное действующее лицо этих ключевых пьес русского драматурга. Река животворящая, очищающая, приводящая все к гармонии осталась в спектакле «Гроза» главного режиссера Томского театра драмы Олега Молитвина как символ чего-то утраченного. Город Калинов в новой реальности - мир до предела искусственный, технологичный и иллюзорный. События разворачиваются на переливающемся всеми неоновыми цветами крестообразном подиуме (художник-постановщик Дарья Здитовецкая). Почти лишенное предметов пространство выводит на первый план человека с его чувствами, страстями и грехами. А огромные экраны на заднем плане многократно увеличивают персонажей и в размерах, и в количестве.

В год 200-летнего юбилея главного российского драматурга XIX века к творчеству Островского обратились многие театры. Впрочем, его пьесы никогда не сходили с театральных подмостков. Они не теряют своей актуальности, дают возможность глубже понять современность и переосмыслить происходящее. Постановка томского спектакля стала возможна благодаря грантовой поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

В «Грозе» акцент сделан на атмосферу и среду. Жестокие нравы Калинова явлены нам с первых же минут спектакля. Люди со скрытыми за балаклавами лицами убегают, прячутся и перекладывают из сумок в карманы золотые украшения и пачки денег, волокут и сбрасывают с обрыва объемные черные мешки. Следом за ними несутся патрулирующие город стражи порядка. Одни убегают и прячутся, другие догоняют.

Музыку для спектакля написали два томских композитора Степан Пономарев и Максим Чепчугов. Основную часть действия сопровождает электронная музыка, созданная Чепчуговым. Пульсирующая, отрывистая, несущая в себе раскаты далекого грома, она рождает тревогу и недобрые предчувствия. Пока за высокими (но невидимыми) заборами Калинова льются «невидимые и неслышимые слезы», большинство из обитателей этого города вполне приспособилось к жизни в «темном царстве».

Слова Кулигина: «Нищих оделяет, а домашних заела совсем», - проиллюстрированы буквально. Марфа Игнатьевна Кабанова (Елена Дзюба) - красавица в элегантном черном костюме и вызывающе алых туфлях на высоких каблуках, публично одаривает сирых и убогих продуктовыми наборами. Зрителю явлен целый парад самых разнообразных калек, которых, прежде чем они будут допущены к значительному лицу города, проверяют металлоискателями. Улыбаясь на камеру, крестя и благословляя нищих, опускаясь на корточки, чтобы оказаться вровень с безногим (а после - протирая руки влажной салфеткой), Марфа Игнатьевна попутно читает нотации сыну Тихону и невестке Катерине.

Тихон (Михаил Чернов) - симпатичный молодой человек привычно, без злости и досады отбивается от мамашиных наставлений и, как только ему удается сбежать от ее всевидящего ока, напивается. Постоянно пьян и Савелий Прокофьевич Дикой (Павел Кошель). Можно предположить, что это одна из версий будущего, которое ждет Тихона. Дикой жалуется на домашних женщин, с которыми он воюет, но постоянно приходит (а иногда, не в силах стоять на пьяных ногах, приползает) за утешением к Кабанихе.

Лучше всех знает, как сделать так, чтобы жизнь была прекрасной и приятной, сестра Тихона Варвара (Аделина Бухвалова). Тайком она встречается с Кудряшом (Константин Калашников), одним из бандитов, а тот одаряет ее украденными золотыми украшениями. Лихие и дерзкие, они напоминают парочку хрестоматийных преступников Бонни и Клайда.

Варвара не скрывает своего презрения к мямле Тихону и то и дело дерзит матери, но делает это достаточно тонко. То постучит себя по голове за спиной у матери, знаками давая Тихону понять, что тот зря возражает. То спросит у горничной Глаши (Мария Золотарёва), собирающей в дальней путь Тихона, участливо, но с нотками издевки: «А вы ему шерстяные носки положили?», - передразнивая преувеличенную заботу маменьки о взрослом сыне. С Катериной Варвара утешительница и искусительница, она вроде и сочувствует жене брата, и тут же поддразнивает ее и провоцирует.

Вложившая все силы в то, чтобы высосать жизнь из сына и невестки, Кабаниха словно не замечает строптивой дочери (или боится отпора). Так бросит только: «Ей тоже замуж идти, так после муж-то нам спасибо скажет за науку!» или «Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!»

Пришлые же вписаться в «темное царство» никак не могут. Борис (Юрий Шадрин), бедный племянник богатого дядюшки Дикого, всем чужой. Как только он появляется на сцене, молодого человека окружают и жестоко избивают хулиганы, пытаются отобрать модные кроссовки, а подбежавший к нему дядюшка вроде и собирается помочь племяннику, но тут же жестко выговаривает ему: «Ты что же, баклуши бить сюда приехал? Дармоед, пропади ты пропадом!»

