"Три кита русского человека: удаль, долготерпение и авось". Данил Чащин (Москва)

Выпуск №7-267/2024, Молодая режиссура

Данил Чащин, несмотря на молодые годы, стал ведущим режиссером во многих московских (и не только) театрах и каждый сезон выпускает по несколько ярких премьер. Мы побеседовали с режиссером о чувстве дома, ностальгии, театральных путешествиях во времени и важнейших задачах постановщика.

- Данил, в основе премьеры вашего спектакля «Последнее лето» в Театре Наций -киносценарий «Куоккала» Анны Козловой о судьбах русской интеллигенции накануне Октябрьской революции и Гражданской войны. Почему эта тема заинтересовала вас?

- Я всегда иду от текста. У меня оказался в руках этот материал, которым поделился со мной Иван Самохвалов, генеральный продюсер кинокомпании «Среда», и предложил снять фильм. Пьеса была написана в разгар пандемии. Когда я прочитал ее в апреле 2022 года, то буквально «ошпарился» от ее нерва, актуальности. Но для меня эта история, прежде всего, о том, как безвозвратно ушел Серебряный век, как исчезли люди, собиравшиеся на дачах, читавшие стихи, но каток истории их просто-напросто смыл с лица земли. Они мне очень дороги. Появился еще один герой, роль которого исполнил Вениамин Борисович Смехов, олицетворение хотя и не Серебряного века, но русской интеллигенции, аристократии в широком смысле слова. Пока жив он, живы и эти - в его воспоминаниях, рассказах. На репетициях мы часто говорили о поэтах, с кем ему довелось общаться лично - о Вознесенском, Самойлове, стихотворения которого он читает в нашем спектакле.

- Спектакль получился очень поэтичным, нежным. То, что на сцене одновременно присутствуют пожилой и совсем юный Ники, но не общаются друг с другом, а подхватывают начатые фразы во взаимодействии с другими персонажами -ваша творческая находка?

- Да, мы обсуждали это с Евгением Витальевичем Мироновым. Андрей Титченко и Никита Загот играют то, что происходит с их персонажем непосредственно сейчас. Это ребенок, которому взрослые уделяют не так много внимания, как ему бы хотелось. После драматического случая на Финском заливе, когда Ники чуть не утонул, он замкнулся в себя. И вдруг у него появилась возможность побыть в центре внимания. Да, это проявление детской непосредственности. А Вениамин Борисович играет историю постфактум, когда ему доподлинно известно, что за всем этим последует, как предсказания сбудутся. Перед нами стояла интересная задача. С одной стороны, он возвращается в родные места, но его дома давно нет. Прошлым летом, в процессе работы над спектаклем, мы ездили в Репино, которое ранее носило название Куоккала. Там уже много новостроя, дореволюционных дач осталось крайне мало. Возникает ностальгия по старому поселку, по тем людям, которых давно нет в живых. При всей тяжести темы мне бы хотелось донести мысль Геннадия Шпаликова: «Будет мама молодая / И отец живой». Взрослый Ники снова проживает то последнее лето, когда все они были счастливы. Еще можно было запускать змея, прогуливаться по берегу Финского залива. Андрей и Никита играют в режиме здесь и сейчас, а Вениамин Борисович - в режиме воспоминаний. В этом и заключается дуальность, как если человек приезжает в родительский дом и вспоминает детские годы, когда трава казалась поразительно высокой, а с другой стороны - в голове настойчиво звучит голос: «Не возвращайся в прежние места...»

- Что было между этими двумя точками длиною в 70 лет, как могла сложиться жизнь Ники?

- Нам показалось это не столь важным. Мы можем только додумать эту линию. Он, в общем-то, остался сиротой. Советский интеллигент, вполне возможно, не реализовавшийся в жизни в общепринятом смысле этого слова. Но для нас была главной личность самого Смехова, когда стирается грань между персонажем и им самим. Это голос его совести.

- Дачники пьют чай, музицируют, говорят о высоких материях. Почему эти образованные люди, носители культурных ценностей, оказались беззащитными перед надвигающимися переменами в обществе?

