Четыре высоты "Современной драматургии"
Выпуск № 6-126/2010, Мастерская
- В Саратовском ТЮЗе в очередной раз состоялся проект Олега Лоевского «Четвертая высота. Современная драматургия». Это уже пятая творческая лаборатория известного театрального деятеля, прошедшая под эгидой СТД России, при поддержке Российского и областного министерств культуры.
- Понятно, что название условное, «высот» может быть и пять, и шесть. А может не случиться ни одной — все зависит от качества «современной драматургии». Не отношу себя к числу ее поклонников: слишком эпатажной она порой бывает, очень уж наша горькая действительность дышит ей в затылок – не до художественных тут, видимо, обобщений. Но Лоевский всегда занимается отбором, и пьесы откровенно слабые проникают в его лаборатории крайне редко. А вот «поэпатировать» немного публику Олег Семенович любит: мощные эмоциональные потрясения в виде сигаревского «Волчка» или - не менее пронзительной - «Наташиной мечты» Я.Пулинович забудутся нескоро.
- На «Высоте»-5 не было таких уж сильных взлетов, но был общий уровень драматургии. Нас обычно знакомят и с яркими молодыми авторами, и с талантливой режиссерской «порослью». Молодые ставят молодых. Исполнители - актеры замечательного киселевского ТЮЗа. Они так соскучились по сильному и смелому режиссерскому взгляду, что просто рвутся поучаствовать в театральном эксперименте.
- Вначале были пингвины…
- За три дня репетиций в режиме читки-показа были представлены четыре пьесы: немецкого драматурга Ульриха Хуба «У ковчега в восемь», Натальи Мошиной - «Остров Рикоту», а также московских авторов Александра Молчанова («Убийца») и Елены Исаевой («Про меня и мою маму»).
- Ульрих Хуб написал остроумную историю про Ноя и его ковчег для одного немецкого издательства. Пьесу признали лучшей в Германии для детей на религиозные темы. Она стала радиоспектаклем, вышла отдельной книгой. Очаровательно смешную и наивно-мудрую притчу Хуба поставила режиссер Сигрид Стрем Реибо из Норвегии.
- Сигрид третий раз в своей жизни получает режиссерское образование – теперь в ГИТИСе, в мастерской Сергея Женовача. «Почерк учителя» угадывается в той чудной театральной среде, которую создает на сцене его одаренная ученица. Одна-единственная ремарка автора - «появляется Ной» - дает замечательный простор для режиссерской фантазии. Этот Ной (или сам Господь Бог ?) моет в тазу грязный мячик-Землю, поливает из лейки, отчаявшись отмыть и оттого разгневавшись, просто кладет под душ в ванну. Все здесь «всамделишное» – лейка, вода, душ. Зритель беспокойно ерзает в кресле: что случится раньше - всемирный потоп по сюжету или по сцене, когда ванна, наконец, наполнится до краев? Но ванна лишь фон, она то и дело уезжает-приезжает, а довольный Создатель, отмыв добела наш земной шарик, снова берется за краски и кисточки.
- Режиссуры в спектакле много, но она не бросается в глаза: Сигрид играет в театральность в лучшем смысле этого слова. Это именно эскиз, читка, набросок пьесы. Артисты гуляют по сцене с листочками роли, изящно их обыгрывая, как обыграли бы и на актерских этюдах. Даже дерутся три пингвина между собой листиками с ролями, из-за чего их битва становится понарошку.
- Они не бросят своего соплеменника в водах потопа, если есть хоть один шанс спасти его. Протащат зайцем на ковчег, обманут, задурят, уговорят Голубку – главную надсмотрщицу над всеми «земными тварями». Только в самом конце этой увлекательной истории выяснится, что пингвинов вообще спасать не надо было: они же отличные пловцы. Уморительный, афористичный текст: смеешься, смеешься и только потом начинаешь думать. Господь, говорят, все видит, все знает, все помнит. А если в этот момент он как раз отвернулся?
- Трех обаятельных пингвинов сыграли актеры Елена Краснова, Антон Логинов и Алексей Чернышев. Ворчливую, комичную Голубку - Татьяна Чупикова. Почти все зрители в конце спектакля кинули в урну желтую бумажку – «Оставить все как есть» (нам раздали три варианта оценки). Доведение такого спектакля до готового «продукта» лишь разрушит его очарование.
