Тверь

Выпуск 3-123/2009, В России

В Твери ТЮЗ любят. Это ощущается сразу, ведь молодость лицемерить еще не умеет и реакцию свою выражает открыто.

77-й сезон театр открыл премьерой - комедией Фонвизина «Недоросль». И вот ведь совпадение: почти в эти же последние дни сентября 227 лет назад на Царицыном лугу в Петербурге силами актеров придворного театра была разыграна эта комедия. Сам Фонвизин «режиссировал» спектакль, входил во все детали постановки, и успех был полный. По отзыву современника, публика «аплодировала пьесу метанием кошельков».

В том далеком XVIII веке автора особенно волновали две проблемы: нравственного разложения дворянства и воспитания. И если первый вопрос теперь воспринимается в свете нравственности людей, облеченных властью, то второй, относящийся к категории вечных, имеет архиважное значение для театра, тем более такого ранга. Не случайно жанр спектакля определен театром как «комедия о прошлом и настоящем».

Щелястые деревянные стены просторного дома Простаковых, в котором рядом уживаются клавесин и большая охапка сена, бочки с домашними заготовками и массивные табуреты, способные выдержать вес нечасто наезжающих гостей, точно обозначают материальный мир персонажей (художник Николай Шаронов). Духовный же, как ему и положено, исподволь проступает сквозь якобы проходные, но весьма говорящие детали. Для Софьи единственный собеседник в доме - ее клавесин, а для Скотинина сей музыкальный инструмент - удобная стойка для корзины с припасами, которые тут же, на расстеленной салфетке, и поедаются. Деталей, сочных, красочных, в спектакле множество (режиссер Ансар Халиулин), и этот избыток порой вредит стремительности действия, необоснованно замедляя его темп. Это - частая беда молодых режиссеров, стремящихся к яркости формы из-за недоверия к могуществу слова. Впрочем, для этого были и свои основания. У многих артистов труппы существуют серьезные проблемы со сценической речью, а в такой комедии, как «Недоросль», рассчитанной прежде всего на нравственную миссию театра, «проброс» реплик недопустим.

Главной удачей спектакля является четко обозначенное противостояние двух миров - Митрофанушки (Андрей Иванов), этакого ражего детины гренадерского вида в кафтане цвета поросячьего визга, и Стародума (Сергей Коноплев), всем своим видом являющего образ века осьмнадцатого, века Просвещения. Кстати, вот у кого следует поучиться молодым культуре речи, стилистической точности образа, умению держать зал. Среди других приметных актерских работ следует отметить Цыфиркина (Игорь Лебедев), Вральмана (Александр Романов) и Еремеевну (Галина Лебедева). Каждый из этих образов вносит свою лепту в создание полнокровной картины жизни крепостной России, всего лишь несколько лет назад испытавшей потрясения пугачевского восстания. Собачья преданность Еремеевны, с поразительным смирением сносящей любую таску, вызывает сострадание к бессмысленно загубленной жизни. Отставной сержант Цыфиркин, несмотря ни на что, сумел сохранить в себе черты, определяющие, по словам Фонвизина, русский национальный характер: «острое и скорое понятие всего», чувство достоинства, не выбитое никакими шпицрутенами. Что же касается Вральмана, бывшего кучера, а ныне учителя, то артист создавший этот колоритный образ, подкупил зрителей той свободой сценического существования, что всегда вызывает живой отклик зала.

Хорошо, что для открытия своего сезона (и начала учебного года) ТЮЗ выбрал пьесу с актуальной темой, являющейся квинтэссенцией размышлений Фонвизина, с непоколебимой убежденностью высказанной Стародумом: «Ум, коль он только что ум, самая безделица. С пребеглыми умами видим мы худых мужей, худых отцов, худых граждан. Прямую цену уму дает благонравие. Без него умный человек - чудовище... Достоинство сердца неразделимо. Честный человек должен быть совершенно честный человек».

Фотогалерея