- В самом тексте отчасти есть ответ: а куда мы поедем, что будем там делать? Сложно отказаться от своего дома. Да и вдруг всё обойдется? Три кита, на которых держится русский человек: удаль, долготерпение и авось. Мы не раз вспоминали фильм «Меланхолия» Ларса фон Триера, и в конце спектакля играет музыка из фильма, увертюра к «Тристану и Изольде» Вагнера, как некий парафраз. На тебя летит планета Меланхолия, и куда бы ты ни поехал, она все равно тебя уничтожит. И если даже нет возможности избежать конца, пусть этот закат будет красивым, лучше встретить его вместе. Одна из главных и сегодняшних целей - сохранить красоту. Когда тонул Титаник, оркестр на нем продолжал играть.

- Получается, что выжил денщик Прохор, ставший чекистом, и служанка, которая с ранних лет была самостоятельной и могла приспособиться к любой жизни.

- Да, мир перевернулся. Кто был внизу, вдруг оказался наверху общественной иерархии. И для них самих это стало событием. Денщик говорит: «Я верующий человек», крестится, но когда от него потребовали убить священников - он понял, что предсказания Ники сбываются. Денщик отдает мальчику карты и говорит: «Если хотя бы один человек тебя послушал, значит, одного Господу и достаточно». Возможно, он имеет в виду себя. Никто не поверил ребенку, а он - да. У денщика появляется возможность понаблюдать за собой со стороны и суметь остановиться. У нас открытый финал. Остается шанс, что он все-таки изменил свою жизнь.

Вообще, я переношу эту историю и на себя тоже. Так получилось, что я некоторое время прожил в Турции. Но очень скоро сказал жене - пора возвращаться домой. В то время, когда туда летели переполненные самолеты, я в пустом самолете летел в Москву. Приезжаю - холод, грязь, но при этом непередаваемое ощущение, что я дома. Это же чувство оставило наших героев в России.

- Сергей Довлатов писал: «На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать».

- Язык важен не только для писателя, для всех.

- В спектакле поистине звездный состав. Расскажите о распределении ролей.

- У нас два состава, и собрались артисты очень непохожие друг на друга. Елена Николаева с Дмитрием Чеботаревым играют не так, как Юлия Пересильд и Михаил Тройник. Доктор в исполнении Олега Савцова отличается от доктора Виталия Коваленко. Василий Бриченко и Иван Добронравов - разные Прохоры. Почему мне нравится ставить в Театре Наций -здесь нет постоянной труппы, и я свободен в выборе актеров. Я понимаю, насколько важен кастинг, как сложно выбрать актера под конкретную роль. В репертуарном театре у тебя нет такой привилегии, начинается череда компромиссов. В кино также я свободен в выборе артистов. Находя нужного актера, понимающего, чувствующего, органичного, ты, в принципе, делаешь значительную часть своей работы. Я провел кастинг в Театре Наций и нашел свою компанию. С Милой Ершовой, например, я никогда раньше не работал, только видел ее в нескольких сериалах. Пробовались и другие актрисы, но я выбрал ее. А уже после она снялась у меня в кино. В «Последнем лете» собрались одни из лучших артистов страны, это правда. И мы приоткрыли шире двери на Малую сцену.

- Сейчас во многих театрах Москвы все чаще идут спектакли по классическим киносценариям, старым пьесам, написанным в жанре философской сказки, сатиры времен НЭПа. Возобновился интерес к искусству времен Оттепели. Чем вы для себя объясняете эту тенденцию?

- В кино похожая тенденция. Вызывают зрительский интерес «Чебурашка», «Бременские музыканты», «По щучьему велению»... В этом проявляется некий эскапизм. Сказка - это мир, в который можно уйти, где добро побеждает зло. Реальность же пугающая, жестокая, хочется придумать себе нечто иное, спрятаться там. Также появляется эзопов язык. Когда высказывают что-то прямо, в лоб - для меня это не территория поиска, искусства. А когда мысль передается через образ, сравнение, она попадает в сердце, зритель ее сам формулирует.

- В афише Московского драматического театра «Человек» - ваш спектакль «Причал» по сценарию Геннадия Шпаликова, который так и не вышел на экране. Он очень точно, на мой взгляд, передает атмосферу конца 50-х - начала 60-х годов. В нем чувствуется влияние представителей французского поэтического реализма, итальянских неореалистов. Время максималистов и романтиков вам близко?