- ...потом появились духи
- Или боги, или другие какие сверхъестественные существа. Но об этом догадываешься не сразу. В пьесе Натальи Мошиной действие происходит на краю российской земли, на острове Рикоту. Бойкий московский журналист приезжает на остров за очерком о жизни звероловов. Старожилка Рикоту, некая Степанова, дает ему интервью в лучших традициях советского анекдота про доярку и столичного интервьюера. Красавица Елена Вовненко перевоплощается неузнаваемо. Мы видим перед собой полуграмотную старушку-веселушку. Сцена интервью сильно затягивается. Не ждешь уже ничего интересного. Но тут как раз начинаются всякие странности.
- Водоросли Рикоту не только на столе в почете. Все жители острова - члены тайной секты, жрецы какого-то непонятного Величества. Все у них здесь фальшивое – улыбки, слова, дела. Главное – заманить молодого сильного парня на Рикоту для продолжения рода. Но от всеобщей этой жути жутко не становится, а ближе к финалу отчего-то становится скучно. Отношу это не на счет пьесы (хотя она не лишена недостатков), а на счет ее постановки.
- Мошина исправно появляется с очередной новой пьесой на фестивалях современной драматургии «Любимовка» (Москва). Ее «Остров Рикоту» уже ставится и ставиться будет (его везут и на Сахалин, поближе к мифическому Рикоту). Бытийные вопросы пьесы - кто я, зачем я здесь, в суетливом городе, а не вдали от него, ближе к земле? - задевают за живое, своеобразный юмор греет большую часть россиян, не имеющих чести относить себя к столичным жителям, мистицизм по-своему увлекает. Но в постановке петербургского режиссера Андрея Корионова (или из-за слишком сочной игры наших первых актрис) бытийность вначале вытесняется бытовизмом, а мистика могла бы назревать исподволь, пугая недомолвками, перехваченными взглядами.
- Это лишь замечания «по ходу». Я кинула в урну зеленую бумажку, что означало «Продолжать работу». Яркая драматургия, сильная пара молодых актеров - Артем Кузин и Юлия Василенко. Все еще можно сделать, доводя показ до законченного произведения.
- На обсуждении спектакля и пьесы (а они обязательны на лабораториях Лоевского) наибольшие споры вызвал финал. У автора московский гость смирился и остался на острове. У режиссера он чинит лодку и гибнет, пытаясь уплыть. Мне этот финал ближе как человеку прошлого столетия. Никого нельзя насильно затащить хоть в «светлое будущее», хоть в рай, если он сам того не хочет. Да и не очень похож на рай жутковатый мирок подвинутых на водорослях обитателей Рикоту.
- ...и - карты, карты, карты!
- Карт тут столько - хватит на несколько казино. Их беспрестанно тасуют, сдают, кидают – на стол, на пол. Веерами, колодами, пачками. И «рубашка» на листочках роли узнаваемо-карточная. Сначала это интригует, потом утомляет, наконец, напрягает. А поскольку герои спектакля «Убийца» (режиссер из Тюмени Михаил Заец) кидаются и королями с тузами, и листками с ролями, то к концу этой истории сцена напоминает многослойный бумажный ковер. И весьма коварная мысль отчего-то посещает: кто все это убирать будет?
- Однако «перегибы» не помешали режиссеру замечательно выстроить взаимоотношения героев, донеся до нас в целости и сохранности авторское послание. Александр Молчанов не новичок в драматургии, является сценаристом многих криминальных телесериалов. Это не помешало ему написать хорошую пьесу о проблемах 20-летних студентов с деревенским прошлым. Хотя так узко тему я бы не обозначала. В пьесе нет той неистовой озлобленности, что у героинь «Волчка» или «Наташиной мечты». Но есть свой нерв, который держит в напряжении до конца.
- Вот-вот этот нелепый в своей нескладности и мечтательности парень по имени Андрей (очень органичен здесь Евгений Сафонов), не получив от матери денег, пойдет и убьет. Отпустило – мать деньги дала… Сейчас ему не отдаст большую сумму должник, он пойдет и убьет… Снова проскочил – отдал должник деньги… Он приедет в город, пойдет в общежитие и убьет того, кого всегда так боялся. И опять его карта оказалась козырной – всеобщего мучителя Секу убивают другие. Кому-то эта история показалась рождественской. Повезло, мол, парню. За намерение, за совершенное «в мыслях» не наказывают. А кто из нас хоть раз не мечтал расправиться со своим противником? У этой простенькой истории больше пластов, чем может показаться.
