С глазами, как майские звезды / Елена Смирнова (Саратов)

Выпуск №4-264/2023, Лица

Умелый режиссер, опытный преподаватель, чудесная актриса. Дважды лауреат областной театральной премии «Золотой Арлекин» - как режиссер и как актриса. Художественный руководитель Саратовского театра драмы, музыки и поэзии «Балаганчикъ» Елена Смирнова.

А еще Елена сказочно красива. Глаза ее, огромные на округлом, словно детском личике, совершенно бездонны, они могут прозрачно светлеть и сильно темнеть, как море в ясный день и перед крепчающим штормом. Если прибавить сюда удивительную органику, врожденную пластику, неповторимый голос... понятно, что она родилась актрисой.

Однако она далеко не сразу поступила в театральное училище. У каждого набирающего курсы свои представления об идеальной актрисе. Но поступать семь раз! Елена считает и тот раз, когда после восьмого класса пришла к училищу, маленькая, худенькая, увидела киношно красивых, рослых абитуриенток и... сбежала. В экзаменационном листе поступающих ей писали «несоответствие» - внешности «инженю» и репертуара. Она всё комиссии монолог Заречной читала.

Мы сидим в пустом театре - цоколе жилого дома и вспоминаем ее путь в профессию. Вернее, нелегкое за нее сражение. Врожденная грамотность и глубокое знание литературы - это от мамы, учительницы русской словесности. От папы - специалиста по тепловым станциям, редкие трудолюбие и упорство. Мама смеялась: дочка не умеет еще толком говорить, а уже твердит: «Я хочу быть акрысой, Марьей Плисецкой!» Надевала мамины подследники, похожие на пуанты, и кружилась перед телевизором... Зато теперь в спектаклях «Балаганчика» пластика и танец - полноправные участники действия.

Елена писала сочинения за влюбленного в нее мальчика, а он помогал с контрольными по математике. И была первая детская влюбленность в другого мальчика. Не менее сильная оттого, что первая и детская. У них была прекрасная учительница литературы Галина Дмитриевна Варваровская. Она учила думать, ей было интересно мнение каждого. Устроила бал литературных героев. Предмет воздыхания Лены назначили Онегиным, ее - княжной Мери, мальчика, влюбленного в нее, - Печориным. Лена сшила красное платье из занавесок, букли накрутила. Первая роль, первый театральный костюм (она всегда и дальше сама будет шить наряды себе и партнерам).

Между «поступлениями» закончила курсы стенографии и машинописи. Чтобы быть поближе к сцене, устроилась в академдраму одевальщицей. Там впервые увидела красивую, яркую пару - Римму Белякову и Георгия Банникова. Римма Ивановна приучила ее всегда выглядеть, как королева. Они ездили по области, выступая в холодных, полуразвалившихся клубах. Каждый день Римма делала себе сложную прическу-улитку. Ей говорили: «Здесь же деревня, никто не увидит». Та отвечала: «Героиня - влюбленная женщина, она должна быть с прической!» А еще Римма научила Лену «держать удар».

Однако порой и Лениного упорства не хватало. Отдушиной была только самодеятельность. Народная студия в Доме ученых с профессиональным режиссером Яковом Рубиным (это он поставил «Идиота» в Саратовской драме).

Перелом

- Иду я раз мимо консерватории, в печали по поводу своей будущей жизни, моросит косой дождь, вижу объявление на листочке в клеточку - набор на только что созданный театральный факультет. А, думаю, где наша не пропадала!.. Это был мой последний шанс - 23 года уже, - рассказывает Елена. - Консультировала нас Валентина Ермакова, народная артистка СССР. «Можешь за ночь выучить новый репертуар?» - спросила меня. - «Могу!» Заречную в сторону, читаю Веронику Тушнову («А знаешь, все еще будет»), танцую цыганочку. И проскочила злополучный второй тур!