- Этот сценарий мне подарил Юрий Бутусов. У нас была режиссерская лаборатория от СТД в Сочи, и Юрий Николаевич предложил подумать над Шпаликовым, его сценарием «Причал». Чем больше я погружался в его мир, тем яснее осознавал, что упускаю огромный пласт. Я пересмотрел фильмы по его сценариям, один из моих любимых - «Застава Ильича». И у меня возникло странное чувство. Я не жил в то время, однако в моей душе есть ностальгия по нему. Мне кажется, я персонаж той эпохи. И если бы у меня появилась машина времени, я бы с радостью туда переместился. Да, были долгие «заморозки», и вот случилась Оттепель. Москва, мокрый асфальт, желтый светофор. Воздух свободы, состояние влюбленности... Шпаликов, правда, застал и новые «заморозки». Но я верю в цикличность, все в жизни повторяется. Эта эпоха подарила милых, наивных, волшебных персонажей. «Причал» - тоже своего рода сказка. Девушка Катя путешествует по Москве странной ночью, на пути ей встречаются необычные люди, такие, как дрессировщик тигров. И рождается импрессионистская история. Спектакль сделан очень пастельно. Он заметно выделяется, если сравнивать его с другими моими постановками. На сцене стоят четыре стула, играют четыре актера, а спектакль происходит в голове. Они просто рассказывают о разных событиях, и зрители подключаются, потому что начинают представлять эту историю.

- Именно так, у зрителей постепенно создается ощущение, что они смотрят полнометражное кино, настолько живые персонажи, яркие образы.

- А если бы мы стали что-то изображать, то обокрали бы вашу фантазию. У всех своя Катя, своя Москва, свой шкипер, который оставляет сына на скамейке. Кстати, подобный сюжет у Шпаликова - повторяющийся троп. Мы подробно обсуждали это на репетициях. В фильме «Я шагаю по Москве» человек оставляет мальчика в автобусе. Или вспомните внезапный отъезд главного героя в «Долгой счастливой жизни». Время, конечно, было другое. Перед любым потерявшимся мальчиком сразу появлялся милиционер и отводил его домой. У шкипера свое видение жизни -нужно растить ребенка в суровых условиях, только тогда станешь мужчиной, бери пример с меня, моряка. Ничего, справишься, закалишься. Сам он прожил непростую жизнь, наверняка, без отца. В этом и заключается искусство, когда у тебя нет деления на хороших и плохих. Все мы в одних ситуациях бываем благородными, а в других - мелочными и циничными.

- Камерная сцена театра была в помощь?

- Александр Александрович Вислов, тогда - завлит Театра «Человек», предложил мне что-то поставить. Мы сошлись на «Причале». Что касается сцены, то ее небольшой размер, что произошло и в «Последнем лете», поспособствовал созданию интимности. В МХТ им. А.П.Чехова идет еще один мой камерный спектакль - «Говорит Москва». Наталья Максимовна Тенякова читает мемуары Светланы Аллилуевой. Если бы эти спектакли были поставлены на больших сценах, они что-то бы неизбежно потеряли.

- Третий сезон на сцене «Современника» с большим успехом идет «Интуиция» по пьесе А. Цыпкина. Чья история особенно тронула вас или, может быть, пробудила гнев и негодование?

- За кого из персонажей я бы проголосовал? (На сайте театра в реальном времени идет голосование, кто из персонажей, попавших в Чистилище за свои грехи, заслуживает шанса снова прожить свой последний день и что-то в нем исправить. - Прим. ред.) Возможно, за дальнобойщика. Деньги, которые он украл, могут помочь больной девочке. Это неоднозначный персонаж, который возит наркотики, и сам он об этом прекрасно знает, как бы ни открещивался. Но в его случае возвращение спасло бы жизнь другого человека. Конечно, мне также близок солдат, спасший товарища ценой собственной жизни, прыгнув на гранату. История основана на реальных событиях, этот подвиг совершил тюменский офицер. Если бы я всем им не сочувствовал, я бы не поставил этот спектакль. Тот же чиновник Килькин, который не покрасил остановку, мне близок, потому что он несчастный человек, сломанный системой. Он хочет оставить на Земле о себе хорошее слово, иначе - как будто и не жил. А сколько таких, как тот парень, который погиб, пока снимал селфи? Он хотел заработать свои «лайки», иными словами - уважение и даже любовь. Актеры и режиссеры получают аплодисменты, а бухгалтер или водитель ими обделен. Поставив фотографию в соцсетях, ты добиваешься признания. У тебя повышается дофамин. Я к таким людям отношусь без иронии. Видя «лайк» или комментарий, ты становишься на мгновение артистом, выходящим на сцену.