- Главный «бог» сидит внутри каждого из нас, именно он не дает нам «переступить». Он задает неприятные вопросы, на которые мы не знаем ответов. «Внутренний судия» Андрея и спасает его, и предупреждает: Бог Троицу любит, больше сухим не проскочишь!
- Интересен финал спектакля, где ребенок героя и его любимой девушки Оксаны выглядит точь-в-точь как их общий тиран Сека. Оксана родила от Секи? Андрей наглеет и превращается в своего врага? Скорей, это тоже знак: меняйся, меняй свою жизнь, или Сека всегда будет стоять между тобой и твоей женщиной. Даже после смерти.
- Превосходная партнерша главному герою - Ольга Лисенко в роли Оксаны. Актриса нервного темперамента, с налетом жестковатой отчужденности, что придает ее игре острый шарм, она солировала в пьесах Сигарева и Пулинович на прошлых лабораториях. Здесь у нее достойная партия.
- Пьеса Молчанова литературная, в двух измерениях: актеры озвучивают и слова, и мысли героев, что, как нам известно, далеко не всегда совпадает.
- Постановке Михаила Заеца мы тоже, в основном, отдали зеленые бумажки. Гамлетовские вопросы задают себе в 17-20 лет, не получая на них внятных ответов, не только герои Шекспира. Немного «почистить» режиссуру – и можно играть перед юношеской аудиторией
- А в финале - семейная идиллия
- Не все же нам про убийц да про шаманов приморских, да про стихийные бедствия смотреть спектакли. Известный автор инсценировок классики и современной литературы Елена Исаева написала теплую, светлую пьесу «Про мою маму и про меня». А молодой петербургский режиссер Мария Романова ее в той же тональности поставила. Как сказал на обсуждении Олег Лоевский, «текст живой, пьеса активно ставится, автор действительно написала про свою маму и про себя. Это театр doc, но он является как бы частью воспоминания, насыщенного добрыми людьми, добрыми делами. Это ностальгия по нашей безысходной юности. Вспоминаются не проблемы - никто не хочет их вспоминать - только хорошее. Мы не очень хотим сегодня сталкиваться с реальностью».
- Далее остроумец Лоевский вывел общую формулу театрального зрителя: женщина, которая ходит в театр в трех случаях - до брака, после первого развода и после смерти мужа. На эту аудиторию пьеса Исаевой «попадает» стопроцентно. Он не ошибся. Наши чудесные актеры (Анастасия Бескоровная, Татьяна Чернышева, Тамара Цихан, Любовь Кочнева, Алексей Кривега, Алексей ОРОООООтачков) с видимым удовольствием играли хороший литературный текст - там тоже есть внутренние монологи героини, поданные в виде отдельных рассказиков. А зрительницы, находясь в полной эйфории, бурно на него реагировали.
- По статистике Лоевского, я просто обязана была попасть в одну из категорий зрительниц, но умиления у меня этот спектакль не вызвал. Да, там совершенно замечательная мама, мама-друг, доверенное лицо, о каком может только мечтать в трудном переходном возрасте неприкаянная Оксана из «Убийцы» Молчанова. Да, мы приходим в этот мир и пишем жизнь с чистого листа. А кто водит нашей рукой на первых страницах?
- Однако новелла про войну и девушек на войне показалась мне вторичной, «третичной» даже. И вообще – за уши сюда притянутой. Только не надо меня за это обвинять с пафосом в голосе. Хотите опять поговорить о войне - напишите пьесу. Походя, между прочим, на такие темы не говорят. Да напишите так, как еще никто не писал. Чтоб и поставить, и сыграть, и посмотреть захотелось.
- Пятая творческая лаборатория предложила нашему вниманию четыре очень разные по жанру и стилистике пьесы. Любопытные тексты, интересно трактованные режиссерами, убедительно сыгранные. Из этих набросков, возможно, что-то и родится в нашем ТЮЗе. По крайней мере, три показанные на предыдущих лабораториях пьесы доведены до законченных работ и уже вошли в репертуар театра. «Послевкусие» проект Лоевского всегда оставляет хорошее.
Фото Алексея Леонтьева
Отправить комментарий