Мастера курса - Белякова с Банниковым. У факультета еще не было своего помещения, каждый день в музыкальных классах первокурсники убирали столы и мыли полы. Лежали на разминке в коридорах - расслабляли мышцы. Музыканты через них перешагивали и, мягко говоря, не слишком любили. Лена была на грани вылета. «Три» по сценречи (от северного оканья избавилась, но были другие речевые проблемы), с мастерством актера нелады. Перелом наступил на этюдах. Надо было придумать, как три раза сказать себе «хорошо». Она поставила ширму, соорудила диван из стульев, сняла туфли - хорошо. Включила душ - хорошо. Легла на диван - как же хорошо! С головой погрузилась в предлагаемые обстоятельства...

Где-то я прочла: когда ничего не получается и хочется всё бросить, нельзя это делать ни в коем случае! Ты еще не знаешь, а у тебя уже получается. За этюд похвалили мастера. Первый раз. Но главное, она почувствовала внутреннюю свободу.

Со сценречью наладилось не сразу. Преподаватель приехала из Москвы и всех сильно гоняла. Но после того этюда у нее все стало получаться. Выбилась в отличницы. Любимец курса Алексей Сыромятников писал стихи, про нее он написал: «Нашу Леночку Смирнову держат брачные оковы». Но ее уже ничто не держало, расстались: муж со свекровью не смирились с ее выбором.

Лениных рассказов про учебу на книжку хватит. Как повезло им с «француженкой». Готовили песни на французском языке. Смирнова выбрала Эдит Пиаф: «Я ни о чем не жалею, я все начинала с нуля. Я ценю подарки судьбы», - это была ее песня. Как падать, падать - и не сломаться. Француженка поставила четверку, потом исправила на пять: «Ты так пела!!!»

Строгий мастер по сценической речи открыла ей бездонные миры Цветаевой и иные волшебства Серебряного века, стройную красоту сонетов Шекспира, подготовила с ней монопьесу Кокто («Человеческий голос»)...

От «Биса» к «Балаганчику»

На четвертом курсе она сыграла в восьмисерийном фильме «Хлеб - имя существительное» по Михаилу Алексееву. Увидев ее милое круглое личико, ассистент пригласил на роль дочери главных героев. Она вполне вписалась в круг мастеров («родители» Сергей Никоненко и Нина Русланова). Но грянула перестройка, Алексеева начали лихорадочно сокращать. От Лениной роли остались лишь эпизоды.

Мечты начинают сбываться, если никогда не отчаиваться. Она сумела вырасти в большую театральную актрису - драматическую, комическую, трагическую. В театре-студии «Бис», созданной ею вместе с Сыромятниковым, играла Клеопатру Шекспира, Жанну Д`Арк Ануя, героиню «Бесов» Достоевского. Превратности 90-х раскололи их театр. Лена исполняла теперь все женские роли в филатовской пьесе «Про Федота-стрельца». Для музыкального оформления спектакля пригласили композитора и гитариста Игоря Гладырева, он писал потрясающую музыку.

Вместе с Еленой, став семьей, они создадут свой театр - музыкально-поэтический. И назовут его по блоковскому «Балаганчику», взяв за основу стиль комедии дель арте. Готовили спектакли для местного телевидения по Цветаевой, Пастернаку, Виктору Сосноре. Высокая поэзия, изящная музыка, пластика. Слово, вокал и танец были там понятия равновеликие. В «Балаганчикъ» брали только таких артистов - синтетических. Начались скитания театрика - самого изысканного на театральной карте области. Все обещали помещение: литературный музей Федина, музей-усадьба Чернышевского, областная филармония. Везде они работали с полной отдачей. Театр получил статус муниципального, но как сидел в тесном подвале, так и сидит. Римма Ивановна Белякова на совещании губернатора назвала его душным погребом.