- Повесть Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» увидела свет через несколько лет после публикации «Грозы» Островского. Обе Катерины - натуры страстные, но если Кабанова осознает грех запретной любви, то Измайлова идет на череду преступлений, руководствуясь непреодолимым и безумным желанием продолжать борьбу. Какая ваша Катерина-Кристина Асмус в Театре Ермоловой?

- Выражаясь театральным языком, исходное событие -прорыв плотины. Не случись этого, муж никуда бы не уехал, и не произошел бы адюльтер. Катерину Измайлову тоже «прорывает», потому что на протяжении длительного времени она терпит постоянные унижения в семье мужа, ее даже обвиняют в якобы бесплодности. И когда ты прячешь, закрываешь в себе нерастраченную энергию, какие уродливые формы она может принять, когда «выльется» наружу! Этот спектакль, на самом деле, профеминисткий. Безусловно, череда убийств, ее, мягко говоря, не красит, но мы исследуем причины, почему это происходит. В спектакле звучит фраза - будущее человека прямо или косвенно связано с его прошлым. Важны обстоятельства. Катерина хотела любви, и, когда получила ее, она решила идти до конца и бороться за свое счастье. Для меня это важная тема - накопленная энергия должна тратиться созидательно.

- Ваш спектакль по пьесе Островского «Красавец мужчина» в Театре имени Пушкина некоторые критики назвали «гламурным». Как форма повлияла на содержание?

- Мы к этому и шли. В спектакле показан мир соцсетей, глянца, обложки, где торжествуют позерство, самолюбование и самомнение. Ни на какое произведение искусства человек не может смотреть так долго, как на собственную фотографию. Мы о многом говорим с интересом и только о себе - с удовольствием. Даже в виктимном поведении кроется желание произвести впечатление. Все связано с пресловутой недолюбленностью, отсутствием уважения, прошлыми психологическими травмами. Человек настаивает - я есть, я существую. Мы вдохновились фильмом Паоло Соррентино «Великая красота». Кстати, весь спектакль зрителям категорически разрешается снимать и фотографировать.

- В режиссуре вы оказались совсем юным человеком, судя по вашей биографии, сразу определившись с профессией. Вроде бы не было этапа поиска, метаний, что большая редкость. Но с момента получения вами диплома в Тюмени и потом в Школе-студии МХАТ прошел не один год. Какие значимые метаморфозы произошли с вами как с режиссером и человеком за это время?

- Кардинальные, скажу честно. Меня бы никуда не взяли с моими девятью тройками в аттестате. До поступления в Театральный институт я не прочитал ни одной книги. Меня зачислили чудом, за умение импровизировать и фантазировать. Педагоги во время разбора режиссерских этюдов говорили мне: «Вам, Данил, мы советуем прочитать хорошую книгу, любую». Я по своей сути интроверт. Когда я попадаю в большие компании, я ухожу куда-то в угол. И там сижу и разговариваю с еще одним таким же интровертом. Но профессия режиссера сделала меня экстравертом. Она требует постоянного вырабатывания энергии, донорства, я должен заряжать людей. Стоит мне прийти усталым или вялым, все становятся такими же. Это мне не свойственно в жизни, но когда я прихожу в репетиционный зал или на съемочную площадку, то должен быть огнем для окружающих людей. Энергия возвращается от актеров, но импульс всегда идет от режиссера. За это время я научился коммуницировать с окружающими и формулировать свои мысли. Этот навык пришел благодаря книгам. Для меня очень важно работать на родном языке, потому что я его чувствую, его нюансы, подтексты. Режиссура раскрыла во мне любопытство к жизни и к себе - умение вслушиваться, анализировать себя, рефлексировать, признавать свои слабые стороны, видеть -сильные. Узнаешь другого человека только тогда, когда понимаешь себя. Все персонажи, на самом деле, живут в нас. И в театре мы находим созвучие тем качествам, которые в нас заложены, нужный инструментарий чувств. Чтобы управлять людьми, необходимо их увлечь. Не будет огорчений, если всем участникам интересно то, что мы делаем. В этом смысле я затейник. И называю творческий процесс поездкой на пикник - ребята, поехали вместе, я знаю подходящее место, у меня есть автомобиль, кто-то возьмет гитару, кто-то - еду. И вот мы приезжаем на пикник, а уже как мы проведем это время, зависит от каждого из нас.

Фотогалерея