Чужой в этом мире ощущает себя и Катерина (Екатерина Дружкова). Юная, хрупкая, совсем еще девочка она не до конца может понять, что с ней происходит. Словно в футляр облачена она в узкое фиолетовое платье с преувеличенно пышными рукавами-буфами, напоминающими крылья. Катерина буквально пытается выполнять наставления Кабанихи, кланяется мужу в пол, как в народных танцах, и это в современной реальности выглядит нелепо. В образе Катерины многое решено через пластику. Ее отчаяние и желание сбежать из душного мира настолько велико, что, узнав о предстоящем отъезде Тихона, она пытается спрятаться в чемодане. Сворачивается клубочком, пытается застегнуть молнию, злясь, скачет в нем по полу... Режиссер по пластике Наталья Шурганова придумала еще немало интересных решений.

Перед встречей с Борисом тело Катерины противится разуму, молодую женщину ломает в буквальном смысле этого слова, ноги словно отдельно идут к заветному ключу, который откроет калитку для встречи с возлюбленным. У молодой девушки еще остались силы на протест, срывает она душащие украшения и рассказывает, как в детстве сбежала и уплыла на лодочке.

Борис же, кажется, напрочь лишен как воли, так и жизненной силы. Прекраснодушно он взирает на окружающий его мир, смиренно принимает его горести (избиение) и дары (любовь Катерины). Кажется, что нет у него сил не только на малейший протест, но даже на сочувствие. От такого - хоть в Волгу.

Кулигин (Вячеслав Радионов) стоит словно бы на границе этих двух миров. Он всем сочувствует, строит планы, как помочь бедным, но выглядит как городской сумасшедший в глазах всех героев спектакля. Интересная деталь: в начале Кулигин появляется на сцене как странник, с большой сумкой на колесах.

Зато странница Феклуша (Екатерина Мельдер) прекрасно вписалась в мир Калинова. В томской версии «Грозы» она - блогерша, исправно снабжающая своих подписчиков занимательными фактами из жизни далеких стран, где каких только страшных чудес не бывает, вот даже люди с «пёсьими головами» есть. Прекрасно осознавая свою функцию инфлюенсера, Феклуша формирует мнение горожан, настойчиво повторяя, какое удивительное благолепие царит в этом отдельно взятом городе, где люди «добродетелями, как цветами, украшаются». При этом, когда у нее берут интервью, она брезгует наступать на землю, и журналисты вынуждены стелить ей под ноги листы бумаги. А по окончании съемок Феклушу и вовсе уносят на руках. Слова Островского звучат на удивление современно, когда Феклуша говорит: «Вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть», - поневоле вспоминаешь многочисленных инфоцыган, бросившихся обучать свою «паству» в том числе и духовному просветлению.

Есть в спектакле и лицо совсем инфернальное. Полусумасшедшая Барыня (Людмила Попыванова) на инвалидной коляске - этакий глас Божий, пугающий молодых девушек словами о губительной красоте, вводящей во грех.

На подиуме, представляющем собой лобное место, человеку негде спрятаться. На огромном экране можно разглядеть мельчайшие нюансы мимики героев «Грозы» (художник по видео Стас Свистунович). Зрители одновременно смотрят спектакль и кино. В постановке используются несколько камер. Камера видеонаблюдения, словно всевидящее око, бесстрастно транслирует происходящее. Еще одна из камер искажает реальность, множит персонажей, разрушает картинку, которая распадается, вихрится, взрывается огненными и фиолетовыми всполохами, добавляя дополнительные смыслы к происходящему с героями.

Молодым зрителям такой прием очень нравится - большинство из них привыкли воспринимать окружающих и даже своих близких через камеры, экраны смартфонов и преобразующие изображения фильтры.

В финале Катерина сбрасывает свое платье (крылья ей больше не нужны) и переодевается в серый брючный костюм. Коль уж не удалось взлететь, приходится ползти, и она ползет, как ярмом сковав себя металлическим стулом. В Волгу (то есть под подиум), куда раньше летели черные мешки, полетит именно это ярмо, а сама она, невидимая для мечущихся по сцене и ищущих ее людей, уйдет в крестообразном пространстве по вертикальной линии. В темноту.

А Волга в спектакле Олега Молитвина не утрачена, она переродилась. Светящийся крест сверху, внизу грешный мир, а еще ниже река из царства мертвых. И совершенно иной смысл приобретают слова песни группы «Каспийский груз», которые звучат в финале.

Издалека долго.

Движется черная Волга.

И будет выть волком.

Тот, к кому она едет за долгом.

Фото Сергея ЗАХАРОВА

Фотогалерея