Кроме музыкально-поэтических спектаклей здесь сейчас играют Расина и Шукшина, Чехова и Аверченко, Вампилова и Зощенко. В крохотном зальчике, на расстоянии вытянутой руки от зрителя. Не «пережмешь», не встанешь «на котурны»... Много спектаклей ставит сама Елена. Веселое театральное хулиганство и импровизация - приметы ее почерка. Она ведет студию в Городском центре творчестве юных. Ученики Смирновой заняты в «Балаганчике» наравне с актерами в постановках «Золотой ключик», «Огниво», «Ожерелье из улыбок». Многие ее студийцы учатся в театральном институте, поступают в московские вузы.

А еще есть Калининск, куда она два часа добирается на автобусе. Там при музыкальной школе существует детский театрик «Соловушка», он интересно импровизирует с классической музыкой. И общество слепых, где едва ли не единственный в стране драматический коллектив. Смирнова ставила с ними Чехова и Коляду, они занимали первые места на Всероссийских конкурсах в Казани, Рязани, Ижевске.

Что не сразу дается, бывает особенно дорогим. Одно время и сценическую речь вела она в театральном институте. Может увлечься - и увлечь! - темами как будто скучными для постановки. Музей Чернышевского предложил сделать композицию к юбилею. Елена открыла первоисточник - дневники первого демократа. И влюбилась в этого странного, мечтательного, но очень чистого человека. Он недаром был кумиром поколения.

Придумала театрализованную экскурсию «Ожившие образы старого дома». Ее актеры изображали семейство Чернышевского в комнатах его родового дома. Самое трудное - оживить тяжеловесный роман Николая Гавриловича. Смирнова написала сценарий для исполнения на площадке перед домом, на балконе, на лестницах... Спектакль увлек, мы с волнением следили за сюжетом, дивились прозорливости замечаний Автора (Владимир Смирнов). Театр получил за него три Золотых Арлекина на областном театральном фестивале. Один - за режиссуру Смирновой.

Все маски Коломбины

Но она актриса. Режиссер Олег Загуменнов ставил на Елену «Федру» Расина. Спектакль о любви, которая разрушает всё вокруг себя. Голос Федры, то жесткий, как ложе, на которое кладут тело «убитого» мужа, то низкий и хриплый от едва сдерживаемой страсти, то по-женски вкрадчивый, манящий, но в глазах ее с самого начала Ночь. И как будто не Елена, а другая, «легкая» артистка виртуозно играет спектакль по рассказам Антоши Чехонте «Невидимые миру слезы». Роль жены Манечки - ее маленький театральный шедевр. Мгновенно превращение существа в салопе в очаровательную даму в вечернем наряде. Каждый раз удивляюсь, как она это делает!

Ни один бенефис Елены Смирновой не похож на предыдущий. Она выбегает на пятачок сцены, маленькая, стройная, подвижная, как девочка, чтобы прочесть страстный цветаевский цикл о Дон Жуане под аккомпанемент гитар (блистательный мастер художественного слова - еще одна ее ипостась). К черному вечернему платью меняет лишь аксессуары: колье, шаль, зонтик, шляпка. От неистовой цветаевской испанки - к легковесной чеховской героине, к скорбной греческой красавице. Но вот она уже аристократка Зощенко, презирающая неотесанных управдомов. «Нунчу» Горького Смирнова играет со своей ученицей. Сцена-танец, сцена-бег за уходящей молодостью и - трагическая возможность догнать ее только ценою жизни. Всё вместе это называется «Маски Коломбины», спектакль-бенефис, который она всякий раз начиняет разными отрывками. Последним в тот вечер был Саша Черный («Солдатские сказки»). Тут пошли такие скачки да переплясы, такой лихой солдатик был у Елены, что отчего-то защемило сердце...

Недавний ее юбилей - изящная пародия на нее же, на тему вечных обещаний властей переселить театр из подвала... Дивный юмор виновницы торжества, бьющая через край энергетика, легкость порхающей бабочки - и колоссальный, невидимый со стороны труд. В этом вся Елена Смирнова.

Фото из архива Елены СМИРНОВОЙ

Фотогалерея